– Пойдем, Пиппин, – помрачнев, сказала она и взяла его за руку. – Мы найдем твоего отца, и я куплю сестренку!

В глазах мальчика вспыхнула надежда. Он боялся за судьбу сестрички, и его ничуть не тревожила судьба этой бесстрашной неукротимой леди, собравшейся отправиться в район лондонских трущоб, где ее подстерегали опасности, о которых она даже не подозревала.

Даже при свете погожего июньского дня улицы, по которым ехала виконтесса с мальчиком, казались серыми и унылыми. Глядя на грязные сточные канавы и убогие здания, Пенелопа думала о том, что, наверное, именно в эту часть Лондона привозил ее Чедуэлл два дня назад. Она полагала, что больше никогда не появится в этих кварталах, где царит порок, но чувство сострадания заставило ее вновь приехать сюда. Возможно, она поступила неосмотрительно.

Сидя в экипаже, Пенелопа всматривалась в унылые серые лица прохожих. Ночью по крайней мере здесь горел свет, слышался смех. Днем же обитатели этих трущоб выглядели особенно жалко. Их опустошенный взгляд говорил о том, что им некуда идти и нечем зарабатывать себе на жизнь.

Пенелопа и Пиппин выехали из дома в фаэтоне Тревельяна, однако, когда они добрались до квартала лондонских трущоб, кучер решительно отказался ехать дальше и пассажиры вынуждены были выйти. Взяв кеб, они двинулись дальше и вот теперь, похоже, должны были продолжить путь пешком. Дорога впереди была покрыта непролазной грязью.

Даже Пиппин, проживший в этом районе десять лет, помрачнел, увидев, что Пенелопа собирается выйти из кеба. Сидя напротив нее и глядя в окно на хорошо знакомые ему улицы, он вдруг содрогнулся при мысли, что леди может оказаться сейчас посреди этого жестокого грязного мира.

– Нет, мэм, вы не должны делать этого. Вам опасно тут ходить. Я сам найду отца, а вы подождите меня в экипаже!

Пенелопа заколебалась – ей не хотелось отпускать мальчика одного. Если с ним что-нибудь случится и он не вернется, что она будет делать? С другой стороны, Пенелопа боялась и за себя, ей было страшно выходить из кеба. Ведь в этом квартале опасность подстерегала ее на каждом шагу. Пенелопа понимала, что может бесследно здесь исчезнуть. Было безумием появляться в этих трущобах одной, без мужчин, но Пенелопа была слишком горда, чтобы просить помощь у Грэма или Чедуэлла.

Мальчик тем временем, приняв решение, выскочил из экипажа. Не успела Пенелопа и глазом моргнуть, как он уже исчез за соседними домами, растерянно посмотрев ему вслед, она хотела уже последовать за ним, но тут увидела двух подозрительных мужчин, стоявших в дверном проеме одного из зданий, и не решилась на это.

Приказав кучеру не трогаться с места до ее особого распоряжения, она запаслась терпением и стала ждать. Кучер был недоволен тем, что ему пришлось ехать в такой район и остановиться здесь на неопределенное время. Правда, леди хорошо заплатила ему, дав столько денег, сколько он зарабатывал за неделю. И кучер, конечно, подчинился.

Сквозь щели ветхого экипажа внутрь проникала вонь, исходившая от реки и сточных канав, и, чтобы не задохнуться от отвратительного запаха, Пенелопа поднесла к носу надушенный носовой платочек. Она старалась не выглядывать из окна, чтобы не привлекать к себе внимания, но стоявшие на крыльце соседнего здания мужчины, похоже, и не думали уходить. Прищурившись они молча смотрели на кеб. И в душу Пенелопы закрался страх.

Пенелопа старалась держать в узде свое живое воображение, не давая ему разыграться. То, что парень с длинными, давно немытыми волосами держал руку в правом кармане пиджака, еще не означало, что там у него лежит нож. А ухмылка его рыжеволосого приятеля с редкими зубами свидетельствовала лишь о хорошем настроении, а не о том, что он хочет напасть на кеб, с которого не сводил глаз. Пенелопа знала, что внешность обманчива и по ней нельзя судить о людях и их намерениях. Что было бы, если бы она судила о Грэме по его внешнему виду?

Однако постепенно Пенелопа заметила, что за кебом наблюдают и другие обитатели этого квартала. Несколько бродяг пытались заглянуть внутрь экипажа. По-видимому, им просто нечем было, заняться, и они с любопытством рассматривали остановившийся посреди узкой улочки кеб. Пенелопа начала нервничать.

Кучера тоже охватило беспокойство, и он решительно заявил, что пора ехать. Пенелопа с отчаянием поняла, что не сможет остановить его, но тут она заметила бегущего по улице Пиппина и вздохнула с облегчением. Пенелопа попросила кучера подождать мальчика, и тот неохотно согласился.

Наконец дверь экипажа распахнулась, и Пенелопа увидела радостное лицо Пиппина.

– Он сейчас придет, миледи, – поспешно сказал мальчик. – И принесет сестренку.

Выглянув из окна, Пенелопа увидела коренастого мужчину, торопливо шагавшего по улице. То, что он нес в руках, походило на узел тряпья, из которого торчала детская головка с золотистыми кудряшками. Налитые кровью глаза мужчины под тяжелыми веками свидетельствовали о том, что он сильно пьет. Пенелопа содрогнулась, заметив выражение неумолимой жестокости на его лице с тяжелым подбородком и безвольной линией рта. Как можно было доверять воспитание детей такому человеку? Имея перед глазами такой пример, они наверняка выросли бы злыми и порочными!

Возможно, их мать была порядочной женщиной. Во всяком случае, на лице Пиппина не было печати врожденной жестокости или деградации. Когда мужчина остановился и Пенелопа взглянула на девочку, она увидела ее пустые, ничего не выражавшие голубые глаза. В них не отражалось никаких чувств, в них не было даже искорки жизни. Пенелопа чуть не заплакала при виде этого несчастного ребенка, но, переведя взгляд на отца, помрачнела, и ее фиалковые глаза стали суровыми.

Она молчала, не отваживаясь заговорить первой. Ей следовало бы вырвать ребенка из рук этого чудовища и увезти его, но стоявший перед ней мужчина был отцом девочки и, разъярившись, мог бы догнать впряженную в кеб усталую лошадь. Поэтому Пенелопа решила не; предпринимать никаких действий и посмотреть, . что будет дальше.

– Мальчишка говорит, что вы интересуетесь моей Голди, – гнусавым голосом сказал мужчина, внимательно разглядывая Пенелопу. В глаза ему бросились ее модный наряд, обручальное кольцо на пальце и свежий цвет лица. По-видимому, внешний вид покупательницы вызвал у него доверие. – Понимаете ли, мать девочки умерла, а я один не в состоянии заботиться о детях. Пиппин говорит, что вы очень добры к нему, но он уже большой мальчик и может сам ухаживать за собой. Голди мне особенно дорога, она напоминает мне умершую жену.

– У меня нет времени, чтобы торговаться с вами, сэр. Ребенку нужны хорошее питание, свежий воздух и уютный дом. Все это я обеспечу девочке. Достаточно ли будет соверена, чтобы убедить вас отдать ее мне?

Глаза отца загорелись, когда он увидел золотую монету, которую Пенелопа достала из кошелька, однако он только крепче прижал малютку к груди.

– Прошу прощения, но Голди – это все, что У меня осталось, после того как Пиппин ушел из дома. Я не вынесу разлуки с ней.

Привыкшая торговаться и экономить каждый пенни, Пенелопа прекрасно видела, что он хитрит, но ей трудно было спорить о цене ребенка. Поджав губы, Пенелопа жестом приказала Пиппину сесть в экипаж.

– Нам пора ехать, Пиппин, – сказала она и, достав из кошелька еще один соверен, протянула папаше две монеты. – Два соверена – мое последнее слово. Если вы не согласны, мы уезжаем. Я хочу доставить радость Пиппину, но всему есть предел!

Мужчина жалобно взвыл, не сводя глаз с набитого кошелька Пенелопы. Решив, что леди поступит так, как сказала, Пиппин, не раздумывая, выхватил сестренку из рук застигнутого врасплох отца и, прыгнув в экипаж, захлопнул за собой дверцу.

– Бежим отсюда, мэм! – воскликнул он, передавая ребенка Пенелопе, и торопливо постучал кучеру, веля тому трогаться с места.

Пенелопа понимала, что побег ни к чему хорошему не приведет. Отец девочки догонит кеб, и им не удастся скрыться. Впрочем, они не успели еще тронуться с места, как он ввалился в кеб, пытаясь отобрать у Пенелопы ребенка. Пенелопа в отчаянии закричала.