Ивари научилась прихорашиваться за пару минут, и с горечью размышляла о том, что вместо привольной жизни ведет необъявленную войну. Нет времени на красоту, когда пора в бой.

«Что бы сказала нянюшка, если бы узнала? — думала Ивари, борясь с желанием сию секунду связаться с ней по амулету, но, спохватившись, понимала, она сама это устроила, ради принца, короны и мести. Не стоит бередить нежное сердце старушки».

Избавление пришло неожиданно, но именно в тот момент, когда Ивари совсем обессилела от выматывающих тренировок. Хотя графиня вряд ли назвала бы это избавлением. Читая записку Крайна, вложенную в большую коробку шоколадных пирожных, она не могла отвязаться от мысли, что убегая от волка — угодила к медведю.

«Дорогая сеньорита Беллентайн!

Ваше очарование не оставило меня равнодушным. В тревоге и нетерпении я ожидал скорой встречи, но вы тщательнейшим образом избегали моего общества.

Неужели он видел, как она кралась по коридору, чтобы незаметно прошмыгнуть в приоткрытую дверь кабинета медитаций? Какой стыд! Живо представилось, как Крайн недоуменно поднимает бровь, и его рука выводит вежливо-унизительные слова на лощеной бумаге, еле слышно отдающей мужским парфюмом.

Спешу напомнить о скромном обещании, которое вы мне так опрометчиво дали. Безусловно, я испытываю несравнимое удовольствие избавлять маленьких сеньорит от их маленьких бед. Но, пожалуй, оно сравнится лишь с удовольствием их в эти беды вовлекать.

Ивари вглядывалась в твердый, слегка угловатый почерк и, казалось, чувствовала в нем недовольство и нетерпение советника. Она уже догадывалась, что будет дальше и от этой мысли ее бросало в дрожь. Сможет ли он обнаружить Авейру? Свяжет ли ее с погибшей Каролиной Фриман?

На протяжении многих лет ее всячески убеждали, что подлог обнаружить невозможно. Только вот мысль о том, что для испытаний Крайн выбрал именно ее — Ивари, пугала до безумия. Какова вероятность того, что он поймет, кто она на самом деле?

Суровые реалии нашего мира вынуждают меня напоминать вам о нашем маленьком дельце в отделе испытаний. Я взял на себя смелость поговорить с ректором о вашем расписании. Надеюсь, новость об освобождении от нескольких занятий по боевым искусствам, искренне вас порадует. По крайней мере, именно в этом убеждал меня ваш дражайший ректор Заграй, назначивший испытания уже в будущий четверг. Заранее развею ваши иллюзии и предупрежу, что наше индивидуальное занятие является обязательным и уважительные причины для отказа вам искать не стоит.

С нетерпением жду встречи.

Советник по особым делам Крайн Денвори.

Теперь он решил привлечь к этому ректора, академию и закон? Ровные строчки прыгали перед глазами, и Ивари не сразу вникла в суть грубых полунамеков советника. Но как только смысл записки полностью дошел до ее сознания, с яростью скомкала листок.

— Да что б ты провалился! — в сердцах воскликнула она, оправляя письмо в мусорную корзину.

Туда же она хотела выкинуть и пирожные, но рука дрогнула. Утешать себя сладостями — последнее дело. Нетта вот уже «доутешалась». Но так грустно от своей беспомощности и от того неприятного чувства, будто сама себя перехитрила.

С чего она взяла, что Крайн поведет себя как обычный светский мужчина, который в жизни не стал бы требовать от сеньориты исполнения каких-то глупых обещаний. Это же не помолвка, на которую она не явилась, в конце-концов?

В беды он меня решил вовлечь! Да если бы не принц, она сама бы ему беды устроила!

Но что-то подсказывало: в отдел испытаний ей все же придется идти. «Может, сбежать, пока не поздно? — закралась в голову трусливая мысль».

Ивари сделала несколько глубоких вдохов.

«Отбросить панику, — сказала она себе — так частенько успокаивал дам дядюшка Беллентайн, — Сначала разведка. А сбежать… Сбежать она всегда успеет, если риск станет слишком велик».

Как бы побыстрее окрутить принца! Никто не станет посягать на тайны королевы.

Аудитория, где проводились занятия по зельеварению, располагалась в одной из башен. Просторное круглое помещение с высоченными окнами — практически от самого пола до потолка — напоминали Ивари гигантский аквариум. Огромная вытяжная труба некрасиво торчала из единственного свободного участка стены. В центре располагалась широкая прямоугольная колонна, обложенная красным кирпичом. Каждая сторона была украшена декоративным камином, в котором плясал холодный магический огонь. Вряд ли он использовался для приготовления зелий, скорее уж, служил антуражем. Бесчисленные полочки, начинающиеся прямо над камином и тянущиеся к островерхой крыше башни, были заставлены множеством разноцветных баночек, колбочек и даже бочонков. От этого безобразия рябило в глазах, но в тоже время веяло уютом. По крайней мере, для Ивари.

Молодая симпатичная преподавательница зельеварения сегодня была явно не в духе. Она слепо бродила по кругу, практически не останавливаясь у каменных столов с котлами, от которых исходил влажный пар и ощутимое тепло. Покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь, веки слишком припухли — наверняка промокла не одна подушка.

«Тут дела любовные, никак иначе, — подумалось Ивари».

Графине всегда нравилась магистр Севелья — ухоженная, доброжелательная и веселая. Пожалуй, сегодня бедняжке сочувствовала не только она одна: студентки переглядывались, многозначительно кивали и тихо шептались. Наверное, представляли себе трагическую историю, непременным атрибутом которой был весьма романтичный негодяй. Хорошо, что ни один из парней не записался в группу дополнительных занятий по зельям: их бесконечное ерничанье совсем не к месту в этом женском царстве эмоций, которые сейчас так и витают в воздухе, наряду с приторно сладким ароматом подвивших цветов плюмерии.

Краем глаза Ивари увидела, как Нетта Рамис что-то шепчет на ухо подружке и хватает бутон голыми руками.

«Что ж, одергивать ее не имеет смысла. Видимо, ходить с сыпью на руках — ее жизненное кредо, — злорадно подумала Ивари, вспоминая подначки от дочери министра».

Урок обходился без привычного хихиканья и полушутливых препирательств с целительницами. И, несмотря на все сочувствие к преподавательнице, Ивари была даже рада ее дурному расположению духа. Сегодня они варили не обычные «девчачие» средства — для блеска волос или универсальную стойкую краску для ресниц, — а настоящий яд.

«Простой, конечно, но это же только начало, — подбадривала себя Ивари, помешивая темное, тягучее варево в медном котле».

Графиню страшно заинтересовали рецепты ядов: они были намного интереснее в приготовлении, чем все, что они обычно делали на занятиях Севельи: сложные, хитрые, медленного и быстрого действия. Яды с примесью магии и те, которые будет невозможно обнаружить: даже заподозрить, что они были применены. Уже первые главы учебника — «Яды и Противоядия Том I: дозировки, сферы применения и безопасность» — вызвали в ней небывалый прилив энтузиазма. А противоядия — так вообще лучшая головоломка.

И если за что-то примирило Ивари с академией, так только за занятия по зельям. Она с радостью записалась на факультатив Севельи и ни разу об этом не пожалела. Фитоль пошла за компанию, выбирая наименьшее зло:

— Концентрацию мы даже не рассматриваем. Артефакторику я терпеть не могу, — перечисляла подруга, загибая наманикюренные пальчики, — Препод по магическому праву — старый занудный кретин. Как его тут только держат?! — возмущалась она, — Остаются только зелья. Хоть это и скучно, но с Севельей можно договориться. Да и ты будешь рядом, если что.

На это Ивари лишь обреченно вздыхала, в тайне придумывая предлоги, как бы поскорее и повежливее отвадить подругу.

От котла Фитоль мерзко воняло гнилью, варево пузырилось, пенилось и явственно просилось на свободу. Гладкий полированный камень столешницы уже не раз познал на себе невообразимую мерзость зелий подруги. Последний эксперимент оставил на нем заметные светлые пятна, и Севилья с дотошностью безумного инквизитора допытывала Фитоль, что такого она забросила в простое зелье от прыщей, чтобы получить такой «интересный эффект».