— Само собой, — кивнул, касаясь ее щеки. Горячей.

— А снова полюбить сможешь?

Она говорила не осознанно, монотонно. Во сне. Что-то там ей снилось. Но несмотря на это я ответил честно:

— Если только еще один раз.

Сначала мне снился Ден. Смешно, но мы говорили о любви. Не помню фраз, но помню, что было легко, приятно. И мило.

А потом мне приснилась мама.

Молодая, красивая. Нереальная.

Она сидела на кровате в своей комнате в нашем доме.

Было холодно, окно открыто. Хотя на улице день, светлый и солнечный.

Я зашла, подошла к маме тихо. Мама не сразу меня заметила. Думала о чем-то, уставившись в окно.

Но вдруг она дернулась, повернула голову, посмотрела на меня, и улыбнулась:

— Какая ты у меня красивая, — произнесла она. И я вспомнила, она так часто говорила, когда я была маленькой.

Я села с ней рядом, хотела взять за руку… но она не позволила. Вытерла ладонью влажную щеку.

— Меня папа твой позвал, — мама опять улыбнулась, только теперь грустно, — настоящий папа.

— А ты что? — мой голос прозвучал неестественно, хрипло.

— А я пойду к нему. Он меня ждет. Мы столько лет были врозь, пора, наконец, нам быть вместе.

Она резко поднялась, шагнула к распахнотому окну.

В него бил яркий, белый свет, занавески колыхались. Я видела лишь очертания маминой изящной фигуры.

А потом она словно растворилась…

Я резко открыла глаза, чувствуя, что мне трудно дышать. Села на кровате.

Я была вся потная — лоб, спина… одежда мокрая насквозь.

— Малышка, ты как? — услышала голос Дена.

Он лежал рядом, чуть приподнявшись на локте.

— Вспотела, — ответила.

— Это хорошо. Надо переодеться, — он потрогать мой лоб, я и сама чувствовала, что он уже не был горячим, затем встал, подошел к пакету. Достал из него свою футболку, а потом начал меня раздевать.

Мне было лучше, чем вечером. Но в теле все равно вялость. Так что я как послушная кукла лишь поднимала руки и вытягивала ноги, когда меня раздавали и одевали.

Футболка Дена смотрелась на мне, как туника.

Я заползла обратно под одеяло, а Ден включил чайник. Снова заставил меня пить чай. А мне не хотелось — ни пить, не есть.

— Давай-давай, — подгонял он настойчиво.

— Мне уже лучше, — насупилась я.

— Ничего не знаю. Лекарств у нас нет. Так что пей, что дают.

— Не надо никаких лекарств, они невкусные, — начала я канючить, — у меня так бывает. Когда стресс или перенервничаю. Не болею я, все хорошо.

Ден посмотрел на меня исподлобья, и я послушно сделала два больших глотка чая.

— Странно, что так не было с тобой раньше, — подметил вдруг Ден, садясь рядом и прижимаясь ко мне плечом. — Когда ты в доме Бати очнулась. Или когда я тебя охранниками пугал и собакой.

— Я тебя не боялась, — улыбнулась я.

— Почему это?

— Ты не страшный.

— Да, я обычный, — фыркнул он, — обычный бандит.

— И вовсе ты не бандит, — нахмурилась я.

— Бандит-бандит, похитил девчонку вот недавно, — Ден усмехнулся, — да и в прошлом много чего сделал.

— Это неважно, — замотала я головой, — прошлое не важно, настоящее ценно. Разве не так?

— Наивная ты, маркиза, — он положил руку мне на плечо и обнял, прижимая к себе, — но что странно, это мне в тебе и нравится.

— Только это? — капризно надув губки, спросила я.

Ден глубоко вздохнул и, толкая меня плечом, произнес:

— Так, малышка, давай поспим. Я ночью почти глаз не сомкнул. Да и время еще очень раннее.

Спорить я не стала. Упала лицом на подушку и похлопала по второй, предлагая Дену лечь рядом. Он лег, спиной ко мне, я накрыла нас одеялом и обняла Дена. Уткнулась носом ему в шею. Он не сопротивлялся, даже сжал мою ладонь своей. И я снова уснула.

Проснулась от голосов. Мужской принадлежал Дену, женский Нике. Они, хоть и старались говорить тихо, но при этом разговаривали не по-доброму.

— Что происходит? — подала я голос.

Оба на меня повернулась.

— Ты как? — обеспокоенно спросила Ника. — Ден сказал, что у тебя температура была.

— Все нормально. Мне хорошо, — кивнула я, поднимаясь.

Ника села рядом, протянула мне кружку к красной жидкостью, вроде чай, только пахло чем-то фруктовым.

— На, пей, — сказала она. Господи! Вот почему это надо обязательно делать, мне казалось, что я уже наполовину состояла из чая, — еще, на всякий случай, я сходила в кабинет медсестры, принесла жаропонижающее и противовоспалительное.

— Спасибо, — решила я не спорить, а просто поблагодарить. Глотнула из чашки. Надо же, шиповник. Кислющий.

Поморщилась, но под пристальным взглядом Ники продолжила пить.

— Есть новости? — спросила я.

— Пока никаких. В городе вообще странная тишина, — вздохнула Ника.

Она снова принесла нам еды, хотя еще и вчерашняя осталась, один салат кстати, успел испортиться.

Мы поели. У меня даже аппетит пришел, как и полагается, во время еды.

Вскоре Ника ушла. День перетекал в вечер. Тихий. Еще один вечер ожидания и неизвестности.

Около девяти вечера у Дена позвонил телефон. Да еще так громко, что мы оба дернулись. Ден взял телефон, посмотрел на экран и лицо его вытянулось от удивления.

— Кто звонит? — поинтересовалась я. И почему-то испугалась, ничего хорошего от этого звонка не ожидая.

— Сашка, — ответил Ден и поспешил снять трубку.

Несколько секунд я смотрел на экран и глазам своим не верил.

Сашка…

Неужели в себя пришел?

Живой!

Но вот почему-то под лопаткой заныло.

Снял трубку, тихо произнося стандартное:

— Алло…

— Алло, Ден, это ты? — ответили мне и я нахмурился. Потому что говоривший со мной человек не Сашка. И уж точно не Батя.

Но человек назвал мое имя, а значит он знал или предполагал, чей это номер телефона.

— Кто это? — спросил я шёпотом, покосившись на Лику. Она сидела рядом, навострив уши.

— Ну слава богу, Ден, — звонивший звучно выдохнул, — это Равиль. — Я нахмурился еще больше. Ожидая кого угодно, но не его. — Все в порядке?

— Все в порядке, — ответил я. — А чего ты с Сашкиного номера звонишь? Где он сам?

— Я телефон в его вещах нашел, в больнице. Аппарат разбитым был, вставил симку в другой и увидел сообщения о пропущенных звонках. Сразу подумал, что это ты. Девчонка с тобой?

— Со мной, — ответил, а потом повторил вопрос: — А Саша то где?

— Саша, — с печалью в голосе вздохнул Равиль, — он умер.

Мы с Ликой переглянулись.

— А с Батей что?

Равиль молчал. Несколько секунд неизвестности, после чего он ответил:

— Батя тоже умер. Пару часов назад. Так и не приходя в себя.

Малышка все услышала. Побелела резко и, казалось, что она сейчас в обморок свалится.

Бедная девочка… найти и тут же потерять настоящего отца.

Бедный Владлен Ильич!

Ну вот как так?

Я взял Лику за руку и дал ей знак молчать. Видел, как глаза малышки слезами наливались.

— Вы где? — поинтересовался Равиль.

— Спрятались в одном тихом местечке.

— Батя велел?

— Батя велел бежать, если на дом нападать будут.

— Я в курсе, — ответил Равиль, — короче, где бы вы не были, уезжать вам надо. Есть безопасное место, дом еще недостроенный, но жить там можно.

— Чей дом?

— Батин. Но по документам принадлежит другому человеку. Это в поселке Садовое, северо-восток от города.

— Там кто есть?

— Конечно, там несколько наших человек. Как в Батю стреляли, так началась охота и на нас. Ребята спрятались.

— Меня обвиняют в расстреле… — начал я.