Старик все еще стоял в нерешительности.

— Может, мы все-таки делаем ошибку. Ответь мне еще на один вопрос, как мужчина мужчине. — Он не сводил с Алекса ясного, проницательного, честного взгляда.

— Хорошо.

— В первый раз, сынок, ты не покривил душой. Не покриви и во второй, памятуя о том, что такое сбережения на старости лет. В этом банке наши деньги останутся в целости и сохранности? В полной сохранности?

В течение считанных секунд Алекс обдумывал ответ на этот вопрос и все то, что за ним стоит. Он понимал — ответа ждет не только чета стариков, но и многие, многие другие. Вездесущие телекамеры по-прежнему работали. Он мельком взглянул на Марго — несмотря на насмешливую гримасу, она была напряжена, как и все остальные. Он подумал о тех, кто находится сейчас здесь, и о тех, кто далеко, но чья судьба решается в настоящий момент, и о том, что может случиться, если “ФМА” в самом деле потерпит крах. И все-таки его одолевали сомнения. Справившись с ними, он ответил четко и уверенно.

— Честное слово. Этому банку ничто не угрожает.

— Послушай, Фреда! Похоже, мы зря суетились. Давай-ка вернемся и положим деньги обратно.

В последующем анализе и обсуждении происшедшего один факт оставался неоспоримым: бегство клиентов из тайлерсвилльского отделения было остановлено в тот самый миг, когда старик и его жена вернулись в “ФМА” и, вынув деньги из хозяйственной сумки, положили их обратно на свой счет.

В понедельник подобная неприятность не повторилась ни в одном из отделений банка. По утверждению большинства аналитиков, положение было спасено благодаря субботнему и воскресному выпускам теленовостей, включавших откровенный, честный и трогательный диалог между четой стариков и симпатичным, прямодушным вице-президентом банка. Репортаж имел такой успех, что телестанции повторяли его несколько раз. Многих он взволновал до слез.

Наряду с другими руководителями “Ферст меркантайл Америкен” передачу видел и Роско Хейворд, хотя до конца не досмотрел. Хейворду хватало собственных, достаточно серьезных проблем, чтобы еще портить себе настроение успехами Вандерворта. Гораздо больше, чем злосчастное происшествие в банке, Хейворда беспокоило то, что на следующей неделе на поверхность могли выплыть кое-какие факты.

То, что произошло в Тайлерсвилле в пятницу вечером, имело значение еще для одного человека. Для Хуаниты Нуньес.

После обеда Хуанита увидела Марго Брэкен. Последнее время она мучилась сомнениями — обратиться к Марго за советом или нет. Сейчас она решилась. Однако по некоторым личным соображениям Хуанита не хотела действовать на глазах у Нолана Уэйнрайта.

Долгожданная возможность представилась вскоре после благополучной развязки — Уэйнрайт занялся проверкой мер безопасности на выходные, а сотрудники могли расслабиться после напряженнейшего дня. Хуанита вышла из-за стойки, где она помогала тайлерсвилльской кассирше, и приблизилась к огороженному перилами столу управляющего. Марго сидела там одна, дожидаясь, когда освободится мистер Вандерворт.

— Мисс Брэкен, — мягко произнесла Хуанита, — однажды вы сказали, что, если у меня возникнут проблемы, я могу к вам обратиться.

— Конечно, Хуанита. Что-то случилось?

— По-моему, да. — Личико Хуаниты исказилось от беспокойства.

— В чем дело?

— Если не возражаете, не могли бы мы поговорить в другом месте? — Хуанита наблюдала за Уэйнрайтом, стоявшим у хранилища, в другом конце помещения. Похоже, он заканчивал разговор.

— Приходите ко мне на работу, — сказала Марго. — Когда вам удобно?

Они договорились на понедельник.

Магнитофонная лента, извлеченная из подвала оздоровительного клуба “Две семерки”, пролежала на полке шесть дней.

Колдун Уонг периодически на нее посматривал, не решаясь стереть текст и в то же время опасаясь передавать информацию. Сегодня запись любого телефонного разговора — дело рискованное. А уж посвящать в это дело кого-то еще просто опасно.

Однако Колдун не сомневался — Марино не отказался бы прослушать кусочек пленки и как следует заплатил бы за услугу. Кем бы ни был Тони Медведь Марино, он щедро вознаграждал за добросовестную работу, потому-то Колдун изредка выполнял его заказы.

Колдун — настоящее имя Уэйн, хотя никто из знакомых так его не называл, китаец американского происхождения во втором поколении — был умен и молод. Будучи специалистом в радиоэлектронике, он занимался обнаружением электронных устройств для ведения слежки. Прозвище Колдун он заработал непревзойденным мастерством в своем деле.

Полторы недели назад Колдун Уонг проводил обычный “профилактический” осмотр “берлог” и телефонов Марино. В том числе клуба “Две семерки”, где Марино имел свой интерес. Во время осмотра, который показал, что все чисто, Колдун забавы ради установил подслушивающее устройство на один из телефонов — время от времени он позволял себе такие шутки не только ради себя, но и ради своих клиентов — должен же он поддерживать “профессиональную форму”. На сей раз он выбрал телефон-автомат на первом этаже оздоровительного клуба.

Хотя действия подобного рода были противозаконны, Колдун утешал себя тем, что никто, кроме него, не услышит пленку. Однако один из записанных разговоров его весьма заинтриговал.

Сейчас, в субботу днем, сидя в своей лаборатории, он взял с полки кассету, вставил ее в магнитофон и еще раз прослушал запись.

Колдун Уонг не мог бы сказать точно, почему Тони Медведь Марино ею заинтересуется. Он просто чуял это, а чутье его еще никогда не подводило. Приняв решение, он заглянул в записную книжку, подошел к телефону и набрал номер.

Тони Медведь смог с ним встретиться только в понедельник, ближе к вечеру.

— Господи помилуй! — Грубое, мясистое лицо Тони Медведя исказилось от гнева. Его комически-тоненький голосок стал еще писклявее. — Ты держал у себя эту кассету целую неделю, прежде чем оторвать от стула свою задницу и прийти ко мне.

— Я всего лишь техник, мистер Марино. В основном то, что я слышу, меня не касается. Однако я понял, что тут случай особый. — В каком-то смысле Колдун испытывал облегчение. Вспышки праведного гнева по поводу того, что он прослушивал телефон в “Двух семерках”, не последовало, — В следующий раз, — взвизгнул Марино, — шевели мозгами быстрее!

Был понедельник. Они сидели в конторе Тони Медведя в грузовом автопарке, на столе между ними стоял портативный магнитофон. То ли от духоты, то ли по другой причине с Уонга лил пот.

— Всю эту неделю я не терял времени, мистер Марино, — запротестовал Колдун. — Я кое-что выяснил, и, думаю, вам это будет небезынтересно.

— Что именно?

— Могу назвать номер, по которому звонили. Вот он. — На стол лег листок бумаги.

— Ты определил номер? Чей он?

— Честно признаться, это было не так-то просто. Особенно если учесть, что этот номер не зарегистрирован. К счастью, у меня есть кое-какие связи в телефонной компании…

Тони Медведь взорвался. Он ударил ладонью по столу так, словно грохнул выстрел.

— Не смей водить меня за нос, ублюдок паршивый! Если тебе есть что сказать, выкладывай!

— Я пытался объяснить, — настаивал Колдун, потея еще больше, — что это стоит денег. Мне пришлось заплатить своему знакомому из телефонной компании.

— Из меня ты вытрясешь гораздо больше! Не тяни резину!

Колдун немного успокоился, поскольку высказал вслух то, что его мучило, и внакладе он не останется — оба понимали, что, возможно, они друг другу еще понадобятся.

— Номер принадлежит миссис Нуньес. Она живет в Форум-Ист. Вот точный адрес. — Уонг протянул другой листок бумаги. Марино взглянул на него и положил на стол. — Есть еще кое-что любопытное. Телефон был установлен месяц назад в чрезвычайной спешке. Сейчас в Форум-Ист огромная очередь на установку телефонов, а эта Нуньес даже в списке ожидающих не значилась и вдруг ее вписали самой первой. — Хмурая мина Марино выражала одновременно нетерпение и ярость. Колдун Уонг торопливо продолжал: