— Что происходит? Где Джиллиан?

— Она в порядке, — быстро проговорил Грейсон. — Но вы должны добраться до Синиада. Нужно отключить детонатор, пока бомба не взорвалась!

— О чем, черт побери, ты болтаешь?

— План «Цербера». Мы не собирались бежать отсюда на Синиаде. Мы планировали взять мой шаттл. Синиад начинен взрывчаткой с часовым механизмом, который должен взорваться в момент нашего отлета.

— Сколько взрывчатки и сколько времени? — требовательно спросил Хендел.

— Две минуты и достаточно взрывчатки, чтобы пробить дыру в корпусе Айденны.

— Не спускайте с него глаз! — велел Хендел, кивнув на Грейсона, и уже развернулся к Синиаду.

— Постой! — крикнул Грейсон, остановив его. — Там двойная синхронная система детонации. Код должны ввести два человека одновременно, иначе все взорвется.

— Какой код? — потребовал Мол.

— Шесть, два, три, два, один, два.

— Всем остальным покинуть стыковочную палубу, — распорядился капитан и повернулся к Хенделу. — Идем.

Менее чем через тридцать секунд они уже подбежали к шлюзу Синиада. Тела Исли, Сиито и Уго лежали прямо в шлюзовой камере. Сама дверь была закрыта.

— Погоди, — сказал Мол, схватив Хендела за руку. — Что если это ловушка?

Шеф охраны думал о том же.

— У нас нет другого выбора.

Они открыли шлюз и бросились к кворианскому шаттлу. Грузовой отсек был заполнен таким количеством взрывчатки, что ее хватило бы на небольшой астероид. В центре трюма стояло, по меньшей мере, пятьдесят опутанных проводами бочек, высотой доходивших Хенделу до плеча, наполненных жидким ракетным топливом. Откуда-то из центра этой груды, совершенно вне досягаемости доносилось ритмичное попискивание таймера, отсчитывающего смертельные секунды.

— Найди выключатель! — крикнул Хендел, и они стали обходить гигантскую бомбу, двигаясь в разных направлениях.

Хендел попытался сопоставить пронзительные сигналы таймера с воображаемыми часами в своей голове. По его подсчетам у них оставалось чуть больше тридцати секунд, когда он наконец-то нашел то, что искал: небольшую панель с кнопками, приделанную к стенке одной из бочек. Две проволочки отходили от основания панели и соединялись с проводами, опутывавшими бочки. Хендел не сомневался, что если оборвать хоть одну из этих проволочек, немедленно прогремит взрыв.

— Нашел панель! — крикнул Мол с противоположной стороны смертоносной груды.

— Я тоже, — отозвался Хендел. — Вводим код на три. Готов? Раз… два… три!

Он нажал на кнопки, надеясь, что Мол в этот момент делает то же самое. Если бы они ввели код не одновременно, если бы кто-то из них немного промедлил или ввел не те цифры, они оба мгновенно превратились бы в пар.

Размеренное попискивание таймера неожиданно превратилось в долгий и протяжный пронзительный свист. Хендел инстинктивно закрыл глаза, приготовившись к взрыву…

Но ничего не произошло.

Пронзительный свист постепенно затих. Хендел поднял руку, чтобы вытереть выступивший на лбу пот, но его ладонь лишь ударилась о стекло шлема.

— Вот так сигнал отключения, черт меня раздери, — пробормотал он себе под нос. А потом начал смеяться.

После сражения кворианцы взяли Грейсона под стражу. Почти неделю его судьба висела на волоске, пока Коллегия Адмиралов, Конклав и гражданский совет Айденны решали, что с ним делать.

Он спас десятки, а то и сотни жизней, предупредив их о взрывчатке. Но Кали и все остальные знали, что единственной причиной того, что все эти жизни вообще подвергались угрозе, были его действия. А на его руках и без этого было достаточно крови, за которую ему предстояло ответить. В ходе нападения погибло более двадцати членов экипажа Айденны, а также одиннадцать штурмовиков «Цербера» и Голо, предатель кворианец. Цена победы была высока, но она могла быть и куда выше.

Мол понимал все это и принял все это во внимание, когда по праву капитана выносил свой окончательный приговор Грейсону. Кали опасалась, что последствия могут затронуть и ее с Хенделом; ничего этого не произошло бы, если бы кворианцы не согласились принять их у себя. Однако она недооценила того значения, которое кворианская культура придавала обществу и команде. Их приняли как гостей на борту корабля, объяснил ей Мол. Они стали частью семьи Айденны. Он вовсе не собирался вышвыривать их прочь и не собирался возлагать на них вину за действия «Цербера».

В конце концов, капитан даже согласился позволить Кали забрать с собой Грейсона и доставить его в Альянс как преступника, на его же собственном шаттле. Лемм выразил готовность сопровождать ее в качестве пилота, а также, чтобы помочь ей охранять пленника.

Хендел и Джиллиан, однако, остались во флотилии.

— Ты точно в этом уверен? — спросила она Хендела, когда они прощались, стоя на стыковочной палубе.

— Это нужно Джиллиан, — сказал он. — Ты же видела, насколько она продвинулась с тех пор, как мы прилетели сюда. Не знаю, в чем дело: в корабле, костюмах, отсутствии наркотиков… все, что я могу сказать, так это что она счастлива здесь, на Айденне. А скоро она будет далеко за пределами чьей-либо досягаемости, даже Церберов, — добавил он после паузы.

Кали кивнула, как бы соглашаясь, что ей не удастся его переубедить.

Известие о том, что враг сумел пробраться в Странствующий Флот, глубоко потрясло кворианское общество. С ужасом осознав, что они уязвимы даже внутри своей флотилии, капитаны многих кораблей изменили свои взгляды на предложение отправить исследовательские экспедиции в глубины неизведанного космоса.

В Конклаве разыгрались нешуточные споры по этому вопросу, но под конец победу одержали те, кто также как Мол верили в необходимость экспедиций. Адмиралы могли отменить решение Конклава, но они, казалось, тоже сменили свою точку зрения на противоположную. Они согласились с этим решением, однако наложили жесткие ограничения на количество кораблей, отправляющихся в экспедиции и время их отбытия.

Не удивительно, что Айденна оказалась первым из этих кораблей. Через три недели она отправится в одну из незаселенных систем, к недавно обнаруженному ретранслятору, ведущему в неизвестность. Корабль непрерывно ремонтировали и переоборудовали, готовя его к автономному существованию на ближайшие пять лет без каких-либо внешних контактов или ресурсов. Однако чтобы такое путешествие стало возможным, необходимо было уменьшить численность экипажа с семи сотен до пятидесяти добровольцев, отобранных лично Молом.

Капитан уже разрешил Хенделу и Джиллиан лететь с ними.

— Ты и в правду думаешь, что Церберы перестанут искать ее через пять лет? — спросила Кали.

Хендел пожал плечами.

— Не знаю. Но, по крайней мере, у нее будет возможность подрасти немного, прежде чем она встретится с ними снова.

Он взглянул на шаттл, где в этот момент Джиллиан прощалась со своим отцом. Хендел поначалу был категорически против этого, но Кали смогла его переубедить. Грейсон заслуживал хотя бы этой малости.

— Как по-твоему, что он ей там говорит? — поинтересовался шеф охраны.

— Не знаю.

Она не могла себе даже представить, что сейчас переживал Грейсон. Все, что он сделал в своей сознательной жизни — каждое действие, каждое принятое им решение, — все это делалось в угоду Церберам и их так называемой высшей и благородной цели. Но в конце он все-таки выбрал свою дочь вместо каких-то призрачных идеалов. К сожалению для него, этот выбор означал, что ему придется расстаться с дочерью.

— Что ты собираешься рассказать Джиллиан, если она когда-нибудь спросит о нем? — спросила она Хендела.

— Я скажу ей правду, — ответил он. — Ее отец — сложный человек. В своей жизни он совершил несколько ошибок. Но он очень сильно ее любит и желает ей только добра. И он сделал правильный выбор.

Кали снова кивнула и обняла Хендела на прощание.

— Берегите себя, — шепнула она.

— Обязательно.

Они прервали объятия, когда сзади послышался знакомый лязгающий звук фиксатора Лемма.