— Но мне все равно, что ты делаешь! Я люблю тебя, Зои. Люблю еще сильнее, чем раньше.

— Прекрати!

Честное слово, я совсем не собиралась так орать. Хит даже отшатнулся от неожиданности.

Я сглотнула застрявший в горле ком и постаралась говорить тише.

— Уходи. Пожалуйста, — повторила я. Хит не двинулся с места, и тогда я сказала:

— Кайла, наверное, уже названивает в полицию. Нам с тобой оно надо?

— Ладно, я уйду. Но все равно вернусь.

Хит быстро и горячо поцеловал меня, и меня снова пронзило безумное наслаждение, едва я почувствовала слабый след крови на его губах. Потом соскользнул со стены и скрылся и темноте.

Какое-то время я еще видела маленькую точку его фонарика, но вскоре исчезла и она.

Я не могла больше об этом думать. Только не сейчас!

Ухватившись рукой за ветку, я полезла вниз. Колени у меня так дрожали, что я едва смогла сделать несколько шагов до дуба, и сползла на землю, прижавшись спиной к его древней, изрытой временем коре. В тот же миг из темноты вынырнула рыжая Нала и вскочила мне на колени, словно уже давным-давно была моей кошкой. А когда я все-таки разрыдалась, перебралась мне на грудь и прижалась теплой мордочкой к моей мокрой от слез щеке.

Прошло немало времени, прежде чем мои рыдания превратились в судорожную икоту, и я горько пожалела о том, что сбежала из рекреации без своей сумочки. Бумажные носовые платки были бы сейчас как нельзя кстати.

— Вот, возьми.

Нала недовольно заворчала, а я вздрогнула от неожиданности и, сквозь застилающие глаза слезы, увидела, как кто-то протягивает мне платок.

— С-спасибо, — пролепетала я и высморкалась.

— Пустяки, — ответил Эрик Найт.

— Ты в порядке?

— Да, спасибо. Все хорошо. Просто… Да отлично, — соврала я.

— На вид не скажешь, — сказал Эрик. — Можно я сяду?

— Да, пожалуйста, — вяло ответила я.

Нос у меня был красный, как помидор. Когда Эрик подошел, я как раз сморкалась, и еще у меня было подозрение, что он был свидетелем, по меньшей мере, завершения нашей с Хитом кошмарной сцены. Что за ужасная ночь! С каждой минутой становится все хуже и хуже. Я покосилась на Эрика.

«Да гори оно все огнем, все равно лучше не будет».

— Кстати, если ты не в курсе, то это я вчера видела вас с Афродитой в коридоре.

Он нисколько не растерялся.

— Знаю, и мне очень жаль. Мне бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное мнение.

— Насколько неправильное?

— Настолько, что ты решишь, будто между мной и Афродитой что-то есть.

— Это меня не касается, — буркнула я. Он пожал плечами.

— Как угодно. Просто хочу, чтобы ты знала, что у нас с ней все кончено.

«Похоже, Афродита об этом не догадывается!»

Сначала я так и хотела заявить, но вовремя вспомнила о сцене, только что разыгравшейся между нами с Хитом. Может, и правда, мне не стоит судить Эрика слишком строго?

— Ладно. Кончено, так кончено.

Эрик помолчал, а когда снова заговорил, голос его прозвучал почти сердито:

— Афродита не предупредила тебя о том, что в вине будет кровь.

Это не был вопрос, но я все равно ответила: — Нет. Он покачал головой и стиснул зубы.

— А мне сказала, что предупредит. Обещала, что обо всем расскажет, когда ты будешь переодеваться, и сообщит, что можно отказаться пить из кубка.

— Она тебя обманула. Она мне ни слова не сказала.

— Неудивительно, — процедил он.

— Вот как? — прошипела я, чувствуя закипающий гнев. — Эта не ночь была, а просто кошмар какой-то! Сначала меня вынудили пойти на это «мероприятие» и обманом заставили пить кровь. Потом я встретила своего почти бывшего бойфренда — к нашему общему несчастью, стопроцентного человека — и ни одна сволочь не удосужилась предупредить, что ничтожная капелька его крови может превратить меня в… в чудовище!

Я прикусила губу, чтобы не разойтись еще больше и снова не разрыдаться. И еще я решила не рассказывать Эрику о призраке Элизабет. Не слишком ли много ужасов сразу?

— Тебя не предупредили только потому, что ты не должна была испытывать ничего подобного, по крайней мере, до шестой ступени, — негромко сказал Эрик.

— Чего? — Кажется, я снова утратила способность ясно излагать свои мысли.

— Обычно жажда крови просыпается в теле недолеток только на шестой ступени, когда Превращение почти полностью завершено. Случается, это происходит на пятой, но крайне редко.

— Чего… То есть что ты сказал? — у меня было ощущение, что в голове моей жужжит целый рой пчел.

Эрик терпеливо вздохнул и повторил еще раз:

— Я сказал, что только на пятой ступени недолеткам начинают рассказывать о кровожадности и разных других процессах, происходящих в организме взрослого вампира.

— Но я же только на третьей! Меня Пометили всего несколько дней назад!

— Твоя Метка особенная. Ты сама особенная, — просто сказал он.

— А я не желаю быть особенной! — я поняла, что снова ору и спохватилась. — Я хочу быть как все, и проходить через все вместе со всеми!

— Слишком поздно, Зет, — покачал головой Эрик.

— И что теперь?

— Думаю, тебе лучше поговорить с наставницей. Ты ведь у Неферет, да?

— Да, — жалобно хныкнула я.

— Выше нос! Неферет классная. Знаешь, она ведь почти никогда не берет шефство над недолетками. Раз уж она тебя взяла, значит, она в тебя верит.

— Я понимаю, понимаю. Именно поэтому я…

Я замолчала и задумалась. Что я буду чувствовать, рассказывая Неферет о событиях сегодняшней ночи? Стыд. Такой же, какой испытывала в двенадцать лет, когда должна была сказать учителю физкультуры, что у меня начались месячные, и мне нужно срочно пойти в раздевалку переодеться.

Я искоса взглянула на Эрика. Он был такой красивый, внимательный и чуткий. Разве я могла сказать ему это? Да ни фига подобного! Поэтому сказала совсем другое:

— Чувствую себя ужасно глупо.

Вообще-то, это была не совсем ложь, хотя и не вся правда. Настоящая правда заключалась в том, что сильнее стыда и неловкости меня мучил страх. Я просто боялась, что эта проклятая история помешает мне нормально прижиться в этой школе.

— Ты не должна чувствовать себя глупо. Неужели ты не понимаешь? Ты опережаешь всех нас, ты просто чудо!

— Скажи… — я замялась, но потом зажмурилась и выпалила: —…тебе понравился вкус крови, когда ты пил из кубка?

— Так, давай по порядку. Впервые я попал на церемонию Полнолуния Дочерей Тьмы в конце третьей ступени. Если не считать «холодильника», я был в ту ночь единственным младшеклассником во всем зале, совсем как ты сегодня, — Эрик невесело усмехнулся. — Меня пригласили только потому, что я стал финалистом Шекспировских чтений и должен был следующей ночью лететь в Лондон. — Он снова посмотрел на меня и, как мне показалось, слегка смутился. — До этого ученики нашего Дома Ночи ни разу не выходили в финал. Так что для всех это было целое событие. — Эрик усмехнулся и покачал головой. — Да что говорить, для меня это тоже было целое событие, и я ужасно собой гордился. Дочери Тьмы пригласили меня, и я пришел. Я знал о крови в вине. Мне дали возможность отказаться. Но я согласился.

— Тебе понравилось?

На этот раз смех Эрика был совершенно искренним.

— Да ты что! Меня так выворачивало, что я боялся выблевать желудок. В жизни не пробовал ничего более омерзительного.

Я обхватила голову руками и застонала.

— Ну вот, видишь! Ты — совсем другое дело.

— Значит, тебе понравилось?

— Больше, чем понравилось, — пробурчала я, не отнимая ладоней от лица. — Тебе в тот раз показалось, что ты в жизни не пробовал ничего омерзительнее? Так знай, что мне это питье показалось самым прекрасным на свете… То есть я так думала, пока не попробовала… — я резко замолкла, поняв, что почти проговорилась.

— Пока ты не попробовала свежей крови? — осторожно уточнил он.

Я кивнула, боясь продолжить.