— Я подумаю над этим и дам вам знать, — кивнул герцог и, повернувшись ко мне, предложил, — Агнес, можешь пока пожить у нас. В моем доме ты о своей безопасности сможешь не переживать.

Предложение, конечно, было весьма щедрым. Вряд ли сообщники Арнольда, какими бы опасными они ни были, решатся проникнуть в дом герцога, главы тайной канцелярии и родственника Императора. Но только стеснять супружескую чету друзей мне совершенно не хотелось. Особенно если брать во внимание положение Ханни.

— Я против, — внезапно произнес Габриэль, — Безопасность Агаты я могу и сам обеспечить, — ревностно заявил он, — А если вы будете светиться рядом с ней, то можно будет считать, что ваш план провалится, не успев реализоваться.

— Я согласна с лордом Делмарком, — тут же закивала Ханнелор, — Агнес действительно лучше остаться здесь.

Герцог Гейрлейв окинул супругу обвиняющим взглядом, на что она, ничуть не стушевавшись, хитро ему подмигнула.

И что же решила затеять моя деятельная подруга?

— Помоги подняться, — попросила она герцога.

И когда тот помог жене занять вертикальное положение и придержал за талию, герцогиня повернулась к господину мэру и деловито поинтересовалась у него:

— Где мы с Агнес можем поговорить наедине?

Габриэль Делмарк вновь вызвал дворецкого, который окинул нашу компанию крайне подозрительным взглядом, но вслух ничего не сказал и любезно вызвался провести нас с Ханнелор в гостиную. А, оставив нас там и напоследок поинтересовавшись, не желают ли леди чего-нибудь, дворецкий плотно прикрыл за собой дверь и поспешно удалился.

Леди Гейрлейв, забавно переваливаясь, прошлась до обитого мягкой тканью кресла, покрутившись, опустилась на него, вольготно вытянув ноги, и неожиданно задорным тоном, нисколько не соответствующим всей мрачности сложившейся ситуации, сообщила:

— Знаешь, Агнес, а я на днях получила прелюбопытнейшее письмо от леди Олберг. Эта пожилая дама, в память о нашей долгой и крепкой дружбе, старается держать меня в курсе всех событий, происходящих в городе, в котором я прожила большую часть своей жизни. Но смею заверить, что наши с ней взаимоотношения были такими только по ее словам. На деле дружбой там и не пахло, - сочла нужным вставить Ханни.

Голубые глаза герцогини стрельнули в мою сторону лукавым взглядом. Но леди Гейрлейв тут же поспешила спрятать этот взгляд под пышными ресницами и опустила взор.

— Так вот, — продолжила она, выдержав драматичную паузу и разочаровавшись моей реакцией на нее. А если быть точнее, то полным отсутствием хоть какой-либо реакции, — Она сообщила о вопиющем скандале, который попрал все правила норм этикета и морали. И главными виновниками события, которое расшевелило весь город, леди Олберг назвала господина мэра и одну хозяйку косметической лавки. Говорят, эта наглая парочка закрутила роман и абсолютно не стесняется демонстрировать истинную природу их связи на публике.

К концу своей длинной тирады Ханнелор уже не прятала взгляда. И сейчас голубые глаза юной некромантки выражали неподдельное возмущение. А еще во взгляде герцогини легко читалось разочарование, вызванное тем, что я не спешу что-либо ей возражать.

— И знаешь, что в этой ситуации меня поражает больше всего? — продолжала негодовать подруга, нежно поглаживая округлившийся животик.

— И что же? — послушно откликнулась я, решив, что и дальше игнорировать Ханни будет уже как-то некультурно и совсем уж не по-дружески.

— Что ты даже словом не обмолвилась! — воскликнула леди Гейрлейв, только этого и ждавшая, — Не написала мне даже ни единой строчки, чтобы сообщить о том, что в твоей личной жизни произошли кардинальные изменения.

Что ж, герцогиня была тем человеком, от которого нет необходимости скрывать всей правды. И я с тяжким вздохом призналась:

— Нет у нас с Делмарком никакого романа. Слухи есть, а романа нет, — добавила я, разводя руками, — Нам просто ненадолго понадобилось притвориться любовниками для одного небольшого дела. И у меня не было совершенно никакой необходимости тебе рассказывать о столь незначительном факте. Правда, я и подумать не могла, что леди Олберг промышляет подобным развлечением. Интересно, она уже всей столице успела сообщить о столь важном факте моей биографии?

— Сомневаюсь. У нее просто нет стольких знакомств, — поспешила утешить меня Ханнелор, — Но знаю я, к чему приводит вся эта игра в притворство. Я два года притворялась счастливой женой Алмира. И, посмотри, к чему это привело, — герцогиня кивнула на собственный живот, как на вещественное доказательство.

— Надеюсь, в нашем случае до подобного не дойдет, — искренне произнесла я.

— Между прочим, очень зря надеешься, — не осталась в долгу подруга, — Видела я, как смотрит на тебя господин мэр. И, зная вашу прошлую историю, готова поспорить, что он к тебе неравнодушен.

И взгляд у нее при этом был такой хитрый. М-да, очевидно, кто-то нашел свое счастье и теперь стремится осчастливить всех вокруг, не спрашивая их мнения.

— Ты поэтому стала настаивать на том, чтобы я осталась в доме Габриэля? — догадалась я.

— А что? — не собиралась каяться в совершенном преступлении герцогиня, — Вам обоим это только пойдет на пользу.

— Знаешь, мне сейчас совершенно не до того, чтобы устраивать свою личную жизнь, — заметила я, — Сначала бы разобраться с Арнольдом и его сообщниками.

— Одно другому не помешает, — с видом знатока сообщила мне Ханни.

И я поняла, что переубедить подругу у меня в ближайшее время точно не выйдет. Главное, чтобы она своими светлыми мыслями с Делмарком не додумалась поделиться. Он же потом издеваться будет надо мной до конца моих дней…

Когда герцог и герцогиня Гейрлейв покинули дом господина мэра, я поднялась в гостевую спальню и, наконец, смогла снять с себя безумно красивое, но уже порядком раздражающее меня, платье из алого шелка. И все благодаря Ханнелор, которая проявила чудеса заботы и прихватила с собой сменную одежду для меня на любой цвет и вкус.

Когда я увидела то количество коробок и сундуков с женской одеждой, которое вносили в дом Делмарка, мне даже стало дурно. Похоже, герцогиня Гейрлейв решила перевезти сюда добрую половину своего гардероба. Но подруга заверила мне в том, что это лишь малая часть ее вещей – то, что она приобрела до беременности и не успела даже примерить. Как будто в моем положении я бы еще стала перебирать, что стоит надеть.

Но как ни крути подобная забота была весьма приятной. И душу грело понимание того, что я в этом мире все же не совсем одна. У меня есть люди, готовые прийти на помощь и выручить в любой ситуации. И их даже оказалось немного больше, чем я предполагала.

Засыпала я в приподнятом настроении, несмотря на совершенно паршивый во всех отношениях день. И даже заснуть удалось быстро на новом месте. Хотя я всегда страдала тем, что без привычной кровати долго крутилась без сна.

Но пробуждение вышло не таким приятным. И наступило оно гораздо раньше рассвета.

Вскочив в холодном поту, я несколько долгих мгновений вглядывалась в непривычную обстановку и пыталась сообразить, где именно нахожусь. А потом на меня обрушились воспоминания прошедшего вечера. И болезненный спазм, сковавший все внутри, немного разжал свои тиски, но не спешил отпускать полностью.

Меня настиг кошмар. Один из тех немногих, что мне снились в последние годы. Но равнодушное и совершенно лишенное живых эмоций лицо Арнольда продолжало стоять у меня перед глазами, как бы сильно я ни стремилась отогнать от себя подальше это видение.

Еще минут десять я сидела на кровати в гостевой спальне господина мэра и пыталась договориться со своими страхами. Пыталась убедить себя, что это всего лишь сон, что Арнольд не появится сейчас из сумрачной тьмы в углу комнаты, что я в безопасности.

Но уговоры не помогали, сердце не переставало лихорадочно стучать, а нервная дрожь лишь набирала обороты.

Пожалуй, в последний раз мне было так страшно лишь десять лет назад. В ту ночь, когда я решилась на побег из дома.