— Слишком ты много на себя берешь, юнец. Тебе не достаточно одного слова Старейшего? — Он попытался встать.
Вороний Ловчий мягко опустил старика обратно на землю.
— Конечно, я много на себя беру! Я должен спасти Народ. А что, ты видел в своих Снах что-то другое?
— Я в своих Снах много разного вижу, — пренебрежительно ответил старик.
— Давай-ка потолкуем начистоту. Я про твои Сны знаю все до донышка. Помнишь, что ты предсказывал нам в Мамонтовом Лагере, а? Про охоту на мамонтят… Что-то пока не сбылось! А еще ты предсказал Удару Молнии, что у него наконец-то родится сын. Помнишь? Ты будто бы видел во Сне, как он баюкает мальчика на руках? Ну и что? Девчонка родилась, еще одна! Сам Удар Молнии сгинул. Мышь ушла в лагерь Издающего Клич. А еще ты видел Сон о том, как…
— Иногда Сны меняются.
— А иногда важно, чтобы Народ поверил… а уж видел ли ты что взаправду или все до единого слова выдумал — нет нужды знать.
— Ты что, во лжи меня обвиняешь? — возмутился Кричащий Петухом.
Вороний Ловчий взялся за рукоятку копья и поглядел прямо в глаза шаману:
— Я не хочу, чтобы мы с тобой стали врагами, старый учитель. Народу это не принесет добра.
Кричащий Петухом задумался. В углах его рта появились суровые складки.
— Что дальше?
— Ты не будешь мешать моим походам на Других.
— Я никогда и не возражал против них.
— Чистая правда. Уважаю людей, который умеют разобраться, где их выгода. — Вороний Ловчий встретился со стариком глазами. — Но настало тебе время решать.
Он пододвинулся поближе, не отрывая взгляда от зрячего глаза Кричащего Петухом. Старик гневно посмотрел на него — а потом вдруг вздрогнул и опустил лицо.
— Чего ты хочешь?
— Ты со мной… или против меня?
— Зачем тебе нужна моя поддержка?
— Среди Долгой Тьмы люди… как бы получше выразиться… не очень-то расположены воевать. Никто не пойдет в бой, если Духи запросто могут высосать из него душу.
Кричащий Петухом сверкнул на Вороньего Ловчего своим единственным глазом:
— А если шаман одобрит поход — это кое-что меняет?
— Если одобрит и пообещает защиту.
— А если я откажусь?
Вороний Ловчий разочаровано вздохнул:
— Слишком уж ты часто ошибался в своих предсказаниях. Сам понимаешь, какие могут пойти слухи. А уж если над Сновидцем смеются — дело худо…
— Ты угрожаешь мне? — раскрыв рот от удивления, произнес Кричащий Петухом.
— Нет. Я просто хочу втолковать тебе твое положение, чтобы ты поскорей понял: лучше всего для тебя — помочь мне.
Гнев исказил лицо Кричащего Петухом.
— Силы мои проникают вдаль и вширь. Мне все подойдет — волосы, ногти, обрывки одежды… Я могу изгнать человеческую душу из тела и послать ее скитаться среди Долгой Тьмы. Я могу…
— Проверим? При всем Народе…
— Что ты имеешь в виду?
Вороний Ловчий достал свой собственный узелок в котором, по поверьям, был ключ к его душе.
— Я тебе завтра при всех отдам его. Посмотрим, что сильнее: моя душа или твое заклятие. — Глаза его мрачно блеснули. — Хочешь так?
Кричащий Петухом ссутулился, глаза его нервно блеснули.
— От этого не будет никакого проку.
— Давай говорить начистоту, старый учитель. Друг мой… Нам с тобой есть что предложить друг другу. Зачем же нам ссориться?
Кричащий Петухом закусил губу. Гримаса боли исказила его лицо.
— Ты хочешь расколоть Народ? Посеять смуту, когда на нас и так наседают Другие?
— Нет, — упрямо сжал челюсти Вороний Ловчий. — Я хочу объединить Народ. Но этого не случится, пока мы с тобой не будем на одной стороне.
Кричащий Петухом молчал, погрузившись в раздумья. Глубокие морщины избороздили его лоб. Вороний Ловчий терпеливо ждал. Кричащий Петухом совсем сгорбился… Сновидец, Великий Шаман признал свое поражение. Ему нечего было противопоставить напору молодого вождя. Сила оставила его.
— Я… помогу тебе, — с мукой в голосе прошептал он.
— Я знал, что ты не откажешься… Ешь еще, друг мой. Мы с тобой возродим Народ!
Кричащий Петухом покачал годовой, зачерпывая еще похлебки:
— Такой молодой — и такой сильный! И откуда это берется, если мне, со всей моей мудростью, таким тяжелым трудом даются Сны… Которым все равно нельзя верить.
Вороний Ловчий задумчиво моргнул. Трудный вопрос задал ему Кричащий Петухом.
— Твоя Сила вернется, мой друг: ведь ты решил рука об руку со мной бороться за спасение Народа! Должно быть, Отец Солнце усомнился в тебе и отнял твою Силу. Но теперь он вернет ее.
Кричащий Петухом недоверчиво поглядел на небо:
— Может быть…
— Я в этом уверен.
— А ты думаешь, эта война с Другими будет успешной? Ты сможешь отогнать их раз и навсегда?
Вороний Ловчий стал прикручивать наконечник к древку своего копья.
— Честно говоря, не знаю, но надо сделать так, чтобы они дважды подумали, прежде чем идти на нас. Пусть помнят, что не так уж это легко — иметь дело с Народом. Может, Черника правду говорит и их согнали с их старинных земель какие-то другие люди? Тогда, если мы как следует пуганем их, они повернутся назад и попытаются отвоевать то, чем владели прежде?
— Черника говорит еще, что есть много разных Других. Столько, что всех не убьешь… Да и не сочтешь…
— Тогда нам все одно погибать. Война, по крайней мере, оттянет время…
— Время — для чего?
— А вдруг мой глупый братец все же найдет ход в Великом Леднике? Может, он, прокляни его Звездный Народ, и в самом деле…
— Нет никакого хода! — буркнул Кричащий Петухом. Вороний Ловчий увидел, как вспыхнул единственный черный глаз шамана.
— Ну тогда надо отогнать Других. Больше ничего не остается.
— Чем я могу помочь? — тихо и покорно спросил Кричащий Петухом.
— Народ обленился. Мы должны возродить в нем силу духа и бодрость, чтобы люди смогли бороться. Твои Сны о нашей победе поддержат их дух, и мы пойдем на Других походом, и на самом деле победим, и захватим все их охотничьи трофеи, и возьмем в жены их женщин, и они родят нам новых сильных воинов.
— Ты отклоняешься от древних путей Народа, — хмуро возразил Кричащий Петухом. — Убивать людей — это…
— У нас нет выбора, — ответил Вороний Ловчий и дохнул на копье, чтобы жизнь вошла в камень, дерево и суставы зверей. — Пока не вернется твоя Сила и ты не укажешь нам новые пути…
— Не думаю…
Вороний Ловчий ударил кулаком по шкуре, на которой он сидел. В глазах его вспыхнул безумный огонек Он наклонился к Кричащему Петухом и, тревожно покачав головой, спросил:
— Может, я и погублю Народ. Но разве лучше будет, если мы будем сидеть сиднем и позволим Другим перебить нас? Что будет чувствовать какая-нибудь из наших женщин, когда потный Другой раздвинет ей ноги и назовет своей второй женой?
— И все же мне все это не по душе…
— Ты можешь предложить что-то другое? Тогда скажи, я послушаю…
Кричащий Петухом нахмурился. Опершись подбородком о кулак, он произнес:
— Идти некуда, кроме как к Великому Леднику. Бегущий-в-Свете? Нет, уж лучше я умру от копий Других, чем пойду за ним. — Он покачал головой. — Я скажу юношам идти за тобой. Я дам им Силу. Пусть они знают, что, если они умрут, их души вознесутся к Блаженному Звездному Народу.
Вороний Ловчий кивнул. Он увидел, как вспыхнул глаз старика. Этот блеск был ему хорошо знаком!
— Я знал, что ты согласишься. Теперь мы — вместе. Все будет хорошо. И твоя Сила вернется, друг мой. Ты только жди.
Кричащий Петухом поудобнее опустился на шкуру,. проведя пальцем по своей узкой переносице.
— Ты заглядывался на Пляшущую Лису… Вороний Ловчий пожал плечами и уставился на свой священный узелок, мысленно проводя на нем магические линии и обдумывая ответ. Старик произнес это совсем не враждебным тоном: в его голосе звучало только любопытство — разве что с легким налетом ревности. Что если сказать правду?
— Почему это беспокоит тебя? — мягко спросил он. — Ты же прогнал ее.
— Ты уговорил меня сохранить ей жизнь.
