Он щелкнул выключателем и, щурясь от яркого света, попытался стряхнуть с себя остатки беспокойного сна. Затем он медленно побрел от спальни, расположенной в глубине его маленького одноэтажного жилища, к входной двери. Стук, тем временем не прекращался, а наоборот постепенно становился все более настойчивым и сильным.

— Да иду я, черт побери! — крикнул он, но даже и не подумал прибавить шагу. Хорошо хоть не надо было беспокоиться, что шум разбудит соседей — их просто-напросто не было. Во всяком случае, не так близко, чтобы услышать что-нибудь. С его точки зрения это было главным преимуществом его дома.

Элизиум казался хорошим место, где можно было жить после отставки. Колония находилась на достаточном отдалении от Земли или других крупных обитаемых районов, так что люди вряд ли стали бы приезжать сюда из праздного любопытства. А учитывая то, что население Элизиума составляло несколько миллионов человек, здесь можно было легко затеряться в толпе. Не говоря уже о том, что колония была безопасной, спокойной и хорошо охраняемой. Он мог бы найти и более удаленную планету, но в менее развитой колонии он столкнулся бы с тем, что его стали бы считать чем-то вроде спасителя или лидера, если бы произошло что-то экстраординарное.

Однако и здесь все было не так хорошо, как хотелось бы. Когда он только прибыл на Элизиум пять лет назад, местные политики постоянно докучали ему, стараясь либо привлечь его в свою партию, либо пытаясь получить его одобрение их собственных кандидатур. Гриссом предпочел оставаться предельно честным и непредвзятым: всем просителям он советовал катиться ко всем чертям.

Где-то через год люди перестали беспокоить его. Однако примерно раз в полгода он получал короткое видеопослание от Альянса с предложением вернуться и помочь на службе человечеству. Ему было всего пятьдесят с небольшим; по их словам, не тот возраст, чтобы просто сидеть, сложа руки. Он же никогда не удосуживался ответить. Гриссом полагал, что и так уже сделал слишком многое на службе человечеству. Его военная карьера всегда стояла для него на первом месте, из-за нее он потерял свою семью. Но это было только началом. После его легендарного путешествия через ретранслятор Харона, начался настоящий цирк с привлечением средств массовой информации: тысячи и тысячи интервью, и длилось это целых пять лет. Ситуация только ухудшилась после его действий в ходе Войны Первого Контакта: еще больше интервью, публичных выступлений, личных встреч с адмиралами, генералами, политиками, официальные дипломатические церемонии при встрече с представителями всех этих уродливых инопланетных рас, на которых натыкался Альянс. Но теперь с этим покончено. Пусть кто-нибудь другой хватает знамя и размахивает им — он же хотел, чтобы его просто оставили в покое.

А теперь вот какие-то недоумки взяли и атаковали базу Альянса, которая находилась, выражаясь в галактических масштабах, буквально на пороге Элизиума. Было очевидно, что кто-то мог посчитать это хорошим поводом вновь начать беспокоить его. Но нужно ли было делать это прямо посреди ночи, черт возьми?

Он подошел к двери, но стук все еще не прекращался. Наоборот, он становился все более настойчивым и нетерпеливым, по мере того как он медлил. Отпирая замок, Гриссом решил, что пошлет незваного гостя ко всем чертям, если тот окажется из Альянса. Если же это будет корреспондент, врежет ему — или ей — прямо по физиономии.

На пороге стояла напуганная молодая женщина. Она дрожала в холодной темноте, и была вся в крови, так что он не сразу узнал ее.

— Кали?

— Я попала в беду, — дрожащим голосом произнесла она. — Мне нужна твоя помощь, папа.

ГЛАВА 6

— Цитадель разрешает посадку, — прозвучал голос пилота по корабельной связи. — Расчетное время прибытия — 17 минут.

Через главный иллюминатор Гастингса Андерсон наблюдал за Цитаделью — величественной космической станцией, которая была культурным, экономическим и политическим центром галактики. Отсюда, с расстояния в несколько тысяч километров, она походила на пятиконечную звезду — пять толстых лучей, отходящих от центрального кольца.

И хотя Андерсон видел ее множество раз, он не переставал восхищаться ее колоссальными размерами. Центральное кольцо было диаметром в 10 километров, каждый луч простирался на 25 километров в длину и имел 5 километров в поперечнике. За 2700 лет, прошедшие с момента учреждения Совета Цитадели, огромные многонациональные центры или как их еще называли «кварталы», были построены в каждом луче — целые города в многоуровневой внутренней части станции. 40 миллионов жителей всех возможных рас, из всех уголков исследованной галактики жили здесь.

В мире просто-напросто не существовало другой подобной станции. Даже величие Арктура меркло по сравнению с ней. Но не только размер отличал Цитадель от других станций: как и ретрансляторы массы, она была построена Протеанцами. Ее корпус был выполнен из того же практически неуничтожимого материала, что и ретрансляторы — технологическое достижение, которое ни одна раса не смогла повторить с момента таинственного исчезновения Протеанцев 50 тысяч лет назад. Даже несколько дней обстрела из самого совершенного оружия оставили бы на корпусе всего пару царапин.

Это не значит, что кто-то когда-либо пытался атаковать Цитадель. Станция была расположена в центре объединения нескольких ретрансляторов, глубоко внутри плотной галактической туманности. Это давало ей несколько преимуществ в защите: навигация внутри туманности была затруднена, поэтому любому вражескому флоту потребовалось бы время на то, чтобы организовать атаку. А за это время, через несколько десятков ретрансляторов, находящихся неподалеку, могли подоспеть подкрепления практически из любого уголка галактики.

Если же кому-либо удалось бы пробиться через внешние кольца обороны к самой станции, то ее длинные лучи могли сложиться вдоль центрального кольца, тогда станция превращалась из пятиконечной звезды в подобие длинной цилиндрической трубы. И в таком виде станция была практически неприступна.

Последним рубежом защиты служим Флот Совета, объединявший силы кораблей турианцев, саларианцев и азари, которые постоянно патрулировали близлежащее пространство. Андерсону потребовалось всего пара секунд, чтобы найти среди них Путь Предназначения, дредноута азари. Этот корабль являлся не только великим символом мощи Совета. В четыре раза превышая размеры любого корабля землян, с экипажем почти в пять тысяч человек, Путь Предназначения был самым грозным из когда-либо созданных боевых кораблей. Как и самой Цитадели, ему не было равных.

Конечно же, корабли Флота Совета были не единственными здесь. Туманность Змеи была центром галактической сети ретрансляторов массы — все дороги, так или иначе, вели в Цитадель. Движение кораблей здесь постоянно было таким плотным, что это было одним из немногих мест в галактике, где могли столкнуться два судна.

Особенно плотные скопления кораблей наблюдались возле свободно плавающих станций разрядки. Создание полей эффекта массы, необходимых для сверхсветовых путешествий, требовало накопления мощных зарядов энергии в двигателях кораблей. Если оставить двигатель в таком состоянии, то переполнение его энергией могло вызвать мощный энергетический выброс через корпус корабля — выброс, достаточный чтобы поджарить всякого соприкасающегося с металлическими частями корпуса человека на борту, начисто сжечь все электронные системы и даже расплавить металлические переборки.

Чтобы избежать таких катастрофических последствий, большинству кораблей требовалось разряжать свои двигатели каждые двадцать — тридцать часов. Чаще всего такая разрядка производилась на планетах или путем высвобождения накопившейся энергии через магнитные поля огромных космических тел — звезд или газовых гигантов. Однако поблизости от Цитадели не было достаточных по размеру космических тел. Вместо этого, вокруг Цитадели были сооружены специальные станции, пристыковавшись к которым, корабли могли разрядить накопившуюся энергию и лететь дальше на обычных субсветовых двигателях.