После разговора с Серегой мне стало не по себе. В голове закрутились шестерёнки… Черт знает, те ребята, что приходили к нему, могли потом еще раз посетить клуб, возле которого я, усыпив, похитил рыжую, и поспрашивать у бармена про меня. А бармен меня точно запомнил. И что в вечер пропажи Лики я там был — тоже. И это ребят Шакалина полюбому бы насторожило.

Значит, надо лечь на дно. И самый лучший вариант — в доме Бати. Однако перед этим я хотел кое-что сделать. Так что ложиться на дно я буду завтра.

Искать спутницу на эту ночь я уже не стал. Не до того мне было. Поужинав с Никой и Марго, я отправился к себе. Ну как к себе, в квартиру родителей.

Громко хлопнув входной дверью из-за вечного сквозняка, я привлёк интерес мамы. Она выглянула в коридор с кухни. В одной ее руке сигарета, в другой — бокал с вином. Короткий цветастый халат, причёска "привет из 90-х", на ногах дешёвые прозрачные шлепки на каблуке с пушистым розовым помпоном. Еще я заметил мужские ноги, на них мои тапки. Хозяин этих ног сидел за столом, его лицо от меня прятал холодильник. Очередной мамин хахаль.

После смерти отца мама ударилась во все тяжкие и в пятьдесят лет начала без разбора менять любовников. Каких только экземпляров я с лестницы не спускал. Благо, живем мы на втором этаже.

— Надолго? — спросила она пьяно, пытаясь перекричать музыку. Ох уж эта "приходите в мой дом, мои двери открыты…". Ни тебе "здрасьте", ни "как дела, сынок?". Я давно матери не нужен. Она давно поставила на мне крест. Называет меня не иначе как бандитом и проклинает Батю за это. Поэтому я прихожу редко, не лезу в ее жизнь и хочу, чтобы и она не лезла в мою.

— На ночь, — отозвался я, достал из кармана кошелек и положил пару купюр на комод, стоящий в коридоре. Я всегда так делал.

Прошел по коридору к дальней комнате в обуви, все равно грязно, открыл дверь ключом. Неспешно оглядел пространство, в котором прошло мое детство… полки, а их в моей комнате много. На них книги, любимая серия фантастики, CD-диски, VHC-кассеты — роскошь нулевых, которую я сохранил как память. Надо бы выбросить все это, да руки не доходят.

Плюхнулся на скрипучую тахту и уставился в потолок. А там звезды и планеты, светящиеся в темноте. Меня всегда успокаивало, когда я на них смотрел перед сном. Вот и сейчас я водил взглядом по потолку и довольно быстро отключился.

Утром меня разбудил телефон. Пришло сообщение, причем от Ники. Но послание через нее мне передал Серега. Имя и адрес. Оперативно друг исполнил мою просьбу. И, надеюсь, аккуратно.

Я отзвонился в дом Бати, предупредив Андрея, что дежурил в будке, что, скорее всего, задержусь. Ничего страшного, если Равиль поработает пару лишних часов.

Быстро принял душ и поспешил покинуть отчий дом. Мама и ее бойфренд из комнаты родителей не вышли. Зато оставленных мной денег на комоде уже не было.

Добрался быстро — и вот уже стоял и давил в звонок нужной мне квартиры. Дверь открыли не сразу. Чувак лет двадцати пяти с длинными вьющимися волосами, с голым торсом долго пытался сфокусировать на мне свой взгляд. Нет, парень не был пьяным или обдолбанным, просто сонным. Восемь утра как-никак.

— Ляпницкий Максим Михайлович? — спросил я.

— Он самый. Что надо? — не очень вежливо отозвался он.

— Шоколада, — улыбнулся я и с силой толкнул парня в квартиру, заходя следом. Парень припечатался спиной к зеркалу в коридоре, ойкнул и широко распахнул свои глаза.

Я закрыл дверь, пряча чужие ключи в карман, и быстро прошёлся по двухкомнатной квартире. Кроме длинноволосого, никого.

— Ты кто такой? — чуть ли ни как девка пискнул хозяин этих квадратных метров.

— Не друг и не враг. Разговор есть, — сообщил я ему, кивая в сторону кухни. Парень обреченно вздохнул и прошлепал босыми ногами в указанную сторону. Сел на табурет и спросил:

— О чем разговор?

Встав у раковины, я сложил руки на груди:

— О девушке твоей.

— Ляську убили… — чуть ли не шёпотом произнес парень и опустил голову. Вот только мужских слез мне сейчас не хватало.

— Догадываешься, кто ее?

Длинноволосый резко поднял голову и запричитал:

— Понятия не имею, честное слово. Я бы и сам хотел знать и наказать сволочей. Что они с ней сделали, это пиздец. Ублюдки…

— Чем вы в последнее время занимались? — спросил я, желая остановить поток ругательств. Парень задумчиво нахмурился. — Говори как есть. Я не из полиции. И сдавать тебя не собираюсь.

Парень недоверчиво на меня покосился, затем на стол, возле которого сидел. Импульсивно взял бутылку минералки и, сделав несколько жадных глотков, заговорил:

— Ляся попросила меня сделать ее подруге новые документы. Девушка от отца-извращенца сбежать хотела, а без документов не могла. Отец их прятал…

— Извращенца? — удивленно спросил я.

— Да, извращенца, — парень фыркнул. — А как еще назвать того, кто трахает свою дочь?

После завтрака я устроилась в гостиной с чашкой кофе. Равиль поначалу пристроился рядом, но потом вышел на улицу.

А я, оставшись сама с собой наедине, опять начала думать про Дена. И про того, с кем он мог задержаться…

Но почему, почему меня это беспокоит?

Мы никто друг другу. Никто.

Прошел час, затем еще один. Равиль вернулся в дом, а я капризно попросила выйти погулять. Уже сколько я дней здесь сижу, в этих стенах. Надо и воздухом свежим подышать.

Равиль хоть и нехотя, но просьбу мою исполнил. Мы вместе вышли из дома. Солнце сегодня было ярким, глаза слепило. Но я все равно смогла осмотреться. Глухой, высоченный забор по периметру. Участок большой, просто огромный. Ухоженный газон, даже клумбы есть. Ну и качели садовые рядом с летней кухней. К ним я и направилась. Посадила свою пятую точку и начала раскачиваться. Равиль стоял рядом и хмуро оглядывался.

А я все смотрела на ворота, отсюда их хорошо было видно, в надежде, что двери вот-вот откроются и появится Ден. Но время шло, и ничего не происходило. Я встала с качелей и направилась в дом. Равиль, разумеется, со мной.

— Я к себе, — бросила я ему, когда мы вошли в дом. Поднялась на второй этаж и зашла в комнату. Зашторила окно, чтобы свет не мешал, и, раздевшись, плюхнулась в кровать, накрываясь с головой одеялом.

Ругала. И себя за неожиданные эмоции. И Дена… не знаю, за что именно, но всеми известными мне плохими словами. И вскоре не заметила, как провалилась в сон.

А когда проснулась, поняла, что в комнате я не одна. На моей кровати сидел Ден. Хмурый, недовольный.

— Ну привет, маркиза, — произнес он.

— Привет, — отозвалась я, усаживаясь на кровати. — Ну как, нагулялся? Новых… впечатлений набрался?

— Сполна, — кивнул Ден, — и кое-что новое узнал, — он продвинулся ко мне ближе. — Скажи, а это правда, что Шакалин трахал тебя?

По спине пробежался холодок. Брезгливости, отвращения и… стыда.

— С чего ты это взял? — прошептала я.

— Да пообщался я тут с парнем твоей Ляси. Это он должен был тебе новые документы сделать.

— Так ты эту ночь не с шалавой какой провёл? — не удержавшись, я расползлась в улыбке. Но быстро ее убрала под хмурым взглядом Дена.

Он качнул головой и повторил вопрос:

— Так трахал он тебя или нет?

— Какая разница…

— Большая. Зачем ты это Лясе рассказала?

— Приукрасила, — ответила я честно, отвернувшись, — чтобы на эмоции ее вывести, чтобы она как можно быстрей согласилась мне помочь.

— Ты понимаешь, что это ненормально? — повысил он голос и дёрнул меня за плечо, чтобы я повернулась. — Отец трахает дочь… да как только тебе такое в голову пришло?