– Ладно, – закусывает губу. – Давай на зелёном.

– Может, на чёрном бархате? Не зря же я перламутровая блондинка в белом? Это ближе к логике Олега. Контрасты.

– Кажется, да! На чёрном.

Перемещаюсь. Полина двигает прожекторы.

Тянет подвес с огромным антибликом. Спотыкается. Повисает на нём на секунду, обрывая зонт. Шнур рвётся под самым потолком. Четырёхметровым.

Оооо….

Мы с ней переглядываемся.

– Теперь ты должна сделать идеальные фото. Иначе он тебя съест.

– Женька! Давай… подвигайся! Надо быстро снять и исчезнуть до того, как он увидит, что я сорвала его антиблики. Пусть по телефону нарычит.

– Хороший план! – сгибаюсь я от смеха. – Чего делать?

Включает музыку.

– Закрой глаза и танцуй! Как будто ты пьяная и расслабленная. Я буду ловить кадры.

И я закрываю, вслушиваясь в музыку. Через минуту моё тело начинает двигаться, подчиняясь ей. Полина не дает никаких указаний или комментариев, и я вылетаю в свой «пьяный», ритмичный, чувственный кач, забывая о ней. Где-то фоном щелчки камеры.

– Полина, ты не опаздываешь?

Олег!!

Открываю глаза, останавливаюсь.

– Давай камеру. Можешь идти. Женя, продолжай.

Он провожает Полину до двери и закрывает дверь павильона изнутри.

Продолжаю! Опять закрывая глаза и улыбаясь.

Меня плавит – и музыка, и его взгляд. И теперь мне расслабленно и пьяно по-настоящему!

И я кормлю его чуть более откровенными играми со своим телом. Поднимаю руки вверх, проходясь ими по груди, повторяя телом биение басов. И в какой-то момент чувствую его совсем близко. Не открывая глаз, импровизирую ему лёгкий приват, перехватывая рукой за шею и уходя по его телу вниз, скользя лицом по твёрдой ширинке. И так же медленно вверх… Разворот, стрип-наклончик… Его руки на моих бёдрах, и он упирается в меня сзади. Медленно поднимаюсь, прогибая спину. Толчок в меня бёдрами.

Оу…

Разворачивает меня лицом к себе, перехватывает за шею и врезается в мои губы. С возбуждённым смехом вскрикиваю. Мы сталкиваемся языками.

Подняв за бёдра, усаживает меня на ближайшую горизонтальную поверхность. Стол! Сметает на пол всё, что на нём, и укладывает на спину. Я приподнимаюсь на локтях. Ставлю ему ступню на бедро.

– Да? – заглядывает в глаза, нетерпеливо облизывая губы.

– Трахни меня, – шепчу ему, не отводя взгляда. – Ты обещал мне на столе…

Заваливает, впиваясь зубами в шею.

– Ааа!!

– Ничего я… тебе… не обещал!

– Значит, я это сделала за тебя, – смеюсь возбужденно. – Исполняй!

– Какая смелая детка…

Тянет меня за бёдра ближе к краю. Моё сердце заходится от адреналина. Я помню, какой он невыносимый, когда внутри!

Звук расстёгивающейся ширинки, я нетерпеливо дёргаю его пуговицы на рубашке, нечаянно отрывая одну. Плевать! Хочу касаться его кожи, красивого торса.

Перешеек моих трусиков скользит в сторону. Горячая головка упирается требовательно!

– Олег, Олег… – исступлённо и нервно шепчу ему, начиная паниковать в последний момент перед его вторжением.

Ему это доставляет! Вижу по сочащемуся возбуждению из улыбающихся глаз. Но он совсем немного притормаживает, прикусывая мою губку и медленно закрывая глаза. А я смотрю на его чёрные ресницы. Как они красиво ложатся…

– Ммм… – глухо, почти беззвучно, одновременно с толчком внутрь.

– Ааах! – распахиваются широко мои глаза.

Я не беззвучна, нет. Моё горло отказывается быть тихим.

Но ему доставляет и это, я всё чувствую!

И до сих пор не понимаю, как «они» могут это всё проживать так часто, как что-то обыденное, а не полный шок тела и взрыв психики.

И кусая губы, я хныкаю, задыхаюсь, постанываю, пытаясь быть тише, сглатывая и сжимая своё горло. И еще стараюсь не раздавить своими паническими судорогами снизу его член. Но по его часто моргающим ресницам и подрагивающим губам вижу, что он, вообще-то, не против…

Он не двигается и громко дышит, с хищным нетерпеливым прищуром разглядывая мои метания.

– Расслабь горло, детка… Я сожму его сам.

Перехватывает горло ладонью. Не давит.

– Не сдерживайся… Хочу слышать, что ты чувствуешь.

Снизу всё так же немного жжёт от его вторжения. И очень сладко вибрирует. Я не могу расслабиться, сжимая его.

– Расслабься…

– Не могу…

– Сейчас помогу!

Кисть на моей шеё сжимается. Вдохнуть, как следует, не получается, в глазах мелькают точки. Теперь мои стоны становятся совсем хриплыми и неконтролируемыми.

Ладонь сжимается ещё и ещё…

В глазах темнеет, но почему-то нарастает какой-то неописуемый экстаз. Толчок… ещё… ещё… мои колени хотят соединиться, но его торс не позволяет. Он перехватывает меня рукой под бедро, прижимая коленку к груди. И так ещё невыносимее и пронзительнее!

Садист же! – истерично пытаюсь смеяться, кусая губы.

В глазах искры и точки. На секунду его рука расслабляется.

– Вдох, детка… – и я громко, глубоко втягиваю воздух. – Ещё… ещё…

От опьянения кислородом моя крыша съезжает окончательно. А тело перестает подчиняться.

Кисть снова беспощадно сжимает мою шею, теперь не столько блокируя доступ воздуха, сколько сжимая сонную артерию.

Ооо… в глазах темнеет от очень странного удовольствия. В эти воды я ещё не ныряла!

Его толчки становятся невозможно мощными, запуская по коже дрожь. Горячая волна поднимается как цунами, слепя и оглушая. И я даже не могу приложить её ни к какому конкретному его действию.

Мне хочется вырваться от этого переизбытка невыносимых ощущений, но он втрамбовывает меня уверенней, вдавливая каждым движением бёдер и прижимая к столу.

И когда эта тягучая невыносимая волна обрушивается, отпускает мою шею. На пульсациях оргазма я шумно и жадно втягиваю воздух. Эти волны-судороги всё не заканчиваются, не заканчиваются, не заканчиваются!! Моё сердце шкалит с оттяжечкой. Ощущение под черепной коробкой как от приличной дозы горчицы – горячо и щекотно. Бёдра дрожат, по телу бьют электрические импульсы. Мне кажется, прямо ему в член! Распахивая глаза, наблюдаю за тем, как кончает он. Его ресницы дрожат, и яркие сейчас губы тоже подрагивают. Плечи напрягаются...

– Ммм… – смешиваются наши тихие стоны при прикосновении губ.

Мы смотрим друг на друга осоловелыми, остекленевшими от удовольствия глазами.

Мягко...

И очень быстро ощущения от него меняются. Отмораживается.

Поцелуй… прохладный… и как будто очень расчётливый. В верхнюю губку… в нижнюю губку… в бровь. Броня возвращается на своё законное...

– Полетала? – всё ещё хрипло.

– Аха…

– К стене, – молния на его брюках застёгивается, я слышу звук. – Теперь поработаем. Подвигайся.

Он застёгивает рубашку, берёт камеру...

А? Вот так, да? На подкашивающихся, дрожащих ногах и задыхаясь от…

Окей… окей…

Закрываю глаза. Двигаюсь, на лице мелькает ленивая улыбка при воспоминании о каждой эмоциональной детали нашего секса. Я танцую… Он работает.

– Всё! – выдыхает он кратко.

По моим бёдрам стекает его сперма. Он наблюдает, как я беру салфетки и вытираю её.

Дотягивается до бутылки с водой. Открывает. Делает несколько глотков. Я любуюсь тем, как двигается его кадык.

Протягивает мне. Его глаза тоже пьяные.

Отдаю ему бутылку.

Перехватывает мою руку. Задумчиво гладит пальчики. Подносит к губам, прижимаясь ими к костяшкам.

– Спасибо за работу… – отпускает. – Свободна.

Я улыбаюсь ему. Внутри созревает какое-то будоражащее решение. Пытаюсь его сформулировать.

Что там у меня?...

Разворачивается, я наблюдаю, как он удаляется.

А!!!

– Олег!

Медленно поворачивается.

– Вчера я работала на телефоне Крис.

Внимательно слушает, чуть склонив голову к плечу.

– Ей пришла рассылка из «Молекулы».

Расслабленность на его лице тут же трансформируется в… Но это доля секунды! И опять нечитаем. Но по тому, как начинает колотиться моё сердце, я понимаю, что тема «Красная»!