Если бы он признался во всем тогда, еще много лет назад, возможно, наши жизни сложились бы иначе.

И думаю, что право на маленькую месть в ответ на долгое ожидание я вполне заслужила.

— Не думал, что ты такая бесчувственная, Агата, — ужаснулся Делмарк.

И я рассмеялась, впервые за последние несколько дней. Искренне и от всей души, отпуская болезненное напряжение, что скопилось внутри.

— Я ей о любви, а она смеется, — продолжал недовольно бурчать Габриэль.

А я поняла, что пора и мне во всем признаться, если я не хочу потратить еще несколько лет на недомолвки.

Откинув одеяло в сторону, я подползла к краю кровати, где сидел господин мэр. И, лукаво взглянув ему в глаза, я совершила один из самых безумных поступков в своей жизни – я его поцеловала.

— И чтоб ты знал, я была влюблена в тебя гораздо дольше, — заявила я, оторвавшись от сладких губ Габриэля, о которых так долго мечтала, — На целых три года! А ведь ты всегда мог просто спросить…

Делмарк ничего мне не ответил. Продолжал ошалело смотреть на меня, а после вообще вскочил и вихрем вылетел из комнаты. Молча.

М-да, немного не такой реакции на ответное признание я ожидала.

Но не успела я пожалеть о собственном поступке, как Габриэль вернулся. И торжественно вручил мне документ, свернутый в трубу и перевязанный красной ленточкой.

— И что это? — выгнув бровь, поинтересовалась я.

— Дарственная на твою лавку, — объявил господин мэр, — Я хотел отдать немного позже, подарить на праздник зимы. Но сейчас, мне кажется, повод более подходящий.

Он действительно хотел отдать мне лавку? В мое безраздельное владение?

Не веря в собственное счастье, я сняла ленточку и развернула лист пергамента, вчитываясь в текст.

Все верно, я теперь новая владелица помещения, в котором находится моя лавка косметических средств.

Готова взять обратно все нелицеприятные слова, которые я наговорила о Делмарке, и даже собственноручно написать опровержение к той статье, порочащей честь и достоинство нашего мэра.

— Агата, ты выйдешь за меня замуж? — поинтересовался Габриэль, вгоняя меня в состояние, близкое к новому обмороку.

— Я разгадала твой хитрый план, Делмарк, — произнесла я в ответ, находясь сейчас не в силах решиться на такой серьезный шаг, — Вроде как лавку подарил, а тут же решил вернуть обратно имущество в семью. И почему это всем на помолвку кольцо, а мне дарственную?!

— Знаешь, Агата, — протянул Габриэль, окидывая меня хмурым взглядом сверху, — Я теперь понимаю, отчего ты так злилась каждый раз, когда я в серьезный момент начинал шутить. Действительно, отвратительная черта.

— И ты злишься?

— Нет, — пожал плечами господин мэр, — Я просто не планирую тебя выпускать из этой комнаты, пока ты не дашь согласия.

— Сейчас не самый подходящий момент, Габриэль, — вздохнула я, — Я не отказываюсь от своих чувств. Просто сейчас, когда объявился Арнольд, я не уверена даже в завтрашнем дне. Возможно, мне все же придется покинуть Харпендер навсегда, по доброй воле или нет.

— Я знаю, — кивнул Делмарк, — И обещаю тебе, что все будет хорошо. А с твоим братом я разберусь лично.

И этого обещания мне было достаточно, по крайней мере, сейчас. И звучало для меня оно не менее весомо, чем признание в любви.

— Хорошо, — кивнула я, — Но согласие на брак я дам не прежде, чем получу свое кольцо.

— А ведь говорил мне отец, что все женщины любят украшения…

Весь оставшийся вечер прошел для нас с Габриэлем спокойно и размеренно. И мы смогли вспомнить немало всего хорошего, что раньше нас связывало и объединяло. Я бы даже сказала, что мы были почти счастливы, если не брать в расчет Арнольда, мрачной тенью нависшего над нами.

И, наговорившись вдоволь, так и уснули в обнимку на широкой кровати в гостевой спальне.

А уже на следующий день нам пришлось вернуться из мира воспоминаний и надежд на светлое будущее в суровую реальность. И утро началось с магического послания от герцога Гейрлейва, в котором глава тайной канцелярии сообщал, что ждет меня в столичном управлении и как можно скорее.

— Одна ты туда не отправишься, — решительно сообщил мне Делмарк, едва я успела дочитать послание.

— Габриэль, ты, видимо, совершенно не берешь в расчет, что за последние десять лет я сильно изменилась, — произнесла я в ответ, — Мне больше не семнадцать, меня не нужно опекать и защищать. И, к твоему сведению, я три года проработала в столичном управлении тайной канцелярии внештатным сотрудником.

Об этом факте своей биографии я прежде не рассказывала никому, кто не был посвящен в дела тайной канцелярии. И оттого было особо приятно наблюдать за вытянувшимся лицом господина мэра.

— Ладно, — выдохнул Делмарк, приходя в себя, — У меня еще будет время, чтобы эту новость обдумать, переварить и расспросить тебя как следует. А сейчас, дорогая, не будем терять времени и направимся в столицу как можно быстрее.

Кажется, Габриэль желал разобраться с этой историей, связанной с Арнольдом, даже больше моего. Иначе я не могу объяснить того факта, что он подгонял меня каждые пару минут и его стараниями в столице мы оказались менее, чем через час.

Путь от здания, в котором располагался городской стационарный портал, до главного управления тайной канцелярии много времени не занял.

Дежурный на входе тоже сразу меня узнал и даже кивнул приветственно, избавив нас от мучений, связанных с пропускной системой.

— Похоже, про службу в тайной канцелярии ты не соврала, — задумчиво протянул Габриэль, следуя за мной по пятам через все здание управления к кабинету герцога Гейрлейва, который располагался на последнем этаже.

— Ты сомневался в моей честности? — удивилась я.

— Мало ли, вдруг это был всего лишь способ убедить меня в твоей самостоятельности, — пожал плечами господин мэр, — Но, честно говоря, Агата, я все больше поражаюсь твоим талантам. А еще этому огромному разгулу в выборе профессии, начиная от службы в тайной канцелярии и заканчивая лавкой с косметическими средствами. А в академии ты хоть на каком факультете училась?

— Факультет зельеварения, —призналась я.

При поступлении в столичную академию выбор у меня был неширокий. Магических способностей кот наплакал, а врожденную особенность дара ни к одному факультету не приткнешь. Вот и пришлось выбирать то, где врожденный талант не играл такой большой роли, как упорство и желание учиться.

— Ну хотя бы здесь что-то сошлось, — оптимистично подвел итог Габриэль, когда мы добрались, наконец, до кабинета главы тайной канцелярии.

Пьер, встретивший нас в приемной, радостно сообщил, что герцог готов нас принять. Попутно он прошелся по Делмарку оценивающим взглядом, осторожно поинтересовался у меня, кто этот лорд, а потом и вовсе предложил вернуться в управление, потому что ему без меня тут слишком скучно работается.

В общем, отбиться от Пьера удалось с трудом. И что-то мне подсказывает, что отстал он так легко только потому, что дело, ради которого и попросил Алмир о встрече, было действительно важным.

Когда мы вошли в кабинет герцога Гейрлейва, тот прямо с порога решил нас обрадовать.

— У меня для вас хорошие новости. План с ловлей на живца больше не актуален. Мы сумели найти и задержать ту женщину, которая появилась на званом ужине леди Олберг. Лорд Себрил сейчас допрашивает ее в камере на нижнем этаже. Во многом, кстати, такая быстрая поимка именно его заслуга, — отметил герцог.

— Новости действительно отличные, — согласился с ним Габриэль, — И что же удалось выяснить? Она знает, где сейчас Арнольд?

— Предлагаю узнать все из первых уст, — произнес в ответ герцог, поднимаясь из-за стола, — К допросу присоединиться хотите?

— Только если в роли свидетелей, — согласилась я.

— Это легко устроить, — кивнул герцог Гейрлейв, — Тогда прошу за мной, — предложил он воодушевленно.

Пройдя по серым и пустым коридорам управления, мы спустились в подвал, где обычно временно содержали задержанных и проводили допросы.