Арлезот просияла, и у графини возникло желание ударить ее чем-нибудь тяжелым.

«А если принц влюбится в Арлезот? Что останется ей — Ивари? Варимонд с его безумными идеями? Или, быть может, муженек из какой-нибудь далекой провинции, где она завянет от скуки?»

— Это все Фитоль, я так ей благодарна, — начала объяснять султанша, но тут ее речь оборвалась. Арлезот приблизилась к креслу, стоявшему рядом с больничной кроватью, и осторожно присела.

— Прости, прости, Ивари, я такая эгоистка! Думаю лишь о себе, — затараторила султанша, — Мы только-только вернулись из города, как прибежала Мейт. Вся академия гудит. Говорили, что с тобой случилось страшное. Герцог Варимонд очень перепугался. Он как раз ждал занятия у Олли, когда все случилось. Все видели, как он нес тебя, совсем бездыханную, через всю академию.

— Так, что произошло? — перебила Фитоль. — Мы тут с ног сбились, пытаясь к тебе добраться.

— Ничего страшного, — нехотя ответила графиня. — Олли снимала врожденный ментальный щит. А он оказался каким-то не таким, — не станет же она рассказывать подругам о своих подозрениях. — Эта Олли — вообще ненормальная! Без предупреждения полезла в мою голову, от этого мне и стало плохо!

Запоздалое возмущение рвалось наружу.

— Вот же мерзкая, старая хрычовка! — выплюнула Фитоль, собираясь разразиться очередной тирадой против зловредной преподши, но Арлезот, кинув выразительный взгляд на дверь, перебила ее.

— Мы так волновались, — сказала она, — Но нас не пускали в лазарет, пока не вмешался ректор. Говорят, твоей тетушке тоже сообщили…

Тетушка… Если старая графиня заявится сюда и застанет Ивари в полном здравии

— ей придется не сладко. Она уже больше месяца игнорировала письма опекунши. А дата благотворительного бала так и не назначена! Ивари даже не начинала к нему готовиться. Слишком уж много было собственных дел, помимо глупых поручений графини Мерсье. А сейчас эту старую перечницу пустят в академию, и тут уже не отвертишься.

Фитоль неопределенно хмыкнула, словно догадывалась о беспорядочных мыслях в голове Ивари. Просить о помощи, особенно у Арлезот, которая теперь выглядит так хорошо — было выше ее сил. Но делать нечего: организовать большой бал, который удовлетворит алчность тетушки, в одиночку никак не удастся.

— Тетушка… Вот кто станет причиной моей мучительной смерти. Куда уж до нее магистру Олли. Сеньориты, дело срочное, мне нужна ваша помощь, — нехотя сказала она и поочередно поглядела на подруг.

Глаза Арлезот расширились от удивления, а Фитоль понимающе закивала. Было заметно, что ее желание поругать магистра еще не иссякло.

— Нам предстоит организовать в академии бал, — выдохнула Ивари, опускаясь на подушки.

Когда спустя час бурных обсуждений в покои вошла целительница, девушки даже не обратили на нее внимания, увлеченные грандиозными благотворительными планами. Арлезот, которой понравилась идея сбора средств, настаивала, что в помощи нуждаются, прежде всего, вдовы и сироты. В Пустошах принято именно так, а академия, обучение в которой стоит немалых денег, и сама сможет о себе позаботиться.

— Да, сеньора Грисбел, мы уже уходим, — опомнившись, сказала Арлезот, поднимаясь с кресла. Она неловко поправила непривычную юбку и в задумчивости коснулась рукой запястья, ища там исчезнувшую копну звонких браслетов, — Ивариенне, наверняка, какое-то время нельзя будет заниматься боевыми искусствами? — неожиданно спросила она, не замечая расширившихся от удивления глаз Фитоль. Уже несколько недель Ивари и так ловко избегала мастера, ссылаясь на занятия в отделе испытаний у Денвори. С чего вдруг Арлезот этим озаботилась?

— Вы правы, султанша, — кивнув, ответила лекарша, — Пожалуй, я выдам предписание освободить вас от физических нагрузок, — уже обращаясь к Ивари, добавила она.

Графиня пристально посмотрела на Арлезот, и принцесса отвела взгляд. Какое-то чужая печаль и облегчение охватили разум. Перед глазами возник образ ненавистного боевика, только вот он был каким-то совсем иным. Сладостное томление и всепоглощающая тоска о невозможности даже прикоснуться к своему счастью охватили душу, а в сердце вгрызалась ревность. К ней — к Ивари и тем взглядам, которые бросал в ее сторону мастер Дрейк.

«О, Триединая, это не мое! — в панике подумала графиня, осознавая, что проникла в самые сокровенные мысли Арлезот».

Голова закружилась, боль тисками сжимала виски, впиваясь тысячей игл. Лица вокруг превратились в расплывчатые тени.

— Вам пора уходить, — колокольным звоном ударил голос лекарши, и Ивари, борясь с нахлынувшей тошнотой, прикрыла руками глаза, пытаясь побороть боль и осознать, свидетелем какой необычайной тайны она стала.

В комнате Фитоль был разгром. Разбросанные шляпные картонки соседствовали с бальными платьями, открытыми чемоданами с обувью и комком спутанных лент. Пожалуй, аккуратно здесь стояла лишь шкатулка с драгоценностями. Маретти скинула платье на пол и предложила Ивари присесть на освободившееся кресло.

— Бесполезно тут убирать, — отмахнулась она, видя недоуменный взгляд графини, — К утру все возвращается на прежнее место. Ректор не стал взимать с меня деньги за ущерб, так что мое наказание — до конца года жить в свинарнике. Но я тут познакомилась с одним старшекурсником из простых…

Но Ивари было недосуг слушать о планах Фитоль, она и так еле сдерживалась, чтобы не рассказать о своем открытии еще на занятиях. Лишь назойливое присутствие Арлезот заставляло ее молчать.

Дни в лазарете совсем измотали графиню. Безусловно, немалую роль в этом сыграли нотации тетушки, которая, брызжа слюной, кричала о том, как засудит всех преподавателей академии во главе с ректором. И только появление Арлезот с идеями благотворительного бала спасло Ивари от головомойки.

Голову нынче приходилось беречь.

Туалетный столик заняла батарея разноцветных зелий, которые необходимо было принимать по часам. Одно из них Ивари сразу же засунула в учебную сумку. То, что охраняло разум от чужих мыслей и эмоций. И либо действие у него было слишком коротким, либо сама она стала «истинным уловителем», но уже спустя какой-то час после приема лекарства, графиня начинала ощущать, как в голову лезут посторонние мысли и чувства.

Быть может, она и не возражала бы иметь способность иногда заглядывать в головы окружающих, только вот слишком уж печально это заканчивалось.

Утром Ивари чуть не упала в обморок на занятиях практической магией. Нетта Рамис, словно чувствуя ее слабость, глядела на графиню полным презрения взглядом.

Как же сильно она ненавидела! Сколько злобы, жажды мести и отчаянной ревности скрывалось в ее мыслях. Боль тисками сжимала затылок, и тошнота подкатывала к горлу. В глазах темнело, и Ивари тратила все силы на то, чтобы не потерять сознание, ища в сумке спасительное снадобье.

Кажется, вся академия знала о ее «болезни». Ивари то и дело ловила на себе сочувственные, а, иногда, и злорадные взгляды. И трудно сказать, каких из них было больше.

Казалось, хуже уже просто некуда, но нет. Могла ли магистр Олли, с такой легкостью взломавшая ее ментальный блок, догадываться, что выпустит наружу настоящего демона?

Авейру. Она обрела голос и решила свести Ивари с ума.

— Это все Ревал, это он нас заблокировал! — вещала она в то время, когда графиня пыталась сосредоточиться на особенностях защитных заклинаний воздушной стихии, в которые и без болтовни Тени вникнуть было непросто.

Близилось окончание семестра. Преподаватели все требовательнее относились к домашним заданиям, которые Ивари успела сильно запустить. Не то чтобы ее так сильно волновала учеба. Больше всего графиня боялась опозориться на глазах у принца и, как ни странно, Арлезот, которая показывала отличную успеваемость по всем предметам. Сейчас, когда султанша перестала выглядеть, как «страшилище», Ивари уже не могла стерпеть ее превосходства.

Впрочем, когда она раскроет тайну принцессы…