Когда Джек и Стейк поднялись на балкон, там почти никого уже не было. Стоял лишь, придерживая верх лестницы, “глашатай боёв”, он же – обладатель петли.

– Браво, парни, – сказал он, помогая двоим победителям дикой схватки влезть через перила. – Хорошо поработали.

– Что теперь? – спросил повеселевший, не обращающий внимания на раны, Стейк.

– Теперь вас будут лечить, кормить. Ну и награждать.

– А чем награждать?

Петленосец, начавший было вытягивать лестницу наверх, опустил её и, махнув небрежно рукой, проговорил:

– Ладно, идём сначала к награде.

Они шли по анфиладе комнат и комнаток и просторных, с каминами, залов. Миновали обширную кухню. В ней суетились с полдюжины поваров, горел огонь, трещало масло на сковородах, летел пух с обдираемой птицы. Здесь провожатый остановился.

– В любое время, – сказал он, широким жестом обводя закопчённое помещение, – можете прийти и съесть всё, что увидите и пожелаете. Можете заказать себе блюдо – любой повар по первому вашему слову оставит свои дела для того, чтобы перечислить вам, в чём он мастер.

– Даже ночью? – спросил радостно Стейк.

– Даже ночью. Разбудите любого.

– И он послушается?

– Тот, кто однажды видел Бледного Тэда, не может не слушаться, – обронил непонятную фразу посерьёзневший гид.

Джек почувствовал вдруг призрачное прикосновение некоей опасности и хотел уже расспросить поподробнее о том, кто этот Тэд, но Стейк опередил его:

– А если, скажем, вина?

– Пей, сколько влезет, – ответствовал гид. – Здесь нет запрета – тем более что ты сам, если хочешь пожить, пить много не будешь.

– Это почему же?

– Сейчас и узнаешь.

Они прошли дальше и попали в большой зал с высокими окнами из цветного стекла. Горел яркий огонь во встроенных в две стены громадных каминах, а вдоль двух других стен стояли несколько десятков кроватей. На четырёх из них сидели, занимаясь какими-то пустячными делами, серьёзного вида люди.

– Это что, новенькие? – спросил один из них. – Почему сразу два?

– В сегодняшней схватке, – пояснил для всех словоохотливый гид, – вышло два победителя. Так что в предстоящем вам состязании будет не десять человек, а одиннадцать. Так решено.

– А вы что же, – спросил озадаченно Стейк, – все – победители в потехе вроде той, что была сегодня у нас?

– Именно, мой временный друг! – со снисходительной весёлостью знающего человека ответил ему один из сидящих. – Каждый из нас укокошил девятерых несчастливчиков. И скоро из нас всех точно так же останется только один. Это мудро, что нас собрали жить в одном месте: друг к другу присматриваемся. Потому что в предстоящей охоте нужно будет не только бить и резать противника, но и знать – кого, как и чем.

– Но и нового ничего в этом нет, – ответил ему сидевший рядом. – Ещё в Древнем Риме гладиаторов селили совместно, – они, изучив уловки друг друга, бились в полную силу, исключая случайность в победах.

Петленосец оглянулся на пришедших с ним и сказал:

– Занимайте любые кровати из тех, что свободны. Хотите – поближе к камину, хотите – поближе к окну. Но сначала отправимся взглянуть на награду.

Но Джек, перед тем, как последовать за ним, шагнул к сидящим “гладиаторам” и спросил:

– И вы что же, смирились с тем, что вас сюда заманили обманом и заставляют резать друг друга?

– Ты тоже смиришься, мой временный друг. Две вещи заставят тебя: Бледный Тэд и зал номер девять.

– Что же это такое?

– Так тебя ведь туда и ведут! Поспеши – и увидишь.

Джек догнал уже удалившихся спутников и пошёл вместе с ними по длинному подземному коридору. Он имел небольшой уклон вниз, и навстречу идущим, над их головами, вдоль округлого каменного свода катился, устремляясь наверх, дым от горящих вдоль стен факелов.

– Это – зал номер девять, – сказал гид, распахнув высокую дверь.

Зал являл собой огромное, бесконечное, с колоннами, помещение, заставленное и рядами, и отдельно стоящими железными клетками. Сквозь их нечастые прутья было видно, что внутри находятся люди – самого разного возраста и положения, – от крестьянских мальчиков и девочек до бородатых степенных купцов и дам в богатых одеждах.

– Вот, – сказал гид, – ваше имущество. Доставайте из клеток любого – или любую, и берите в свою полную власть. Можно заставить петь вам весёлые песенки, можно использовать в виде чучела для отработки ударов шпагой, а можно… впрочем – можно всё, что вы только способны придумать. Хоть срежьте с них кожу или сожрите живьём.

Он поднял вверх палец и добавил:

– Вот, кстати, и о еде.

Он взял одну из стоящих вприклон к колонне палку с петлёй, открыл одну из решёток, выловил рыжеволосого, со слезящимися глазами подростка и, сдавливая ему шею, повёл дальше, сквозь зал. Оторопевший Джек двинулся следом. Поковылял и Стейк, поглядывая сквозь решётки на пленников.

Вошли в боковую дверцу и оказались в квадратной комнате, угол которой был отгорожен опять же решёткой. “Как у них много железа”, – подумал Джек. – “Наверное, есть своя кузня”. И вздрогнул: из тёмной глубины угла к решётке вышло страшное существо. Вроде бы и человек – но на голову выше любого человека, с длинными, костистыми руками и ногами и очень белой кожей. Одежды на существе не было.

– Хохх! – произнесло существо и вытянуло, просунув сквозь решётку худые, но, видимо, очень цепкие руки.

Ногти на его пальцах были нестрижены, темны, загибались к ладоням и очень походили на когти животного.

– А он человек? – передёрнув плечами, спросил Джек.

– Тэд-то? О, да. Был мелким воришкой, потом сторожем и охранником у фальшивомонетчиков. Потом – и убийцей. Получил пожизненную каторгу, подговорил трёх товарищей – и сбежал. Много дней шёл по лесу и одного за другим ел этих самых товарищей. Был пойман, да патер его перекупил. Когда-то он по своей воле стал людоедом, а вот теперь ничего, кроме человечьего мяса, не получает.

И после этих слов рассказчик дёрнул палку с петлёй, заставив торопливо шагнуть плачущего подростка, и, примерившись, подтолкнул его к решётке и к вытянутым бледным рукам. Руки тотчас схватили мальчишку, подтянули и с силой прижали к железным прутьям, и из-за решётки рванулся вдруг дикий и радостный вой. Подросток отчаянно закричал, а высокий скелет, обтянутый бледной кожей, склонился и стал жевать.

– Тэд хорош тем, – не смущаясь дикой картиной, снимая ненужную больше петлю, сказал страшный повар, – что он может есть, даже когда вовсе не голоден. Грызёт любого, кого приведут. А ведут сюда тех, кто в чём-нибудь провинился – восстал против порядков нашего монастыря или попытался бежать. Это понятно?

Джек, сжав кулаки, шагнул торопливо к двери, сдерживая мучительный приступ рвоты. Стейк же уважительно пробормотал:

– Да, сила…

– Ладно! – хлопнув его по плечу, вскричал гид. – Покажу уж вам то, что получит победитель среди победителей!

Он повёл двоих спутников дальше, и в какие-то двери стучал – и ему открывали, а какие-то отпирал сам, ключами. Вошли в ещё одно подземное помещение. Здесь, вдоль стены, стоял длинный ряд сундуков, наполненных монетами – золотыми, серебряными, медными. Длинный, нескончаемый ряд. Над ним ещё тянулся наклонный прилавок, в котором монеты были уложены в ровные частые столбики – приблизительно по сто штук.

– Не считаны! – объявил провожатый. – Дверь со стороны жилых башен не запирается. Любой, кто захочет, в любое время может прийти и набрать золота столько, сколько в силах поднять.

– Не может быть! – прошептал поражённый увиденным Стейк.

– Неужели? – иронично возразил ему гид. – Но вот скажи: зачем тебе, например, нужны деньги? Ну, вкусно есть, мягко спать, иметь женщин-красавиц? Но всего этого здесь в изобилии. Власть? Рисковая мужская потеха? Бери, сколько хочешь, иди в города, набирай себе шайку – и властвуй, и потешайся.

– Но ведь… растащат! – не верил ему Стейк.