Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, послышался короткий, приглушенный сигнал из-за маски Мола — звук полученного по радиосвязи сообщения. Он поднял руку, призывая остальных подождать, пока он слушал сообщение. Кали не могла слышать слов, но она видела, как он кивнул.

— Направьте их в стыковочный шлюз номер семь, — приказал он. — И передайте, что мы рады, что они вернулись.

— Извините, — сказал он, обращаясь к Кали и остальным. — Я должен давать разрешение на стыковку всех судов.

— Вам нужно быть там? — спросила она.

Он покачал головой.

— Исли и ее люди встретят их. Мы можем вернуться к нашему делу.

— И что же это за дело? — спросил Хендел, отбросив в сторону формальности и такт. Кали не могла винить его; она и сама уже была готова на нечто подобное. По счастью, Мол, казалось, собирался быть с ними полностью откровенным.

— Странствующий Флот умирает, — прямо заявил он. — Это долгая, медленная и почти незаметная смерть, но факты неопровержимы. Наша раса стоит на пороге кризиса. Через восемьдесят или девяносто лет нам уже не будет хватать места для жизни на кораблях.

— Мне казалось, численность вашего населения не растет, — сказала Кали, вспомнив, как во время одной из их экскурсий Сиито рассказывал ей о жесткой политике по контролю рождаемости.

— Наша численность стабильна, а вот Флот — нет, — объяснил капитан. — Корабли стареют и выходят из строя быстрее, чем мы успеваем заменять или ремонтировать их. Мы постепенно теряем свободное пространство, однако же, ни Конклав, ни Адмиралы не желают ничего делать с этим. Боюсь, что к тому времени, как они осознают необходимость срочных мер, будет уже слишком поздно, чтобы остановить катастрофу.

— Каким образом все это связано со мной? — поинтересовалась Кали. — Почему они задавали мне все эти вопросы о гетах и Пожинателях?

— Существует небольшая, но постоянно растущая группа капитанов, которые считают, что мы должны действовать незамедлительно, если хотим, чтобы народ кворианцев выжил, — объяснил Мол. — Мы предложили снарядить несколько самых больших кораблей Флота для длительных экспедиций — возможно, от двух до пяти лет. Мы хотим послать их в неисследованные области космоса или через ретрансляторы, которыми никто никогда не пользовался.

— Звучит весьма опасно, — заметил Хендел.

— Так и есть, — признал Мол, — но это может быть нашей единственной надеждой на настоящее, а не кратковременное спасение народа кворианцев. Мы должны найти пригодные для жизни, незанятые миры, которые сможем сделать своим домом. Или же, если это нам не удастся, отыскать какой-то способ вернуться в Вуаль Персея и отвоевать назад наши родные планеты у гетов.

— Вы на самом деле верите, что сможете найти один из этих кораблей-Пожинателей где-то за пределами исследованного космоса? — спросил Хендел.

— Я верю, что это лучше, чем ничего не делать и ждать, пока наши ряды не начнут неизбежно таять.

— Вполне логично, — заметила Кали. — Так почему же столь многие противятся отправке кораблей?

— Наше общество крайне хрупко, — объяснил Мол. — Малейшее изменение может вызвать очень сильные последствия. Если мы отправим в путешествие наши самые крупные корабли, это ослабит весь флот, по крайней мере, пока они не вернутся. Большинство представителей Конклава не желают идти на подобный риск.

Их осторожность можно понять. Почти три столетия Адмиралы и Конклав пытались защитить то немногое, что у нас еще оставалось. У них не было другого выбора, кроме как проводить осторожную и консервативную политику.

Эта политика какое-то время работала, но теперь мы должны приспосабливаться к новым условиям. Нам нужна новая политика, если мы хотим выжить. К сожалению, вес традиций лежит тяжким грузом на Флоте, и мы в большинстве своем боимся перемен.

Вот почему ваше выступление перед советниками было так важно, Кали. Мы должны убедить других в своей правоте, заставить их понять, что сейчас риск наш единственный шанс на выживание. Даже если мы не найдем Пожинателей или не отыщем другого способа очистить Вуаль Персея от оставшихся гетов, мы все еще можем встретить новые миры, которые назовем своим новым домом.

— Но мое выступление не имело смысла, — возразила Кали. — Это были только домыслы и предположения. Я не знаю ничего существенного ни о гетах, ни о Пожинателях. И я никогда не говорила, что, послав корабли в неизведанные районы галактики, вы найдете их.

— Это не имеет значения, — объяснил ей Мол. — Наши люди верят, что у вас есть знания, которые помогут одолеть гетов, и не важно, есть ли они у вас на самом деле. Вы стали символом надежды на будущее для моего народа. Если другие капитаны своими глазами увидят вас рядом со мной, это поможет нам привлечь их на свою сторону. Именно поэтому мои противники и хотят, чтобы вы покинули Айденну.

— Покинули? — переспросил Хендел с ноткой волнения в голосе. — Вы имеете в виду, что они хотят вышвырнуть нас с Флота?

— Они этого не сделают, — заверил его Мол. — Тогда вы превратитесь в мучеников в глазах всех, и это лишь привлечет на нашу сторону еще больше сторонников перемен. Но есть много капитанов, которые не согласны с нами. Некоторые готовы предложить вам убежище на своих кораблях, если вы решите покинуть Айденну. Они полагают, что находясь с ними, вы сможете поддержать уже их сторону.

— Мне не нравится быть политической пешкой, — мрачно буркнула Кали.

— Понимаю, — с сочувствием произнес Мол, — и прошу у вас прощения за то, что поставил вас в такую ситуацию. Если вы действительно не хотите в этом участвовать, то вольны покинуть Флот.

Кали нахмурилась. Им нельзя покидать Флот; во всяком случае, пока Церберы ищут их.

— Прошу вас, Кали, — вставил Лемм. — Одна из немногих надежд для нас выжить — это отправить в экспедиции исследовательские корабли.

Скорее всего, Лемм мог заставить ее согласиться, всего лишь напомнив, что спас ей жизнь на Омеге. Но Кали успела достаточно много узнать о кворианцах и их культуре, чтобы понимать, что он никогда не попытается склонить ее на свою сторону таким способом. И все же, за ней оставался неоплаченный долг перед ним. А аргументы Мола имели смысл.

Однако, до того как она успела что-либо ответить, они услышали далекий, но ясно различимый звук корабельной сирены Айденны.

— Сейчас узнаем, насколько надежна твоя информация, — шепнул Голо, когда на радарах Синиада появилось несколько патрульных фрегатов Флота.

На борту кворианского шаттла находились десять высококлассных штурмовиков «Цербера», а также Голо, Грейсон и пилот, обученный водить кворианские суда. Каждый из них был облачен в полную боевую тяжелую броню с кинетическими щитами и вооружен штурмовой винтовкой.

— Открой канал связи, — велел Голо, и пилот Церберов сделал, как ему сказали. Формально этой миссией командовал Грейсон, но сейчас главным был Голо как кворианец, лучше понимавший других кворианцев.

Секунду спустя, передатчик щелкнул, приняв сообщение от патруля.

— Вы приближаетесь к запрещенной зоне. Назовитесь.

— Говорит разведывательный корабль Синиад, с Айденны, — ответил Голо, — просим разрешения вернуться во Флот.

— Назовите пароль.

Грейсон затаил дыхание, когда Голо произносил кодовую фразу.

— Тело мое странствует к дальним звездам, но душа моя никогда не покидает Флот.

Прошло несколько секунд, прежде чем они услышали ответ.

— Айденна подтверждает. Добро пожаловать домой, Синиад.

Голо выключил передатчик.

— Вперед, медленно и аккуратно, — приказал он пилоту. — Мы же не хотим никого пугать.

Обнаружить Айденну среди этого скопища кораблей оказалось на удивление просто. Каждый корабль во Флоте постоянно передавал уникальный сигнал на собственной частоте. Разведчик, такой как Синиад, был изначально настроен на частоту Айденны, поэтому нужный корабль сразу же высветился на радаре зеленой точной, в отличие от остальных, красных.