Саларианка моргнула своими большими глазами.

— Я предупреждала тебя, что вряд ли удастся много чего найти, — быстро проговорила она. Саларианцы вообще быстро разговаривали. — Записи в экстранете, относящиеся ко времени до появления вашей расы, можно пересчитать по пальцам.

Андерсон ожидал чего-то подобного. Архивные записи о том, что предшествовало Войне Первого Контакта, постепенно добавлялись различными правительственными организациями, но занесение в сеть старых записей было мало кому интересно, поэтому и таких сведений тоже было крайне мало. Судя по возрасту Сандерс, ее отец исчез из поля зрения задолго до того, как человечество впервые вступило в контакт с галактическим сообществом.

— Значит, ты ничего не нашла?

Саларианка улыбнулась.

— Я этого не говорила. Было трудно отследить информацию, но, все же, я кое-что обнаружила. Похоже, что правая рука Альянса не ведает, что творит левая.

Она протянула ему маленький оптический диск.

— Не мучь меня, — сказал Андерсон, забирая у нее диск и засовывая его в свой карман. — Просто скажи мне, что там записано.

— В тот день, когда Кали Сандерс окончила вашу военную академию на Арктуре, кто-то воспользовался секретным каналом связи Альянса и передал зашифрованное личное послание в одну из ваших колоний в Пределе. Сообщение было незамедлительно уничтожено после того, как достигло адресата.

— Как ты получила доступ к секретным каналам связи Альянса? — требовательно спросил Андерсон.

Саларианка рассмеялась.

— Вы пользуетесь экстранетом для передачи данных всего каких-то десять лет. Мы же занимаемся прямым шпионажем и разведывательными операциями для Совета Цитадели вот уже две тысячи лет.

— Намек понял. Ты сказала, что послание было уничтожено?

— Верно. Стерто и удалено из протоколов. Но ничто, когда-либо бывшее в экстранете, не исчезает бесследно. Всегда остаются следы и отголоски, распознать которые могут лишь такие, как я. Экстранет — это…

— Давай опустим подробности, — взмахнув рукой, перебил ее Андерсон. — Что было в том послании?

— Оно было коротким. Обычный текстовый файл, содержащий имя Кали Сандерс, ее выпускное звание и достижения за время учебы. Очень впечатляюще, должна признать. Она могла бы стать хорошим специалистом в моей области, если бы захотела присоединиться…

Андерсон снова прервал ее. Он начинал терять терпение.

— Все это написано в ее личном деле. Я плачу тебе не за то, чтобы ты мне зачитывала ее школьный дневник.

— Вообще-то ты мне еще ничего не заплатил, — заметила она. — Все счета выставляются напрямую твоим боссам в Альянсе, не забыл? Сомневаюсь, что у тебя хватило бы денег нанять меня. Вот почему ты обратился именно ко мне.

Андерсон непроизвольно потер виски.

— Ты права. Я не это имел в виду.

Саларианцы любили ходить вокруг да около, постоянно меняя тему разговора, и для того, чтобы вытянуть из них нужную информацию требовалось вдвое больше времени, чем он предполагал. От этого у него начинала болеть голова.

— Я очень надеюсь, что у тебя есть что-то поважнее этого.

— Сообщение отправил один из преподавателей Академии. Этот человек уже давно ушел в отставку. Предварительное расследование показало, что он был не причастен к этому делу — он всего лишь выполнял чьи-то указания и, скорее всего, ничего не знал о цели отправки данного сообщения. И хотя у меня нет доказательств, я считаю, что получатель письма и есть отец Кали Сандерс. Являясь высокопоставленным офицером Альянса, он имел возможность постоянно скрывать свое родство с ней и делать это так, чтобы было трудно отследить факты. Однако мне так и не удалось понять, почему отец и дочь решили отдалиться друг от друга…

— Прошу тебя! — взмолился Андерсон, еще раз прервав ее речь. — Все, что мне нужно — это имя. Не говори больше ничего. Просто скажи, кто получил послание, и где я могу найти его.

Она еще раз моргнула, и, судя по тому, как изменилось выражение ее лица, Андерсону показалось, что он обидел ее. Однако, слава богу, она сказала ему то, что он просил.

— Послание было отправлено контр-адмиралу Джону Гриссому. Сейчас он на Элизиуме.

— Это частное заведение, батарианец, — прорычал охраник-кроган, преградивший путь Грото Иб-ба, когда тот пытался войти в Святилище.

— Сегодня я член клуба, — ответил наемник-батарианец и поднес свою кредитную карточку к сканеру. Автомат начал перечислять с его счета плату за вход в размере 400 кредитов. Кроган не тронулся с места, пока не увидел подтверждение того, что деньги переведены. Он на мгновение отвел глаза от Грото, чтобы бросить взгляд на имя и фотографию, появившиеся на экране — проверял, не украдена ли карточка. Но фотография ясно подтверждала, что стоящий перед ним батарианец именно тот, за кого себя выдает: его лоб, прямо над левым внутренним глазом, украшала татуировка в виде синего солнца.

По выражению крогана было понятно, что он по-прежнему не хочет впускать Грото.

— Плата за вход позволяет лишь войти в клуб, — заметил он. — За все остальное придется заплатить отдельно. И немало заплатить.

— Я знаю правила, — прошипел в ответ Грото. — У меня есть деньги.

Кроган задумался на мгновение, пытаясь найти еще какой-нибудь предлог, чтобы не впускать его внутрь.

— В клубе запрещено ношение оружия.

— Я же сказал, что знаю правила, — прорычал Грото. Однако охранник все еще колебался.

Тогда батарианец развел в стороны руки и неподвижно застыл.

— Тогда обыщи меня, и покончим с этим.

Кроган в нерешительности отступил назад.

— Это вовсе не обязательно, — он наклонил голову влево, в батарианском знаке уважения. — Примите мои извинения, господин Иб-ба. Хеланда за стойкой в конце зала будет к вашим услугам.

Немного удивленный, Грото опустил руки. Забавно, как легко можно за деньги купить уважение. Если бы он знал, что сюда можно пройти, избежав обыска, он обязательно спрятал бы пистолет за поясом. Или, по крайней мере, сунул бы нож в сапог.

Вместо этого, он медленно наклонил свою голову вправо в знак того, что принял извинения, притворяясь, будто его честь была уязвлена. Он гордо прошел мимо охранника и вошел в самый дорогой бордель на Камале. Он старался выглядеть спокойным, но его сердце бешено колотилось.

В глубине души он боялся, что они просто выставят его вон, даже несмотря на то, что он заплатил за вход. Он совершенно очевидно был здесь чужаком. Святилище было местом для богатых и избранных — джентльменов с деньгами, а не джентльменов удачи. Одним из способов держать таких как Грото подальше отсюда была плата за вход: на Камале было множество других мест, где можно было провести ночь, но ни одно из них не было таким дорогим, как Святилище.

Но новый клиент Синих Солнц заплатил приличную сумму за их услуги на несколько месяцев вперед, а также они получили существенный бонус за нападение на военную базу Сайдона. Сам Грото не участвовал в нападении. Его также не было и на складе, где их клиент встречался со Скарром. Если бы он был там, то наверняка знал бы, кто платит им, но с тем же успехом он мог бы быть мертв от рук Скарра.

Синие Солнца платили одинаковую долю своим членам, независимо от того, участвовали они в конкретном деле или нет, поэтому Грото лишь упустил шанс стать мертвецом. А наемники, которые были на складе, были все еще заняты — этот анонимный клиент нанял их в качестве своих личных телохранителей. Со своей стороны, Грото был свободен и собирался потратить свою долю. И сейчас, единственный раз в жизни, он хотел испытать удовольствия, предназначенные для людей много богаче и могущественнее, чем он.

Оп потратил часть денег на новую одежду, но даже в ней он начинал чувствовать себя неуютно, проходя через зал. Он явно выбивался из общей массы посетителей, которую составляли батарианцы, и они разглядывали его с нескрываемым интересом и подозрением. Общество батарианцев было четко разделено на касты, и Грото своим поведением открыто нарушал общепринятые нормы. Но когда он заметил, что даже работники заведения смотрят на него с презрением, его смущение переросло в праведную ярость. Да кто они такие, чтобы смотреть на него свысока? Всего лишь обычные шлюхи и лакеи!