— Я вас не подведу отец, — преданно ответила женщина и преклонила пред магистром колено.

— Ну, все, ступай моя девочка. Теперь мне нужно о многом подумать.

Женщина поклонилась, и поспешила скрыться в потайном, хотя ни для кого давно не тайном ходе.

Спустившись по узким каменным ступеням ниже уровня земли, она попала в отлично сохранившийся отрезок старой канализации, миновала это царство плесени и мрака, и по металлической лесенке, выбралась в сухой, чистый подвал. Замаскировав люк, она подошла к странной, конической конструкции из срощенных между собой, человеческих костей и черепов.

Одна за другой, вспыхнули несколько свечей.

Начертав на конусе с помощью кисточки, человеческой кровью несколько рун, она принялась ментально настраиваться на Криничный. Несколько раз впитывалась в выбеленные кости алая кровь, несколько раз обновлялись руны, и вот, наконец, она пробилась сквозь ментальный шум к нужной точке пространства.

Ее поиск увенчался успехом. Она нащупала чувство страха. Не простого страха, страха не за себя. Это было как раз то, что нужно. Немного убеждения, капелька внушения и грамотной игры на страхах, лучшее средство для вербовки агента.

— Кто ты? — отозвалась мысль на призыв кукловода. — Я чувствую тебя. Уйди. Сгинь. Не то пожалеешь!

— Мне давно не — о — чем жалеть. Ты знаешь, кто я. Ты знаешь, что я. Моей силой пропитан весь Криничный.

— О нет!

— Да. Я знаю, чего ты боишься. И я могу помочь. Заключим сделку, и те, за кого ты боишься, больше не будут страдать. Я даю слово.

— Чего ты хочешь?

— Мастер Иван еще там?

— Иван? Зачем? Зачем он тебе?

— Он, та плата, которую я хочу.

Непогода, что сотворил подмастерье, к утру все же утихомирилась. На прощание поморосил мелкий дождь, и черные тучи ушли за горизонт. Солнце ласково согревало кипящий работой поселок.

Мастер, постанывая от боли, что за последнее время стала меньше, но покидать совсем его не собиралась, потирал пластинку чешуи на груди. Он наблюдал как, испуская черную копоть, разгорался сваленный из тел наемников костер.

«Праведных» стащили в кучу, вместе с мертвыми собаками и мусором, который остался после пожара и урагана. Сейчас гром лая, раскочегаривал пламя, которое было настолько жарким, что даже перестало коптить.

Иван взвесил на ладони стопку исписанных тетрадей с исследованиями старосты. С одной стороны, в них было много полезных сведений, но с другой стороны сведенья эти были добыты слишком большой ценой. Попади они не в те руки, от них будут одни беды.

Он швырнул тетради в огонь, и взглянул на суетящихся рядом людей.

Немного в стороне готовили другой, нормальный, погребальный костер. На большой помост, который на скорую руку соорудили из разобранного навеса для сборов, укладывали погибших ведьм, убитую обслугу, трупы замученных и искалеченных стихийных, и тех, кто угорел в бараке.

К сожалению, несколько человек задохнулось в дыму. А вот с трупом старосты, хоть был он последним уродом, обошлись совсем не хорошо. Пока охотники отсыпались после сумасшедшей ночи, тело старосты приколотили к въездным воротам и вспороли ему брюхо, вывалив кишки наружу.

А, в общем, ему крупно повезло, что он не попался бывшим заключенным, его маленькой личной тюрьмы, живьем. Страшно было представить, как бы они с ним тогда поступили. И Иван, этому не стал бы мешать.

Костер с наемниками почти прогорел, когда к Ивану присоединился не выспавшийся, зевающий подмастерье. Он почесал небритую щеку, глядя на то, как Гром, совершенно спокойно стоял у ревущего опаляющего даже издалека пламени. Псу сотворенное им пламя было вообще нипочем.

— Он у нас несгораемый чоли? — спросил парень и снова стал зевать.

— Понятия не имею, — пожал плечами наставник и охнул от боли в спине.

— У нас все готово, — сообщила подошедшая к охотникам женщина.

Это она взяла слово за большинство, и в последующем, это самое большинство временно избрало ее главой поселения. Была она средних лет, довольно симпатичной и приятной женщиной. А главным ее украшением были орехового цвета, живые, очень умные глаза, и мягкая, добрая улыбка. Карина, с первого взгляда располагала к себе.

— Гром, — позвал, увлеченного пламенем пса Иван.

Огромный угольно черный, и до ужаса умный пес, не дожидаясь следующих команд, сам подошел ко второму костру. Столпившийся народ отступил от помоста и Гром со скучным видом, довольно обыденно, зажег второй костер.

Взревело пламя. Затрещали и зашипели мокрые доски. Поднимающийся столбом дым, уносил к богам невинные души.

Когда пес перестал поддерживать огонь, на месте погребального костра, остался лишь белый, словно снег, невесомый пепел. А вот на месте праведных, осталась сажа, и серая зола. Не только души, но и тела этих подонков были грязными. Даже огонь не смог выжечь эту грязь.

— Нам пора, — обратился к Карине Иван.

— Может, останетесь? — мягко улыбнулась она.

— К сожалению, у нас срочное дело.

Маленький вихрь качнул золу, оставшуюся от наемников. Рядом с Юрой возникла одетая в камзол, кожаные, обтягивающие штаны, ботфорты и кожаный доспех, Полынь. Выглядела она воинственно, и красиво, даже не смотря на боевую одежду с чужого плеча.

— Я с вами, — тоном, не терпящим возражений, заявила она.

— Нет, уж, — возразил Иван. — Ты здесь нужнее.

— Крапивка будет вместо меня.

— У нас нет лишнего места, — деликатно пояснил он, чтобы не обидеть лесавку.

От толпы отделились Вера и Настя. Уверенным шагом, с серьезным видом, они направились к охотникам.

— Мы с вами, — вполне ожидаемо, хором заявили они.

Иван бессильно закатил глаза и застонал. Он почему-то догадывался, что так и будет.

— Юра, — взмолился он. — Это твой гарем, сам с ними и разбирайся. — Спихнул он все на опешившего парня и поковылял к мотоциклу.

Мастер завел железного коня, и с ехидной ухмылкой смотрел, как парень пытается отвязаться от обступивших его женщин. Те в свою очередь его уговаривали, что-то втолковывали. Юра не в силах образумить девушек, стал заметно психовать. Еще немного и начнет грубить, и посылать.

— Ну зачем ты так с парнем? — спросила последовавшая за мастером Карина.

— Ничего, — подмигнул он ей. — Пусть попотеет. А то вечно у него все легко и просто. Раз, два и в дамках. И пенка, и варенье, все ему, — откровенно смеясь отвечал Иван.

— А может, возьмете с собой? Девчонки они боевые. Авось сгодятся?

— Мы идем на верную смерть, — стал серьезным Иван. — Мало того, что парня загублю, так еще и девочки сгинут. На моей душе и так грехов немерено. — он попытался улыбнуться. — Да и женщина на корабле… Сама понимаешь.

— Шовинист, — усмехнулась Карина.

— Кто? — не понял мастер.

— И куда же вас черти несут? Если не секрет?

— В гнездо бешенных. Так что, не поминайте лихом бедовых мастеров.

— Вы сумасшедшие? — удивилась Карина. — Вдвоем, в самое пекло.

— Втроем, — поправил Иван. — Гром в нашей банде полноценная боевая единица. Если кто из нас и выберется, так это он. Карина, если он вернется один, пожалуйста, приютите, — мрачно попросил Иван. — Пес он не простой, нельзя ему с простыми людьми.

— Да я уже успела заметить. Ты скажи, зачем вам туда?

— Не нам. Мне. Юрка, просто упертый как стадо баранов, не хочет отпускать одного. Женщина, которую я люблю в беде. Я даже не знаю, жива ли еще. — Он поник.

— Значит, рыцарь спешит спасти свою принцессу? — заулыбалась, Карина. — В сказках Иван, ведь всегда, все заканчивается хорошо. Жили они долго и счастливо, и умерли в один день, — нараспев процитировала она.

— Это в детских, — вздохнул он. — В нашей же конец, может быть вполовину короче. И умерли в один день.

— Нельзя так Вань, — мягко сказала она положив источающую силу ладонь ему на плечо. — Нужно быть уверенным в победе. Жива твоя принцесса. Поверь мне.

Иван улыбнулся. Он поверил. Карина настолько убедительно говорила своим мягким тоном, что его как-то мигом покинули мрачные мысли.