«Куда смотрели гувернантки семейства Оджи? Она же ведет себя, как ущербная!»

Ужин подходил к концу, но студенты не спешили расходиться. Когда преподавательский стол опустел, и симпатичная магистр в зеленой мантии лекаря покинула зал, Лайда вскочила из-за стола и суетливо начала дергать подруг.

— Похоже, тут не обойдется без хорошего скандала, как считаешь? — заметила Фитоль, наклонившись к Ивари. Она продолжила помешивать остывающий чай, словно ее совсем не волновало, с какими решительными лицами их вечные соперницы подходили к столику.

Графине же стоило большого труда сохранять хладнокровие. Если учесть, что девицы не побоялись бросить красную пыль в толпе свидетелей, то причин для тревоги предостаточно. Не зря же эта троица дождалась момента, когда все преподаватели отужинают и покинут зал.

Но не это злило больше всего. Ивари почувствовала глухое раздражение, когда обнаружила, что и Варимонда в зале тоже нет.

«Когда не нужно — он тут как тут, сейчас же — словно испарился. А ведь именно его бывшая невеста собирается с ней скандалить. Из-за него она сегодня чуть не попала в лазарет. Если бы герцог не ходил за ней, как приклеенный, то она сейчас милейшим образом общалась бы с Неттой Рамис».

О том, что она сама решила увести жениха у своей мнимой подружки, Ивари совершенно позабыла.

Какую досаду когда-то в ней вызвали ухаживания заметного Варимонда за блеклой Рамис, когда есть она — прекрасная графиня Беллентайн!

Не вспомнила и о том, как сама привлекла его внимание на очередном балу, как пристально разглядывала, кокетливо пряча улыбку за веером, как звонко смеялась над его шутками, флиртовала и танцевала все вальсы, наслаждаясь гневными взглядами соперницы.

«Стоит ли сочувствия девушка, которая не может удержать жениха накануне свадьбы? Тут каждый сам за себя. И если Рамис была недостаточно расторопна, то есть ли в этом моя вина?»

Глядя на расплывшуюся фигуру Нетты, графиня удивлялась, как Варимонд вообще мог желать на ней жениться?

«Она же совершенно перестала за собой следить! А ее наряд просто кошмарен!»

Дорогое желтовато-коричневое платье из плотной тафты только подчеркивало круглые формы, делая фигуру дочки министра финансов еще массивнее.

«Какое-то старушечье платье. В нем Рамис становится похожа на своего папеньку. Неужели она рассчитывает привлечь внимание Варимонда в этом?!»

Ивари видела, как Фитоль отвернулась, пряча улыбку.

Небольшие глаза Нетты казались щелками на фоне раздувшихся разрумяненных

щек. Было заметно, как ей трудно дышать в туго затянутом корсете, особенно, после плотной трапезы. В уголке красивых четко-очерченные губ Рамис (тут точно иллюзия!) белело пятнышко сливочного крема. Тонкие брови были сурово сдвинуты, что старило ее на лет десять. Крупные украшения позвякивали при ходьбе. Казалось, она распотрошила сундук своей бабушки, настолько старомодно и нелепо они смотрелись. Стало понятно, насколько умелая горничная следила раньше за ее туалетами.

Верные подружки шли рядом, составляя свиту обиженной соперницы. К досаде Ивари, платье на Лайде было безукоризненным. Третья барышня — тонкая и изящная с большими миндалевидными глазами выглядела, как всегда — прекрасноотстраненной. Вряд ли кто-то при дворе знал ее настоящее имя. Называли ее не иначе, как Олененок. Пожалуй, из всей этой компании, она нравилась Ивари больше всего. Не верилось, что подобная девушка может участвовать в таких пакостях.

Нетта протискивалась между столиков, поднимая полы своих длинных жестких юбок. Ее боевой настрой будил любопытство в других студентах, которые будто случайно подсаживались ближе к столику, за которым с безразличным видом попивали чай Ивари и Фитоль. Все это пахло публичной ссорой, и от этой мысли в графине поднималась волна странного возбуждения.

— Рассказала ректору о своих фантазиях? — ядовито спросила Нетта, брезгливо отодвинув мешающий стул, — Как видишь, мы еще здесь. Он не купился на твою глупую болтовню.

— Вот оно как? А на твою, стало быть, купился? — с ухмылкой ответила Фитоль, гулко брякнув чашкой об стол. Мелкие капельки застыли на плотной ткани темнобордовой скатерти.

— Мнение нищих распутниц нас не интересует! — вставила Лайда. Ее подбородок задрался так высоко, что, казалось, она демонстрирует дорогое колье на шее.

Раскосые глаза Фитоль презрительно сощурились, в них заплясали недобрые огоньки. Они с Ивари встали практически одновременно, сопровождаемые противным аккомпанементом скрежета стульев о плиточный пол.

Все правила приличий были попраны. Тонкие унизительные намеки, принятые в светском обществе, тонули в грубости неприкрытых оскорблений. Маретти не медлила с ответом.

— Из каких кустов тебя доставали на празднике Триединой? — вкрадчиво начала Фитоль, оправляя платье, — Напомни-ка мне, о, святая невинность…

К разговору с интересом прислушивались. Лайда на глазах покрывалась красными пятнами, а Ивари решила позже обязательно вызнать у Фитоль все подробности истории с кустами.

Рамис задвинула красную Лайду за спину, словно хотела защитить, и уперла руки в бока, будто какая-то купчиха.

— Но только вы сегодня разгуливали по академии как… — Нетта запнулась, подбирая слова, — Как девки! — выплюнула она, делая шаг вперед, словно напирая на Ивари.

Все это порядком надоело графине. Целый день она тушевалась из-за перешептываний и пристальных взглядов, она стерпела попустительство ректора и даже то, что эти пакостливые девчонки останутся учиться в академии и могут в любой момент устроить ей гадость. Гнев рвался наружу, и благовоспитанных слов для этих барышень у нее больше не было. А Нетта словно напрашивалась на грубость:

— Губки, глазки… Не сработало, да? — с притворным сочувствием спросила Рамис, складывая толстые ладони на груди, — Сожалею… В другой раз — сразу снимай платье! Может, кого-то и отчислят после этого…

В столовой послышались смешки, мерзко захихикала Лайда.

— По крайней мере, мне будет, что показать моему будущему мужу, — ответила Ивари, лениво растягивая слова и вдруг со стыдом осознала, что подражает манере Крайна. — А что будешь показывать ты, Нетта? Впрочем, жениха у тебя больше нет. Может, он решил, что Герцогиня Свинья ему не нужна?

Щеки Рамос налились пунцовым, она со свистом втянула воздух, ладонь, унизанная перстнями, поднялась вверх. Нетта, казалось, хотела ударить Ивари.

Но тут зал разразился хохотом, потому что рука толстой дочки министра финансов вдруг превратилась в свиное копытце. В ее маленьких глазках нарастал ужас. Рамис принялась в панике ощупывать себя и метнулась в сторону грязных серебряных подносов с объедками.

Графиня оглянулась на удовлетворенно-сосредоточенное лицо Маретти, которая вершила сейчас оскорбительнейшую из иллюзий. Ивари зашлась от смеха и со злорадством заметила, что даже безразличная ко всему Олененок не смогла сдержать улыбки.

Лицо Нетты напоминало карикатурную маску: нос пятачком, раздутые красные щеки и тройной подбородок. Но и этого Фитоль было мало! Голову новоявленной хрюшки увенчал парик с пушистыми розовыми кудряшками. Дорогой наряд Нетты дивно сочетался со всем этим безобразием.

— Герцогиня Свиноматка! — прокричал какой-то парень не слишком благородной наружности, и студенты со свистом принялись скандировать новое прозвище.

К радости Ивари, как раз этот момент выбрал Варимонд, чтобы появиться в столовой. С протяжным всхлипом униженная Нетта Рамис выбежала из зала, грубо толкнув плечом согнувшегося от смеха герцога. Насмешка бывшего жениха, по- видимому, стала последней каплей.

«А Лайда осталась, — с отвращением подумала Ивари, — Хохочет тут вместе со всеми, подлая крыса!»

Фитоль весело подмигнула графине и взяла ее под руку. Пора было покинуть поле битвы.

— Мне кажется, она никогда нас не простит, — шепотом сказала Ивари, наклоняясь к подруге.

Нетту было даже немного жаль.

— Зато Арлезот-султан это должно понравиться, — беззаботно ответила Маретти, — Не красная пыль, но тоже ничего.