Программирование я не люблю. Не потому, что в нём есть что-то особо сложное, а, скорее, потому, что оно не допускает интерпретаций. И самое неприятное – нужно в невообразимых количествах запоминать написания всевозможных команд, функций и процедур, которые зачем-то отличаются в каждом языке, хотя каждый последующий ложится на структуру предыдущего и, очевидно, «слизан», да и в основе лежит одна и та же архитектура…
- Не люблю несовершенств! – раздражаюсь я, припоминая написание нужной функции.
Мне срочно нужно сдавать курсак. Создание собственной пользовательской среды. Пролистывая скачанные у старшекурсников прошлогодние курсовые, я прыгаю между экранами «Ревников-командер», «Дружинин-командер», «Стома-командер» и пытаюсь создать неузнаваемый для преподавателя микс «Туманова-командер», комбинируя различные их части.
Да… Я пытаюсь схалявить! У меня только два допуска к сессии из двенадцати, а она не за горами. Пропуски…
Подхожу к столу преподавателя, чтобы уточнить в журнале оставшиеся долги. Сам он вышел, и в аудитории болтовня и хаос.
Немец всё время меня отвлекает.
– Туманова…
– Ну что опять?
– Вот скажи, ты в глаза не видела наш с тобой курсак, – да, делал его полностью Филлер. – У тебя пять по защите, у меня три. Нормально?
– Все дело в языке, Немец.
– Чего?
– Я лучше владею им, – подмигиваю ему, касаясь кончиком языка своей верхней губы.
Азартно улыбается.
– А ну-ка, поподробнее… О чём это ты?
– У него спроси! – слегка шлёпаю по напрягшейся ширинке, проходя мимо.
У Немца всегда стоит, когда я дразню его.
– Оу… – сокращается. – Ещё, детка!
– Хватит пока, – возвращаюсь на своё место.
– Уж если кто из нас и «владеет языком», то это я, – шепчет он мне на ухо.
– Это типичное мужское заблуждение. Мальчикам кажется, что если они уж коснулись тебя губами ТАМ, ты обязана кончить! – эпично поднимаю вверх руки. – Женщины не любят разочаровывать мужчин и поэтому имитируют. На самом деле, девочки делают это гораздо лучше.
– Мои женщины не имитируют! – возмущённо.
– Как ты проверяешь?
Зависает.
– Да я знаю, и всё!
– Ну-ну… – хихикаю над ним.
Отстаёт минут на десять и потом опять:
– Туманова…
– М?
– А ты?
– Что – я?
– Имитируешь?
– Нет, мне повезло.
– В каком смысле?
– Во всех.
– Расскажи… – игриво хныкая.
– Ты ещё у меня маленький, – ухмыляюсь я. – Подрастёшь – расскажу.
Ещё десять минут.
– Туманова…
– М?
– Капец…
– Что такое?
– Не люблю тебя. Вообще. Вот… Вот прямо… НЕТ! Но хочу – челюсти сводит!
– Держись, сладкий. Сочувствую.
Ещё десять минут.
Молча заглядывает в мой экран.
– Тебе помочь или не мешать?
– Мхм… помоги, пожалуйста – НЕ МЕШАЙ! – отмахиваюсь от него.
– Завтра защита.
– В курсе.
– У тебя и начала ещё нет.
– Мхм... – зависаю я над своей блок-схемой, подыскивая подходящий элемент в чужих.
– Давай сделаю основу, – улыбается он. – Ночью разбавишь своими фишками… и всё!
– Какой добрый мальчик! Жаль, что не бескорыстный.
– Немцы очень рациональны.
– Я лучше Сашку попрошу.
Конечно, я не собираюсь…
– Не попросишь, – качает он головой.
– Тогда Боречку!
– Уезжает на соревнования…
И правда!
– Грустного Ангела!
– Он и сам не шарит в программировании! – довольно смеётся Немец.
– Да мало ли кого! – закатываю глаза, подыскивая альтернативную кандидатуру.
– У всех завалы… – его голос сочится самодовольством. – Сдавайся!
Реально оценив перспективу и ещё раз пролистав открытые окна…
Тупо не успею! – качаю я головой.
Его взгляд похож на взгляд хищника, загнавшего свою жертву в угол, осталось только облизнуться и рвануть.
Ты же мой зайка!
– В животном мире есть такая стратегия охоты… – ухмыляюсь я. – Когда более сильный хищник, не желая тратить усилия на поиск добычи, которой является более слабый хищник, имитирует для того жертву…
Немец внимательно прищуривается, облизывая губы.
– Более слабый и мелкий хищник приходит сам и…
– Я понял тебя, – кивает он. – Но рискну быть съеденным.
– Ням-ням… – подмигиваю ему. – Что ты хочешь за программку?
– Поцелуй.
– Не разочаровывай меня банальностью.
– Никаких банальностей! Я готов сыграть с тобой.
– Ммм… – теперь облизываюсь я. – Придумал правила?
– Да!
– Ну, не молчи… Сделай девочке приятно!
Выдерживает паузу.
– Мы подвесим твой долг, и я выберу момент, когда потребую его с тебя. Если ты съедешь – ты моя рабыня на месяц, если нет, то я – твой раб.
– О, да! – завожусь я. – Согласна! Я тебя сделаю, мой сладкий – это твоя прописка в «боты»[1]!
– Что?
– Да неважно! – подразнивая, поправляю на нём ворот пуловера, касаясь пальцами шеи: – Завтра мой курсак должен быть готов.
– Всё будет…
– …моя госпожа! Shhh… ах!
– Не в этот раз! – опасно оскаливается.
Как интересно…
Дверь в аудиторию открывается, в дверях Ревников, отыскивает взглядом… меня?
Он с собрания кафедры. Меня вызывают? Выхожу к нему.
– К декану? – морщусь я.
– Неа, поживёшь пока. Тебя сегодня другой дяденька хочет.
– Зайдите в аудиторию, – проходит мимо нас наш преподаватель.
Другой дяденька?
Достаю свой телефон. Разряжен. Двое суток меня нет ни на работе, ни дома. И зарядку я забыла...
Это Олег. Чувствую.
– Боречка, скажи, пожалуйста, что меня к декану вызвали.
Отрицательно качает головой:
– Меня за это нагнут.
– Если он приехал, значит какой-то ахтунг! И я, по-любому, сейчас сбегу. Но тебя просто нагнут, а меня…
Недовольно цокает, закатывая глаза.
– Будешь должна.
– Вся в долгах… – хихикаю я, вспоминая нашу сделку с Немцем. – Захватите мой рюкзак, пожалуйста.
Спускаюсь на пару этажей ниже, возле кафедры вижу Олега.
Подхожу.
С каждым шагом к нему болезненные ощущения всё туже завязываются узлом.
Всё не так…
Он опускает взгляд. Он не делает так обычно. Сначала мы разговариваем глазами, а потом уже… А сейчас короткий взгляд, и всё. И вообще обязан порычать за моё исчезновение. Но не рычит.
В груди тревожно стучит.
Но, возможно, я ошибаюсь, и он просто по работе.
Хоть бы просто по работе! – вздыхаю про себя.
– Что случилось?
Отрицательно качает головой.
– Ничего. Поехали, пообедаем? – его глаза слишком ленивые и спокойные, а голос ровный и медленный.
Пообедаем?! В середине учебного дня?! При моих-то завалах??
Да ты не в адеквате, Зверь мой!
Забравшись рукой под расстёгнутую куртку, прижимаю ладонь к его сердцу – колотится как сумасшедшее. Мхм…
Его взгляд скользит по моей руке, лежащей на его скачущем сердце, к моим глазам.
Циничная, болезненная ухмылка.
Вот так, да? Не нравятся тебе такие вскрытия, Зверь мой?
— Так... что происходит? – требовательно смотрю на него.
Не отвечает.
