— Бегущий-в-Свете… — тихо позвала она. — Однажды, может быть уже среди звезд, мы найдем друг друга. Я найду тебя там. Я люблю тебя.

Она закрыла глаза, сморгнув слезу. Боль утраты жгла ее душу.

— Все еще зовешь моего глупенького брата? Даже сквозь предсмертную дремоту смогла она различить голос Вороньего Ловчего. Она попыталась отогнать от себя знакомый звук его голоса.

— Встань, дорогая моя Пляшущая Лиса. Откинь плащ и поешь это. — Голос звучал ясно и отчетливо. Это было наяву.

Она скинула с себя шкуру карибу; Кого-ток приподнялась вслед за ней и сквозь ледяной вихрь с благодарностью поглядела в красивое лицо охотника.

— Я нашел лагерь Бараньего Горла в одном дне пути отсюда. — Он протянул ей кусок мяса. — Сейчас они строят чум. Огонь мы можем поддерживать только пару минут. Только чтобы разогреть мясо. Будет тяжело, но, думаю, тех, кто еще жив, мы спасем. А пока — сохраняй тепло.

— Мы будем жить, — прошептала она. — Ах, Бегущий-н-Свете, я буду жить!

— Он хороший парень, этот Вороний Ловчий, — шепнула Старуха Кого-ток. — Тебе мог достаться и худший. Гораздо худший, Лиса.

Пляшущая Лиса содрогнулась, услышав эти слова.

Пепельные лучи вошли в отверстие норы, осветив впалые щеки сгрудившихся вместе людей. Они сидели, кутаясь в меховые плащи, и почти все время молчали. Не о чем было говорить. Не осталось никакой надежды. Всех охватило отчаяние.

— Бабушка… — произнесла Багряная Звезда, пятилетняя девочка с широкими карими глазами и исхудавшим, как у покойницы, личиком, теребя капюшон Обрубленной Ветви.

— Хм-м?

— Бабушка, мне холодно. — Девочка, ежась, прижала кулачки к щекам; в одной из ладошек она сжимала свою куколку из рыбьей кости.

Обрубленная Ветвь протерла заспанные глаза. Багряная Звезда, мигая, жалобно смотрела на нее. На волосах девочки блестели ледяные сосульки. Она протянула ладошку, словно прося, чтобы ее взяли на руки.

— Иди сюда, деточка, — нежно прошептала Обрубленная Ветвь, сажая Багряную Звезду на колени. Она прикрыла ее полой своего затвердевшего от холода плаща нежно обняла и поцеловала в лоб.

— Спасибо. — Девочка вздохнула, устало прижавшись к груди старухи. Она сняла одну из перчаток и стала сосать палец. — Есть хочу.

— Знаю, что хочешь. Но теперь уже недолго осталось. Скоро вернется Волчий Сновидец. Он нас спасет. Может, он сейчас говорит с самим Волком.

Багряная Звезда недоверчиво нахмурилась:

— Ты меня обманываешь, потому что я маленькая?

— Конечно нет! — горячо возразила Обрубленная Ветвь. — Он вернется. Вот увидишь.

— А может, он умер.

— Кто сказал тебе такое?

Багряная Звезда смущенно поглядела на нее, словно боясь сказать правду.

— Ну…

— Говори. Кому тебе рассказать, коли не мне? — упрашивала ее старуха.

— Поющий Волк сказал: может, Дедушка Белый Медведь сожрал его, а мы все сгинем, потому что пошли за ним.

Обрубленная Ветвь недовольно поджала губы:

— Ну, Поющий Волк попросту дурень. Ты меня послушай. Я его в два раза старше, и я кое-что знаю о жизни. Волчий Сновидец возвратится.

В животе у Багряной Звезды забурчало, и она стала тереть его своей ручонкой.

— Там, снаружи, такой шум, такая буря!

— Может, один из Детей-Чудищ сошел на землю и пробрался сюда, а?

Багряная Звезда недоверчиво усмехнулась:

— Ты же знаешь, они никогда не сходят с неба.

— Разве?

Девочка покачала головой:

— Никогда. Потому-то нам и не надо их бояться. Они завязли в радуге — и никогда из нее не выйдут.

Обрубленная Ветвь, улыбаясь, похлопала ее по ледяной щечке:

— Ты хорошо помнишь старые сказания, правда?

— Ты сама говорила, чтобы я хорошенько все запоминала. Ага. Когда я была маленькой. Ты грозила, что нашлепаешь меня по попке, если я что-то позабуду.

— Правильно грозила. Видишь, из этого вышел толк! Багряная Звезда прижалась щекой к меховому воротнику старухи. Ей на ум вдруг пришла еще одна мысль. Обрубленная Ветвь приподняла руку со лба девочки, чтобы разглядеть внезапно появившуюся на нем морщинку.

— Что это? Хочешь стать с виду такой же, как я? Девочка испуганно и горько взглянула на нее из-под мехового воротника:

— Бабушка, а что такое смерть? У старухи сжалось сердце. Она сдержала вздох и крепко обняла девочку. Сама она не раз думала об этом.

— Ох, это не так страшно. Разве что старику какому-нибудь…

— А если придет медведь и съест меня живьем? Обрубленная Ветвь достала из-за пояса обсидиановый нож и так повернула его, что лезвие угрожающе блеснуло в тусклом дневном свете.

— Если медведь сделает это, я распорю ему кишки и достану тебя.

— А если… если медведь убежит и ты меня не разыщешь?

— Ну, — задумчиво произнесла Обрубленная Ветвь, глядя, как тени причудливыми пятнами ложатся на снеговой свод, — это как уснуть. Все равно что тебя снегом заносит. Знаешь, так бывает: только что не спала и — бац! — вдруг уснула.

Багряная Звезда кивнула:

— Это не очень больно?

— Нет, деточка, больно, но совсем недолго.

— Всего одну минутку?

— Даже меньше. Ты и не заметишь.

Багряная Звезда с облегчением вздохнула и опять пососала палец, прижимаясь носом к своей кукле, чье личико было сделано из разрисованного меха выхухоли.

— Я так боялась…

— Я бы сказала тебе, будь что-то страшное.

— Лососевый Хвост говорил, что это больно и очень долго: стонешь и стонешь, пока не придут за тобой Пожиратели Душ.

— Ему же всего семь, — буркнула старуха. — Откуда ему знать?

— Брошенная Кость был его дядей. Лососевый Хвост говорил, что еще много дней слышал, как он плачет, после того как его сожрал медведь.

— Ба! Старина Брошенная Кость был такой больной, что у медведя от него наверняка случилось несварение желудка. Он и стонал с тоски. Вот что слышал Лососевый Хвост.

Багряная Звезда облегченно вздохнула, словно удивляясь, как это она сама не додумалась до такой простой вещи, и, моргнув, опустила глаза на обутые в кожаные сапоги ноги Обрубленной Ветви.

— А потом что?

— Ты интересуешься, что происходит после смерти? Девочка кивнула.

— Что ж, когда вырастешь, полетишь к звездам. Как Орел. Тебя возьмут в…

— И я опять буду среди Звездного Народа?

— Конечно.

Девочка серьезно покачала головой:

— Бабушка, а ты правда веришь, что к Бегущему-в-Свете пришел Волк и даровал ему Сон?

— Ни капельки не сомневаюсь, деточка моя. Я видала Сновидцев — настоящих Сновидцев. — Голос ее пресекся — ей припомнились горькие услады тех давно миновавших дней, двадцать пять лет назад. — Настоящих Сновидцев…

Из отверстия, ведущего на вольный воздух, послышались звуки — шуршание мехов, скрип шагов и… лай. Собачий дай! Багряная Звезда подпрыгнула, радостный клич сорвался с ее посиневших губ.

— Это он! — пронзительно кричала она, кидаясь к выходу. — Бегущий-в-Свете! Бегущий-в-Свете вернулся!

Обрубленная Ветвь зажмурилась и, прошептав короткую благодарственную молитву Водку, в изнеможении уткнулась лицом в ладони.

— Здравствуй! — услышала она голос Багряной Звезды. Девочка произнесла это так, словно встретила незнакомца.

— Хочешь есть, маленькая? — спросила какая-то неизвестная женщина.

— Да, у меня в животике совсем пусто.

— Ну вот. Возьми, съешь это, тебе полегчает.

— Спасибо, — ответила девочка и кинулась обратно в нору с куском набитой мясом бычьей кишки в руках.

Что-то в этом голосе напоминает… Сердце Обрубленной Ветви вздрогнуло от страха и раскаяния, слезы комком стали у нее в горле. Она с трудом сглотнула слюну и глубоко вздохнула.

— Обрубленная Ветвь! — сурово произнесла женщина. — Ты здесь?

— Да, — испуганно ответила она. — Кто это?

— Выйди-ка наружу, пока я сама не вошла.

— Кто ты?

Не услышав ответа, Обрубленная Ветвь запахнула плащ, на четвереньках подобралась к выходу из норы и выглянула наружу. Струи снега ударили ей в лицо, и она поневоле зажмурилась, едва успев разглядеть сгорбленную фигуру в плаще. Она с трудом поднялась, прикрывая изможденное лицо капюшоном; дрожащие ноги еле держали ее. И опять белое марево окружило их. Они стояли, не видя друг друга, словно сама Ветряная Женщина трясла их своими ледяными ручищами.