«Значимости придать, а как же! — с раздражением думала Ивари, переминаясь с ноги на ногу в модных, но слишком узких туфельках».

— Я, Борегар II Милостью Триединой Король этого Королевства, и иных королевств и территорий, глава содружества равных, защитник веры…

«Триединая! Неужели он сейчас еще будет перечислять все свои регалии, когда у нее душа рвется на части! Принц больше никогда на нее не взглянет…»

Ивари облокотилась на мощное плечо Варимонда, сделала вид, что не замечает суровых взглядов тетушки и совершенно не понимает ее гневные жестикуляций. Она устала и не могла дождаться, когда же это закончится и ей можно будет пойти в свою комнату, просто спокойно все обдумать. Вслушиваться в речь короля было бессмысленно.

И вдруг прозвучало заветное имя:

— Мой наследник, принц Антуан, будет учиться на факультете художественных иллюзий!

Король произнес это с гордостью, и Ивари потрясенно смотрела на Антуана, присоединившегося к группе Фитоль. Ректор самолично прикалывал значок к его камзолу.

— Слабак… — тихо прокомментировал Варимонд, наклонившись к ее уху, но графиня лишь отмахнулась. В рядах боевиков царило оживление, раздавались злорадные смешки.

— Наша названая дочь — невеста моего дорогого сына, благородная дева степи — Арлезот Султан, присоединится… — король сделал многозначительную паузу и подкрутил мохнатые усы, — Присоединится к боевому факультету! — закончил он под дружный вздох своих подданных и отчаянное «нет!» Ивари, утонувшее в аплодисментах.

— К дарху все! — зло вскрикнула графиня и устало опустилась на пол, прямо в кучу разбросанных платьев, лент, шляпных картонок и других не менее важных дамских мелочей. И нельзя воспользоваться помощью нянюшки. Магические настройки, видите ли!

Прямо над ее головой прокашлялся магпередатчик, и Ивари в который раз вздрогнула от неожиданности:

— Внимание, студенты Магической Академии Марены! — бодрым проорал механический голос, — Ровно в полночь на комнаты общежития будет наложено заклинание порядка. До этого часа студентам надлежит привести свои покои в благопристойный вид. В ином случае, не распакованные вещи будут возвращаться в чемоданы каждое утро.

— Да поняли мы уже! — прокричала Ивари в пустоту, поднялась с пола и тяжело вздохнула. Она так устала, а приходится тратить время на такую ерунду!

— Напоминаем вам, — продолжал вещать магпередатчик, — Во избежание создания конфликтных полей заклинаний, студентам запрещается использовать магические кольца и иные артефакты.

«Они это специально делают! — подумала Ивари, собирая по комнате разбросанные туфли, — Издеваются! Неужели принц сейчас тоже вещи раскладывает?

— Во избежание утери учебных материалов и записей, вам надлежит хранить их исключительно в азуритовом секретере, специально установленном для этой цели. В ином случае, Академия не несет ответственности за утерю ценных бумаг, книг и пособий.

Ивари в который раз оглядела массивную гаргарину с круглыми ручками, отделанными непрозрачным голубым камнем, и невольно скривилась, настолько неуместно смотрелся в ее комнате этот предмет мебели. Безусловно, она не преминула сказать об этом коменданту общежития, как только вошла в свою новую комнату. Но мерзкого вида старик сделал вид, что не услышал ее. От него ощутимо пахло алкоголем, но Ивари оставалось лишь про себя возмутиться порядками академии.

В остальном покои выглядели прилично: мебель из светлого дерева в тон дощатому полу, мягкий узорный коврик оттенка молодой листвы, обои с невнятным перламутровым узором, легкая белая тюль на окнах, — все это чем-то напомнило ее детскую в поместье дядюшки Беллентайна.

Особенно обрадовала графиню небольшая туалетная комната и крошечный балкон, на котором она обнаружила грязный полуразвалившийся табурет. От последнего Ивари тут же избавилась, с мстительным видом всучив коменданту.

Но вот что делать с этим ужасным секретером, девушка не знала. Огромная, потертая, махина из темного дерева уродовала комнату, от чего у графини портилось настроение. А вдруг кому-то придет в голову, что она сама могла выбрать столь безвкусный предмет мебели?

«С этим нужно непременно разобраться, — размышляла Ивари, аккуратно развешивая платья по цветам и случаям, — Эти маги совершенно лишены чувства стиля!»

Беспорядок постепенно уменьшался, и девушка с некоторым удовлетворением отмечала, как вместе с разбросанными вещами исчезает тревога. Эти хлопоты отвлекли графиню от тягостных мыслей о принце и гнусном поступке Крайна.

Наконец, все флаконы с маслами, ароматными лосьонами и кремами заняли свои места на миниатюрной полочке в ванной. Любимые духи расположились на прикроватной тумбочке — Ивари любила засыпать, чувствуя их тонкий аромат с легкой ноткой дикой лилии. Маленькую фарфоровую куколку в роскошном старинном платье, подаренную дядюшкой Беллентайном на ее десятый день рождения, девушка усадила там же.

Время близилось к одиннадцати, графиня успела переодеться в легкое домашнее платье из тонкого хлопка и распустить прическу: от шпилек разболелась голова. Оставалось красиво разложить заколки и гребни, которые она небрежно свалила в ящик комода рядом с зеркалом.

«Зеркало маловато, — думала Ивари, расправляя на плечах волны светлых волос, сохранивших следы утренней завивки, — Но и это поправимо…»

Вдруг неизвестно откуда ей на голову спустилась серебристая бабочка. От неожиданности Ивари дернулась, а мотылек вспорхнул и закружился над ней. Тонкие крылышки сверкали в свете маглапм словно драгоценные камни. Девушка протянула руку, намереваясь поймать мотылька, как он упал прямо в ее раскрытую ладонь, расправляя мерцающие крылышки. Прямо на глазах Ивари бабочка превратилась в маленький сверток, перевязанный серебряной лентой.

«Пожалуй, таких милых записок мне еще никто не отправлял, — тщеславно радовалась Ивари, — Неужели я успела очаровать какого-то мага?»

Но перебирая в голове всех магов, с которыми она успела познакомиться, девушка лишь разочарованно вздохнула, припоминая, что самым приличным из них был разве что Альварес, которого они с Фитоль встретили в день поступления. Да и он выглядел довольно жалко.

«Хотя, если Альварес начнет отправлять ей такие записки при девчонках, они просто умрут от зависти, — утешала себя Ивари, разворачивая послание».

Первым делом она бросила взгляд на подпись, и сердце заколотилось радостно и тревожно:

«Любимая Ивари!

Смею ли я надеяться, что мои пылкие чувства могут найти взаимность в твоем сердце, несмотря на все преграды, которые возводят между нами?

В мыслях о тебе я потерял сон и покой, твой светлый облик видится мне в грезах, а обязательства, возложенные долгом и честью, рвут душу на части. Сможешь ли ты простить меня за то, к чему вынуждают обстоятельства? Есть ли в твоем сердце место для раба, сраженного твоей неземной красотой?

Сегодня мне подарили надежду, что это послание не станет напрасным. Я прошу тебя лишь об одной встрече. Буду ждать тебя у беседки сразу после того, как ты получишь это послание.

Безнадежно влюбленный Принц Антуан.

Сердце колотилось словно бешеное, в ногах была предательская слабость. Она перечитывала письмо снова и снова, прижимая к груди драгоценный свиток. Дрожащими руками Ивари свернула записку, намереваясь положить ее в ящичек секретера, который в этот миг даже перестал казаться таким жутким, но послание рассыпалось в ее руках на тысячу мерцающих иллюзорных звездочек. Девушка и не думала расстраиваться, ведь сейчас принц сам скажет ей о своей любви.

Глянув в зеркало. Ивари убедилась, что выглядит очаровательно с распущенными волосами, однако пойти так было бы верхом неприличия. Она перекинула локоны на одну сторону и перевязала их голубой лентой, в тон домашнего платья.

Накинув легкую шаль, отделанную кружевом, графиня поспешила на встречу с принцем, не думая о том, что ее могут увидеть.