— А взамен я прошу тебя лишь об одном — дать мне шанс стать тебе настоящим отцом, — после этих слов и Батя и Лика одновременно улыбнулись, — Позволь мне узнать тебя лучше, а тебе меня, — он протянул руку и положил ее на ладонь Лики. — Я тебя не бросал, не отказывался, и если бы знал, что ты моя дочь — сделал бы все возможное, чтобы быть рядом.

Бля, а это было трогательно. Я даже проникся и уж точно поверил Владлену Ильичу.

— А еще, твоя мама, — Батя погладил руку рыжей и выдал: — Я ее заберу оттуда.

Лика резко на него посмотрела и просяще уточнила:

— Правда?

— Правда. Подлечим ее в другой клинике. В нормальной. Иру там приведут в чувство, обещаю. Сразу после твоего дня рождения.

Малышка прикрыла руками лицо, задышала часто-часто.

— Спасибо, — всхлипнув, выдавила она. А дальше, судя по звукам, плакала. И мне так жалко ее стало.

— Ладно тебе, хватит, Анжелика, — ласково произнес Батя, — пойдем-ка лучше, деточка, прогуляемся в саду. Пообщаемся, — предложил он, поднимаясь. Лика убрала ладони от мокрых щёк и жеманно кивнула. Поднялась следом и они оба направились к выходу. У двери Батя остановился и обернулся на меня со словами:

— А ты приберись тут.

Я собрался было возразить, но не стал. Послушно встал и начал убирать со стола. Мне не привыкать, мать с детства приучила.

Гуляли по саду они почти часа два. Ну как гуляли, прошлись видимо немного, а потом устроились в беседке. Разговаривали. Я поглядывал за ними в окно из своей комнаты. И когда они наконец направились в дом, я поспешил спуститься на первый этаж.

Батя и Лика пошли на кухню. Перебрали содержимое холодильника и пары шкафчиков. Выставили продукты на стол и, добродушно друг с другом щебеча, приступили к готовке ужина.

Я стоял и наблюдал. Испытывая в этот момент странные эмоции. Действовали новоиспечённые отец и дочь слаженно, как будто далеко не в первый раз готовят вместе. И оба были счастливыми. Я словно заглянул в гости к дружной семье. У меня с отцом было примерно так же. Мы любили делать что-то вместе.

— Я останусь на пару дней. Отменил все дела, — сообщил Батя, нарезая томаты. Лика от услышанного сначала улыбнулась, а потом покосилась на меня и улыбка исчезла с ее лица. И о чем она подумала, я догадывался.

После ужина Батя направился к охраннику в будку, видимо ему надо было кому-то позвонить. А Лика, убрав со стола, вдруг уселась ко мне на колени и полезла целоваться. И ох как непросто мне было ей в этом отказать.

Мне хотелось. Целовать, обнимать, лапать. Взять на руки и отнести на мягкую плоскость. Раздеть. Облизать каждый сантиметр ее нежной кожи. А потом всю ночь заниматься с ней сексом. Малышка, думаю, была бы не против. Но… пока Владлен Ильич здесь, я не рискну к ней притрагиваться. Батя и так злобным взглядом на меня поглядывает.

Так что быстрые и страстные поцелуи, в отсутствии Бати, это единственное, что нам доступно на ближайшие несколько дней.

— Приходи ко мне ночью, — прошептала Лика такой интонацией, что член в штанах дернулся от предвкушения.

— Маркиза, — ответил я тоже шёпотом, — ты же понимаешь, если Владлен нас застукает…

— Я заступлюсь за тебя. Он же хороший, ты сам так говорил, он нас должен понимать.

Бля, как уверенно она это произнесла. Только вот я был уверен в обратном. Черт знает, что там у Бати перемкнуло с неожиданным статусом отца?

И он, кстати, уже возвращался на кухню. Едва мы услышали как хлопнула дверь, так малышка моментально слезла с моих колен. Обиженно надула губки.

А Владлен, зайдя на кухню, замер рядом со мной.

— Разговор к тебе есть, — сказал он и похлопал меня по плечу. Причем совсем не по-дружески.

Это было очень странно.

Общаться с Владленом Ильичом, как с… отцом.

У меня всю жизнь был папа. Да, жестокий, да, меня не любящий. Много лет я думала, что он родной. Потом узнала, что нет… а сейчас нашла родного. Причем в такой странной ситуации. Нарочно не придумаешь.

Батя велел меня похитить, чтобы отомстить своему врагу. Только вот это похищение становится моим спасением. Кто знает, что сейчас со мной было бы…

Готовилась бы к свадьбе с противным Яковом. Плакала бы в подушку, когда уходило солнце, предвкушая нашу с ним первую брачную ночь.

Ужас, господи. Даже представлять противно.

"Все что не делается, все к лучшему", — любил иногда повторять папочка. И как он оказался прав.

Мне нравится быть здесь. Я чувствую себя как никогда свободной. Жаль только что Ден побаивается Батю и мы не можем наслаждаться друг другом, когда нам захочется.

Несколько минут назад Батя увел Дена в свою комнату. Что там у них за разговор может быть? Только бы не отослал его из этого дома.

Я перемыла всю посуду, уже не знала чем себя занять. Нервничала. Долго они разговаривали уже. И решила пойти, подняться на второй этаж, вдруг получится подслушать?

Но едва я оказалась возле двери Бати, как она тут же открылась и из комнаты вышел Ден. На лице никаких эмоций и я не знала, хорошо ли это или плохо.

Он прошел мимо меня, направляясь в свою комнату. А я растерянно замерла на месте.

Так продолжалось еще два дня. Ден практически все время сидел в своей комнате. Выходил только поесть, когда его звали. Меня старательно игнорировал, даже не смотрел. Хотя я старалась привлечь его внимание, кокетничала и намекала. Но он ни в какую.

Мы с Владленом готовили еду, общались, разговаривали. У нас оказалось много общего. Например и его и меня в детстве заставляли ходить в музыкальную школу, и первый инструмент у нас был одинаковый — скрипка. Я потом выпросила у родителей заниматься на фортепиано, а Батя перевелся на аккордеон. Книги, русскую классику, мы тоже любили одну и ту же. Ну и предпочтения в еде. Видимо есть нечто, что передаётся генетически, а не социумом.

Ночами я лежала и надеялась, что Ден придет. Но ни в первую, ни во вторую ночь он этого не сделал. Так что на третью я решилась сама.

Часа в два вышла из комнаты, спустилась в темноте и в тишине на кухню, выпила воды. Затем вернулась обратно и застыла у комнаты Бати. Из нее доносилось мирное посапывание, изредка переходящее в храп. Владлен Ильич спал. И вроде крепко. Тогда я дошла на цыпочках до комнаты Дена, тихо открыла дверь и зашла. Ден лежал на кровати, спиной к двери. Тоже спал. Одеялом он был накрыт лишь по пояс, и я, стянув с себя майку и трусы, залезла на постель и прижалась прохладной грудью к горячей мужской спине.

Ден дернулся, как от испуга, повернулся ко мне лицом. Немного помятый спросонья и, разумеется, удивлённый.

— Ты? — спросил он, ложясь на спину.

— Я, — кивнула, игриво хихикнув, — и я соскучилась, — залезла на Дена, садясь на его плоский живот, — хочу тебя, сильно-сильно, — я распустила волосы, потрясла головой, а затем взяла ладонь Дена и положила ее на свою грудь.

— Малышка, но… — попытался он возразить, но руку не убрал, даже легонько сжал грудь. Хотелось ему меня, я это чувствовала. Глаза блестели, а тело стало таким горячим, словно я к печке прижалась.

— Никаких но! Ты игноришь меня уже третий день!

— Сумасшедшая, — фыркнул он. — Но Батя…

— Он крепко спит. Я проверила. Он нам не помешает, — я наклонилась, чтобы его поцеловать, при этом скользя уже вовсю пульсирующим местом по его животу, ниже. Ден был в трусах, но сквозь них я ощутила, как ему нравится происходящее.

Поцеловала приоткрытые губы, прикрывая наш поцелуй распущенными волосами. Погладила сильные плечи. Ден сомневался пару секунд, затем резко прижал меня к себе и начал отвечать на поцелуй более агрессивно.

Запахло страстью — запах наших уже возбужденных тел сводил с ума. Я растворилась в нем, ощущая все острее.

Ден снял меня с себя, уложил на кровать. Торопливо освободился от тесных трусов и уже навис надо мной, но я, качая головой, произнесла: