— Владлен Ильич… — начала я испуганным голосом, но он меня перебил:

— Все в порядке, Анжелика, просто появились срочные дела. Вечером буду, — он улыбнулся мне, а затем перевёл взгляд на Дена: — Без глупостей. Напоминаю, что в доме есть камеры, — он уже вышел на крыльцо и излишне сурово бросил через плечо: — И я, как вернусь, первым делом проверю записи.

Ден сдвинул брови, а я с досадой сложила руки на груди.

Обидно!

У нас появилась возможность побыть наедине, но воспользоваться этим мы не могли. Нет, я-то могла, но вот Ден бы точно не согласился.

Он плюхнулся на диван и включил телевизор. А я вернулась на кухню, допить свой кофе.

Примерно час мы так и просидели в разных помещениях. Я слышала, как Ден часто переключал каналы. Не выдержала, поставила пустую чашку в раковину и вышла к Дену. Села рядом, нарочно касаясь его бедра своим.

— Маркиза, — протянул он чуть возмущенно. Меня это его обращение уже не раздражало, скорее даже нравилось.

— Что? — невинно захлопала глазками.

— То. Батя же сказал…

— И что? — перебила я его. — Я не могу просто сесть с тобой рядом?

Он усмехнулся. А потом резко стал суровым.

— Знаешь, нам надо поговорить.

Ох, как мне не понравился этот его тон! Пятая точка почувствовала что-то неладное. Однако я ответила:

— Ну давай, поговорим.

Ден отодвинулся, сложил ладони домиком и тихо начал, при этом не смотря мне в глаза:

— Я не хочу, чтобы ты строила напрасных иллюзий…

Он замолчал, видимо не знал, как дальше озвучить свои мысли. Хоть я примерно и догадалась о сути, но решила сыграть дурочку:

— Это ты о чем?

— О нас. О тебе, обо мне, о том, что между нами было… — он помял ладонью шею, — в общем, этого не должно больше быть.

Ну вот, этого я и боялась. Батя его запугал, а я, видимо, чересчур навязалась.

Так, главное не заплакать. Потому что слезы мне сейчас не помогли бы. Лишь сильнее оттолкнули, мужчины не любят истеричек — тоже папочкины слова…

Но и просто так отпускать Дена я не собиралась. Я больше чем уверена, что у меня есть шанс удержать его рядом. А я привыкла добиваться своего. Когда хочу и знаю, что могу.

Я сдержала свои настоящие эмоции, наклонилась, поддаваясь плечами чуть вперед, чтобы моя грудь выигрышно смотрелась в вырезе майки, и с придыханием поинтересовалась:

— Тебе не понравилось со мной?

— Почему? — опешил он немного. — Понравилось…

— Ну и отлично, — кивнула. — Не переживай, никаких иллюзий я не строю. А еще отдаю себе отчет в том, что первый мужчина редко становится единственным у женщины, — я поправила прядь волос на плече и кокетливо продолжила: — Ты мне нравишься. Мне с тобой хорошо. И я просто наслаждаюсь твоим обществом, пока есть возможность… так что, не загоняйся, Ден.

Лицо у Дена вытянулось. Такого он явно от меня не ожидал. И что ответить не знал. А я, пока он пытался думать, взяла да и поцеловала его, сначала в щеку, а потом в губы.

Не отпущу.

Он просто пока сам не знает, от какого счастья хотел отказаться.

Начав разговор с малышкой, я ожидал какой угодно реакции, но только не такой. Думал она, как самая обычная капризная девчонка, начнет плакать, просить, даже умолять или шантажировать. Но нет, рыжая отнеслась ко всему спокойно. И, получается, все останется как есть?

Недооценил я ее или переоценил? Не нужны ей отношения со мной? Лике все равно, что будет дальше? Она просто хочет того, что здесь и сейчас?

Бля, и почему меня это беспоколо? Вот такая ее реакция, такой ответ. Видно я чего-то не понимаю или плохо знаю женщин.

Хотя, малышка, какая же она женщина? Девушка, цветочек фиалка. Маленькая, ей еще расти и расти.

Смотрел на нее и поражался от происходящего. Мысли скакали, путались, а Лика словно была всем довольна. Сидела, кокетливо играя с волосами на плече.

— Ты думаешь Батя не лукавил, сказав, что посмотрит чем мы занимались в его отсутствие? — она поднялась с дивана и подошла ко мне сзади, обняла за плечи.

— Я бы не рисковал.

Девчонка села обратно.

— А по ночам камеры работают? — поинтересовалась она вдруг, задрав голову и рассматривая потолок.

— Запись ведётся круглосуточно, — ответил я. — Камеры реагируют на движения.

Вот, черт, действительно, круглосуточно же!

А что если Батя решит посмотреть записи не только за этот день, но и за прошедшую ночь?

И что он увидит?

Что Лика сама ко мне пришла!

И чудится мне, что придет еще. А я снова не устою. Потому что хочу ее. Каждую минуту, каждую секунду.

Вот что она со мной делает?

— Так, пойду прогуляюсь, — сказал я и резко встал с дивана. Ну нафиг, от греха подержусь подальше. Хотя бы днем.

Вышел на улицу и прошёлся до будки.

На дежурстве был один охранник, мы уже виделись, но имени его я не запомнил. Увидев меня, парень поздоровался и даже улыбнулся. Причем насмешливо.

— Просьба к тебе, — начал я, подходя ближе к мониторам. На одном увидел Лику, она так и сидела в гостиной, уставившись на экран телевизора.

— Дай угадаю, — фыркнул охранник, — почистить ночные записи? — я нахмурился, а он выдал: — Видел я, как девчонка ночью к тебе пришла, а утром убегала. В трусах и маечке.

— Бате сказал?

— Зачем? Я должен докладывать лишь о том, что угрожает вашей безопасности. А тут вам точно ничего не угрожало, — он продолжал усмехаться, но при этом нажимал на нужные кнопочки на клавиатуре, нашел запись и при мне ее стёр. — Готово. Не благодарите.

— Спасибо, — кивнул, — а ты не в курсе куда сорвался Батя?

— В курсе. Во-первых, звонил Саша, вроде как вышли на след какого-то там парня. А во-вторых Бате звонил некий Всеволод Аристархович, попросил о встречи.

Я задумался. Саша вышел на след — тут скорее всего речь о том человеке, который убил подругу Лики. А вот Всеволод Аристархович — это Батин приятель, он же адвокат.

— Спасибо, еще раз, — похлопал я по плечу охранника и покинул его рабочее место.

Пока шел к дому думал, зачем Батя понадобился адвокату? Вроде бы он тот самый, который рассказал Владлену про завещание деда малышки. Дружат они давно, причем там такая дружба… в общем Батя Всеволоду жизнь спас. Тот клялся, что погроб ему обязан будет.

Но сейчас мне во всех и во всем мерещились враги. И, как мне кажется, зря Батя навестил свою первую любовь в частной клинике. Как бы Шакалин об этом не узнал и не заподозрил чего. Хотя, думаю, он итак думает, что Владлен Ильич связан с похищением Лики.

Малышка все еще была в гостиной. Забравшись с ногами на диван она без особого интереса смотрела новостной канал.

Грустная она была. Словно беспокоило что-то малышку. Переварила наш разговор? Или дело совсем не во мне?

Какого-то черта сел с ней рядом, Лика посмотрела на меня, мимолётно улыбнулась и положила голову мне на плечо. Без намёков, без ничего подобного. А я обнял ее, тоже не вкладывая в объятия ничего похотливого. Просто теплоту.

Так мы просидели довольно долго. Новости закончились, я переключил канал и оставил старый, советский, еще черно-белый фильм.

В обед мы поели Ликиного борща и снова вернулись к телевизору. Такой образ жизни меня раньше раздражал, ну не любил я сидеть на одном месте. А сейчас приходится, но сильного дискомфорта я не ощущаю.

Батя вернулся к ужину. Привез с собой Сашу и два больших пакета с логотипом известного и дорогого супермаркета. Владлен предложил накрыть стол в беседке и посидеть на улице. Лику и Сашу отправили первыми, а меня Владлен задержал.

— Мы поймали того парня, на кого был фоторобот составлен, — поведал мне вдруг Батя, выбирая напитки в баре. — Константин Снегирев, бывший десантников, прятался в доме своей двоюродной тётки, ныне покойной. Из города почему-то уезжать не спешил, хотя знал, что его ищут.