Вооружившись подробными сведениями, а также любезным приглашением хозяев (на будущее) Меллиса решила, что пора нанести визит самому маркизу.

Она была совершенно уверена, что де Валлюр дома. При дворе он бывал не часто, лавок, кроме оружейной мастерской и арсенала не посещал, в библиотеки ходил по средам, по книжным лавкам — с субботу, а в церковь — вместе с двором, по праздникам. К охоте и королевским выездам маркиз равнодушен, "соизволяет сопровождать короля" только в долгие выезды на охоту в Фонтенбло и новомодный Версаль*. А в Венсен его "даже не упрашивайте, не поедет".

* Франциск I покровительствовал великим мастерам Итальянского Возрождения, любил искусство и ценил изящные вещи.

* Версаль стал охотничьим замком Людовика XIII с 1624 года.

Меллиса знала также, что по вечерам маркиза очень часто не бывает дома, иногда всю ночь, но женщины у него в гостях появляются "раз в столетие". Дочки у мадам Жоранс — "дылды" по ее же любящей характеристике, но моложе Меллисы: четырнадцать и пятнадцать лет. Ничего интересного в их знакомстве с маркизом нет и быть не может: он девиц не замечает, кроме обычных слов вежливости и невинных шуток, которые взрослые позволяют себе с робкими, застенчивыми, но милыми детьми. Сами девицы с маркизом разговаривают только когда сестры вдвоём — поодиночке стесняются и убегают.

Меллиса знала, что никто не должен помешать беседе. Неизвестно, будет ли маркиз рад ее видеть, да и ситуация получается скандальная: молодая девушка едет без приглашения в гости к молодому мужчине, с которым она познакомилась лишь накануне. Но место, в котором состоялось знакомство, само по себе располагает к скандалам, а на светские условности Меллисе было плевать.

Экипаж доставил ее к порогу старого, но очень добротного дома, принадлежащего зажиточным горожанам. Вероятно, отец и дед мэтра Жоранса также пользовались расположением знатных особ и поставляли мебель в дома многих богатых и славных фамилий, не обходя вниманием и королевский двор.

Не чувствуя никакого смущения или страха, Меллиса взялась за дверной молоток.

Ей открыл высокий старик в ливрее тёмно-коричневого цвета. Меллиса была совершенно уверена, что это и есть мэтр Дюфор — дворецкий, камердинер и вообще верный слуга маркиза, знавший его с детских лет, живший прежде в замке отца де Валлюра и сопровождавший его беспутного сына во всех заграничных поездках. Меллиса и раньше подумала, что Дюфор — "верный пёс", и ни о каком подкупе не может быть и речи. Теперь, увидев старого слугу воочию, она окончательно убедилась в этом.

Настроение Меллисы отнюдь не испортилось, она любезно попросила доложить, что прибыла графиня де Граньоль. Соизволит ли его сиятельство принять ее в своём доме?

Меллису очень скоро и так же любезно пригласили в кабинет, где Валлюр ждал ее. Поднялся навстречу графине с полукруглого дивана и отложил книгу.

"Ага, голубчик, значит, тебе есть что скрывать, — злорадно подумала Меллиса, проходя мимо массивного дубового бюро с лежащими на нём письменными принадлежностями, — иначе ты остался бы сидеть там, где был только что, то есть у письменного стола. И не пытался изображать скучающего бездельника. Ну, держись, я пришла за твоей душой и не отступлюсь!"

— Ах, как я рада вас видеть при дневном свете, маркиз!

— Я счастлив вашим вниманием, графиня! Для меня большая честь принимать вас в моем скромном жилище.

"Не в таком уж и скромном", — раздражённо подумала Меллиса, продолжая улыбаться и расточать светские любезности.

"Что ей надо? — думал маркиз, и в его глазах застыло настороженное выражение, несмотря на весьма радушный приём, который оказывал Валлюр своей гостье. — Чувствую, эта маленькая ведьма принесёт мне огромные неприятности…"

— Вас удивил мой визит? — кокетливо спросила Меллиса.

— Нет, обрадовал. Я рассчитывал встретиться с вами вновь, но не…

— Не предполагали, что так быстро, не так ли?

— Честно говоря, да, — смущённо признался маркиз.

В этот момент дверь в кабинет закрылась. Молодой человек и молодая девушка остались наедине.

На лицо де Валлюра опустилась тень, улыбку словно погасили.

— Чему обязан?

Меллиса тоже позволила своему лицу принять настоящее выражение, без притворства: в улыбку проник яд, глаза заблестели холодом.

— Мне было интересно узнать, как вы живете, господин де Валлюр.

— Откуда такой интерес?

— У женщин бывают причуды, — ответила Меллиса.

Маркиз пригласил ее присесть на диван. Они сели в разных углах, вполоборота друг к другу. Маркиз отодвинул книгу в сторону, потом взял ее, закрыл и переместил на столик за своей спиной. Меллису кольнула неясная тревога. Та же, что вчера заставила напряжённо рассматривать перстень Валлюра и его руку.

"Где и когда?.. Ведь не встречались же мы в Парижском университете", — думала Меллиса и хмурилась, пытаясь понять.

Валлюр опустил глаза.

— Я действительно польщён оказанной мне великой честью, — тихо проговорил он, — но вынужден сказать вам очередную грубость, мадемуазель. Я не верю, что лишь любопытство послужило причиной…

— Моему вторжению? — засмеялась Меллиса. — Боюсь, вы ошиблись, месье. Любопытство меня погубит, я совершенно уверена и смело признаюсь в том. Только это чувство, ни что другое, свело меня и Лоранс; только ему я обязана знакомством с вами, дорогой маркиз. Я считаю его серьёзной причиной для визита к незнакомому господину. Но если вы не считаете это возможным, я немедленно ухожу.

— Вы вольны в своих поступках, графиня, — ответил Валлюр и, выдержав несколько вызывающую паузу, мол, уходите, раз собирались, не смею вас задерживать, мадемуазель! — всё-таки добавил: — Но беру на себя смелость просить вас остаться в гостях. Мне, право же, не меньше вашего любопытно узнать, что вы мне скажете?

— Я хочу предостеречь вас.

— От чего?

— Вы вчера были неосторожны в словах, маркиз. Поскольку в салоне Лоранс не ведётся речей о политике, я невольно заметила нарушителя…

— Вот видите, в несоблюдении правил есть очевидная польза! Иначе вы вряд ли обратили бы ко мне свой взор.

— Вы, к сожалению, правы, маркиз, — печально согласилась Меллиса.

Ее тон мог обидеть кого угодно, но Валлюр, в отличие от многих особ с таким высоким происхождением, моментально понимал шутки. На иронию у него было чутьё, как у гончего пса. Меллиса очень скоро убедилась в этом и сама не заметила, как оставила в стороне великосветский тон и осторожность. Любила она всё-таки изъясняться без фраз, обёрнутых многослойной вуалью и любила, когда мысли понимают с полуслова.

— Могла бы я услышать маркиз, что думает ваша светлость о его высокопреосвященстве?

— Моя светлость остерегается произносить эти мысли вслух, особенно… таким хорошеньким слушателям, — вывернулся Валлюр.

А на вопрос, считает ли он графа дю Гартра более благодарным слушателем, маркиз прямо ответил, что мысли графа его мало волнуют.

— Должна признаться, вы интригуете меня своими поступками, — заметила Меллиса. — Вы крайне опрометчиво ввязываетесь в беседу о кардинале при свидетелях, но боитесь сказать что-либо неосторожное в беседе со мной. Я вижу, не отпирайтесь. Можно и еще назвать несколько странностей, но я не стану. Впрочем…

Меллиса вздрогнула от неожиданности: в дверь резко постучали. Валлюр жестом попросил гостью молчать.

Меллиса придвинулась ближе, чтобы спросить шепотом:

— Почему ваш дворецкий не доложил о посетителе?

— Потому что меня нет дома, вы разве не заметили?

— Вы не собираетесь открывать?

— С какой стати? Гости стучать не будут.