В тот же миг я почувствовала под ногами густую луговую траву, вдохнула запах сена и услышала пение птиц. Наверное, меня должны были испугать сменявшиеся одно за другим странные ощущения, однако я чувствовала лишь необыкновенную легкость.

Ослепительный красавец-вампир встал напротив Неферет, и я увидела в его руках большую свечу лилового цвета.

— Последним я призываю дух, и пусть он завершит наш круг и свяжет нас воедино, дабы дети Нике все вместе пришли к процветанию.

Когда поэт зажег свечу и поставил ее на стол, мой собственный дух встрепенулся и набился в груди, словно очнувшаяся ото сна птица.

Неферет начала обходить круг, одновременно громко произнося:

— Настал час полной луны. Ничто не вечно в этом мире, все на свете растет и убывает, даже дети Никс, ее вампиры. Но в эту ночь силы жизни, силы магии и творения, находятся на вершине могущества, подобно полной луне, достигшей своего совершенства. Наступает время созидания… время действия.

И тут под каменными сводами зазвучал глубокий и величественный голос поэта:

— Это время, когда небесное вплетается в ткань земного, когда нити пространства и времени скручиваются воедино, чтобы двигать вперед мироздание. Поскольку жизнь есть круг, и она же есть тайна. Это знает наша Богиня, это знает ее супруг Эреб.

Когда Лорен Блейк произнес эти слова, мне стало легче думать об Элизабет. Ее смерть больше не казалась мне жуткой и отвратительной. Это была всего лишь часть земного бытия, в котором пребывали все мы.

— Закройте глаза, дети Никс, — словно про пела Неферет, — и пошлите Богине свои самые сокровенные желания. В эту ночь, когда так тонка грань между мирами, когда во Вселенной царит магия, Богиня Никс услышит и осыплет вас бесценным дождем их исполнения!

«Больше всего на свете я хочу стать своей… найти настоящий дом, который никто не сможет у меня отнять», — послала я в ночь свое самое горячее желание.

Четыре ассистентки, символизировавшие стихии, подошли к столу и взяли в руки кубки. Лорен и Неферет сделали то же самое.

— Славься, Великая Богиня Ночи и полной луны! — воскликнула Верховная жрица. — Славься, Ночь, дарующая нам свое благословение! В ночь Полнолуния мы все благодарим тебя.

Женщины, не выпуская из рук кубков, вернулись на свои места.

— От имени великой Никс, — начала Неферет.

— И Эреба, — добавил поэт.

— Мы, стоящие в священном круге, просим даровать нам мудрость, дабы мы могли говорить на языке природы, обрести свободу птиц, силу и гибкость кошачьего племени, и испытать высочайший восторг и радость жизни. Да будет так! Будь благословенен!

Неферет отпила из своего кубка, а затем передала его Лорену, который тоже отпил и произнес: «Будь благословенна». После этого вдоль круга двинулись ассистентки, давая каждому сделать глоток из их кубков.

В них было красное вино. Я ожидала, что оно окажется жуткой кислятиной, вроде того каберне, что я однажды попробовала тайком от мамы, однако мои опасения оказались напрасными. Вино было сладким и пряным, и после него у меня приятно закружилась голова.

Обойдя всех, ассистентки поставили кубки на стол.

— Я хочу, чтобы сегодня ночью каждый из вас хоть немного побыл наедине с луной. Пусть ее таинственный свет освежит нас, поможет вспомнить, насколько вы уникальны… или насколько уникальными готовитесь стать, — тут Неферет улыбнулась нескольким недолеткам, включая меня. — Кстати, об уникальности. Я хочу, чтобы вы насладились своей силой и талантами. Наши таланты отличают нас от остального мира. Никогда не забывайте об этом, потому что остальной мир никогда этого не забудет. А теперь давайте закроем круг и выйдем в объятия ночи.

Неферет в обратном порядке поблагодарила стихии и попросила их вернуться туда, откуда они явились, задув по очереди все свечи.

Когда последняя свеча погасла, Неферет сказала:

— На этом наша церемония закончена Счастливого пути и до новых встреч!

— Счастливого пути и до новых встреч! хором ответили все собравшиеся.

Все кончилось. Так завершилась моя первая церемония в храме Богини.

Круг быстро распался — если честно, гораздо быстрее, чем я бы надеялась. Мне хотелось побыть в храме еще немного, поразмышлять о произошедшем, в особенности, о невероятных ощущениях, испытанных мною во время вызова стихий, но это было невозможно.

Гудящая лавина подхватила меня и вынесла из храма Никс. К счастью, все настолько были увлечены болтовней, что никто не обратил внимания на мою задумчивость. Меня это вполне устроило, ведь я все равно не смогла бы им объяснить, что со мной только что произошло.

Черт возьми! Я даже себе не могла этого объяснить!

— Как ты думаешь, сегодня опять будет китайская еда? В прошлое Полнолуние я чуть язык не проглотила, особенно мне понравился цыпленок мугу с овощами, это просто отпад! — тараторила Шони. — И уж конечно печенье с предсказаниями! Помните, что было в моем? «Ты заставишь о себе говорить»! Круто! Прямо в точку!

— Я так проголодалась, что мне совершенно все равно, что есть, — вздохнула Эрин.

— Мне тоже, — поддержала ее Стиви Рей.

— Наконец-то мы достигли консенсуса, — засмеялся Дэмьен и подхватил нас со Стиви Рей под локти. — Пошли жрать!

И тут я кое о чем вспомнила.

— О черт! — мое чудесное настроение вмиг испарилось. — Я не могу с вами… Мне надо идти…

— Правда, какие же мы дураки! — воскликнула Стиви Рей и с силой стукнула себя кулаком по лбу. — Совсем забыли.

— Ведьмы! — охнула Шони.

— Ведьмы из преисподней, — прошипела Эрин.

— Оставить тебе чего-нибудь вкусненького? — заботливо спросил Дэмьен.

— Спасибо, не надо. Афродита сказала, что они меня покормят.

— Наверное, сырым мясом, — буркнула Шони.

— Вырезанным из очередного парня, неосторожно попавшегося в ее мерзкую паутину, — развила ее мысль Эрин.

— Ту, которая у нее между ног, — со всей прямотой пояснила Шони.

— Хватит, вы только Зои расстраиваете, — нахмурилась Стиви Рей и повела меня к дверям. — Я провожу ее до рекреации и сразу вернусь. Встретимся за столом!

Когда мы со Стиви Рей остались вдвоем, и жалобно попросила:

— Скажи, что они пошутили насчет сырого мяса.

— Разве? — неуверенно вздохнула моя соседка.

— Ну вот, теперь это! Я не ем сырого мяса, понимаешь? Я даже стейк предпочитаю самой сильной прожарки. Что прикажешь делать, если они предложат мне такую пакость?

О том, где Дочери Тьмы возьмут это пресловутое мясо, я предпочитала не думать.

— Кажется, у меня в сумочке есть желудочные таблетки. Дать тебе? — участливо спросила Стиви Рей.

— Давай, — буркнула я.

Меня тошнило от нехорошего предчувствия.

— Пришли.

Вздохнув, Стиви Рей посмотрела на меня и остановилась перед лестницей, ведущей к круглому кирпичному зданию, которое стояло на небольшом холме напротив восточной части стены, окружавшей наш интернат.

Росшие вокруг него огромные дубы своими кронами еще сильнее сгущали ночную тьму, и сколько я ни вглядывалась, мне так и не удалось увидеть в здании даже слабого огонька от свечи или газовых ламп перед крыльцом. Ни единый лучик света не пробивался сквозь высоченные арочные окна, в которых смутно угадывались витражи.

— Все нормально, спасибо за таблетки, — Как можно беззаботнее сказала я. — Не съедайте там все без меня, ладно? Надеюсь, это будет не очень долго. Постараюсь сбежать как можно скорее, чтобы посидеть с вами в столовой.

— Не торопись. Нет, серьезно. Может, тебе здесь понравится, и ты захочешь остаться подольше. Если так, то ни в коем случае не заставляй себя убегать. Я ни капельки на тебе не обижусь, а Дэмьену и Близняшкам скажу, что ты проводишь разведку на местности.

— Я не хочу стать одной из них, Стиви Рей, — очень серьезно сказала я.

— Я тебе верю, — тихо ответила моя соседка, но ее глаза показались мне подозрительно блестящими.