— Не так уж ты глубоко внедрилась, — парировала Марго. — В противном случае ты уже сидела бы в башне, а не рассуждала бы о такой возможности сегодня.

Льюис Д'Орси хмыкнул:

— Touche[9], моя дорогая.

— Другим сотрудницам банка нужно женское движение, — заключила Марго, — и будет нужно еще долгое время.

Алекс откинулся на спинку кресла, по обыкновению получая удовольствие от спора, в котором участвует Марго.

— Что ни говори, а наши совместные ужины, — заметил он, — скучными не назовешь. Льюис кивком согласился.

— Позвольте мне сказать, поскольку я все это начал, мне приятно, что у вас есть такие намерения в отношении Эдвины.

— Ну хорошо, — решительно заявила его жена, — я тебя тоже благодарю, Алекс. Но и хватит. Давайте оставим эту тему.

Так они и поступили.

Марго сообщила, что подала в суд на универсальный магазин, систематически обманывавший покупателей по кредитным карточкам. Общие суммы на ежемесячных чеках, пояснила Марго, всегда на несколько долларов превышали положенную сумму. Если кто-то жаловался, разницу объясняли ошибкой, но жаловались редко.

— Когда люди видят напечатанную автоматом сумму, они предполагают, что она должна быть точной. Они забывают или не знают, что ошибка может быть запрограммирована в автомате. В этом случае так оно и было. — Марго добавила, что магазин получил десятки тысяч прибыли, что она и намеревается доказать в суде.

— В банке мы не программируем ошибки, — сказала Эдвина, — но они случаются — с участием или без участия автоматов. Вот почему я призываю людей проверять получаемые ими уведомления.

В расследовании дела с универсальным магазином, рассказала далее Марго, ей помогал частный детектив Вернон Джэкс. Он был прилежен и изобретателен. Она очень хвалила его.

— Я слышал о нем, — сказал Льюис Д'Орси. — Он занимался расследованием для комиссии по контролю за валютно-финансовыми операциями — я их тогда навел на кое-что. Хороший человек.

Когда они выходили из столовой, Льюис предложил Алексу:

— Давайте глотнем вольного воздуха. Хотите присоединиться ко мне и посидеть за коньяком с сигарой? Пойдемте ко мне в кабинет. Эдвина не переносит сигарного дыма.

Извинившись, мужчины спустились на один этаж — квартира Д'Орси на вершине небоскреба состояла из двух этажей — в святая святых Льюиса. Там Алекс с интересом осмотрелся.

Комната была просторной, с книжными полками вдоль двух стен, а вдоль третьей шли стеллажи для журналов и газет. Полки и стеллажи были забиты. В комнате стояли три рабочих стола, на одном была электрическая пишущая машинка, и на всех лежали горы бумаг, книг и папок.

— Когда за каким-нибудь столом становится невозможно работать, — пояснил Льюис, — я просто перебираюсь за другой.

В открытую дверь виднелась комната, где днем работала секретарша, а также находилась картотека. Льюис зашел туда и вернулся с двумя коньячными бокалами и бутылкой “Курвуазье”.

— Я часто думаю о том, — заметил Алекс, — что лежит в основе успеха делового листка.

— Я могу говорить только о своем, который, по мнению компетентных судей, лучше всех остальных. — Льюис передал Алексу коньяк и указал на открытую коробку с сигарами. — Берите — это “Маканудос”, лучших не бывает. Стоимость вычитается при налогообложении.

— Как вам удалось этого достичь? Льюис хмыкнул:

— Посмотрите на ленточку вокруг каждой сигары. За пустячную цену первоначальные ленточки были сняты и надеты специальные, с надписью “Деловой листок Д'Орси”. Это реклама — значит расходы, необходимые для дела, поэтому каждый раз, куря сигару, я получаю удовольствие от сознания, что курю за счет Дяди Сэма.

Не сказав ни слова, Алекс взял сигару и с удовольствием понюхал. Он давно зарекся давать моральные оценки лазейкам, к которым прибегают люди, чтобы избежать налогов. Конгресс узаконил это, так кто же может винить человека за то, что он пользуется лазейками?

— Отвечаю на ваш вопрос, — сказал Льюис. — Я не скрываю задач “Делового листка Д'Орси”. — Он дал Алексу раскурить сигару, затем раскурил сам и с удовольствием затянулся. — Он существует, чтобы преумножать богатства богатых.

— Я это заметил.

В каждом “Деловом листке”, обнаружил Алекс, содержался совет, как делать деньги: какие ценные бумаги покупать или продавать; из каких валют в какие переводить деньги; какими товарами торговать; каким иностранным фондовым биржам отдавать предпочтение, а каких избегать; какие есть возможности у богатых людей обойти закон и меньше платить налогов; как оперировать через швейцарские банки; как политическая ситуация способна отразиться на капиталах; из каких близящихся катастроф люди подготовленные могут извлечь прибыль. Перечень всегда был длинным, тон “Делового листка” властным и категоричным. Туманных высказываний там почти не было.

— К сожалению, — добавил Льюис, — среди финансовых деловых листков много дешевок и редакторов-шарлатанов, что наносит ущерб серьезным, честным финансовым бюллетеням. Некоторые из так называемых деловых листков являются просто выжимками из газет, а потому не представляют никакой ценности; другие являются рупорами бирж и берут взятки от брокеров и всевозможных толкачей, хотя в конечном счете все их махинации всплывают. Стоящих деловых листков, может, наберется всего с полдюжины, причем мой будет в начале этого списка.

“В любом другом человеке, — подумал Алекс, — такое постоянное самовозвеличивание оттолкнуло бы. А с Льюисом такого ощущения не возникало, возможно, потому, что он мог подтвердить свои слова перечнем своих достижений”. А что до ультраправой политической ориентации Льюиса, Алекс умел отодвигать это на второй план, оставляя его чисто финансовые способности, — так чай пропускают через ситечко.

— По-моему, вы — один из моих подписчиков, — сказал Льюис.

— Да, через банк.

— Вот экземпляр моего нового выпуска. Возьмите, хоть вы и получите свой по почте в понедельник.

— Спасибо. — Алекс взял бледно-голубой литографированный листок, состоявший в сброшюрованном виде из четырех страничек и выглядевший крайне невыразительно. Оригинал печатался с небольшим интервалом, затем переснимался и уменьшался. Но то, чего не хватало “Деловому листку” в плане внешнего исполнения, дополнялось его финансовой значимостью. Предметом особой гордости Льюиса было то, что люди, следовавшие его советам, могли в течение любого года на одну четверть, а то и наполовину увеличить свой капитал, в некоторые же годы удвоить или утроить его.

— В чем же секрет? — спросил Алекс. — Отчего получается, что вы так часто бываете правы?

— Мой мозг похож на компьютер, в который тридцать лет закладывались данные. — Льюис затянулся сигарой и постучал по лбу костлявым пальцем. — Каждая крупица знаний, когда-либо приобретенных мною в области финансов, хранится здесь. Я могу также связать одно с другим, прошлое с будущим. Помимо этого у меня есть то, чего нет у компьютера, — гениальное предчувствие.

— Зачем же тогда заниматься “Деловым листком”? Почему просто не сколотить себе состояние?

— В этом нет удовлетворения. Отсутствует конкуренция. Кроме того, — Льюис ухмыльнулся, — у меня дела неплохо идут.

— Если я не ошибаюсь, цена вашей подписки…

— Триста долларов в год за “Деловой листок”. Тысяча долларов в час за личную консультацию.

— Я иногда задумывался, много ли у вас подписчиков.

— Другие тоже этим интересуются. Это секрет, который я тщательно оберегаю.

— Простите. Я не собирался совать нос в ваши дела.

— А почему бы и нет. На вашем месте я бы тоже проявил любопытство.

“Сегодня, — думал Алекс, — Льюис более раскован, чем когда-либо”.

— Возможно, с вами я этим секретом поделюсь, — сказал Льюис. — Все любят немного похвастаться. У моего “Делового листка” больше пяти тысяч подписчиков.

Алекс подсчитал в уме и тихо присвистнул. Это означало, что годовой доход превышает полтора миллиона долларов.