Его бросало то в жар,то в холод.

- Ведьма.

Она лишь рассмеялась.

- Ты сам этого желал… успеха,известности… доброй славы…

- Я не хотел никого убивать.

- Ты никого и не убил. А что до остального, дорогой,то за все приходится платить, – она коснулась уха губами. – Не бойся, никто и ничего не узнает… я не настолько глупа, чтобы привлекать внимание инквизиции… да и ты мне еще пригодишься.

- Я не собираюсь больше…

- Конечно, не собираешься.

- И не позволю…

- Не позволишь… мне – точно не позволишь, а вот себе… как знать, как знать… скажи, куда ты хочешь уехать?

- Ты… не отпустишь?

- Почему? Уезжай… это даже мило… начать строить жизнь наново в каком-нибудь тихом городке, в котором все привыкли к прежнему целителю, а нового будут воспринимать как молодого и не слишком умелого… не слишком успешного… ты приживешься и через десяток-другой занудных старух зарекомендуешь себя достаточно, чтобы быть принятым в местное общество. Там подцепишь чью-нибудь дочурку или племяшку, которая слишком уж засиделась в девках, чтобы перебираться, и станешь совсем своим. Она родит тебе пяток детей и будет по вечерам вздыхать о загубленной молодости. А ты, видя эту расплывшуюся курицу, станешь попивать… обыкновенная такая жизнь. Ты и вправду этого хочешь?

И да.И нет.И когда она была рядом, ему было сложно думать.Она ушла.Утром.И ничего не сказала. А он вернулся домой. Как раз успел на похороны… кто ж знал, что особа столь юных лет и на вид вполне здоровая не лишена проблем с сердцем. Взяло и остановилось… и да, ему было стыдно, потому что он подозревал, кто помог сердцу остановиться: Агна не любила делиться игрушками. Но знание это ничего не изменило.Разве что чая вечернего он лишился,и с ним какой-то лучшей части себя.Годы шли. Он и вправду обжился в городке, став если не знаменитостью, то человеком вполне известным. Обзавелся не только обширной практикой, оставив, правда, несколько часов дежурства в лечебнице, просто для души, но и приличным счетом в банке, который удвоился после весьма удачного вложения… и второго…третьего.

С ним стали считаться.Советоваться даже, выслушивая ответы без прежней снисходительной вежливости.Ему сватали девиц, впрочем, не слишком активно, а потому удавалось избегать неприятных бесед… иногда обращались с записками от Агны. А он не сопротивлялся? Признать смерть старухи Бизенштроцель естественной?

Почему бы и нет, благо, яд использовали редкий, этакий не каждый целитель почует. Или вот помочь с лечением человеку хорошему, всецело достойному, но попавшему в весьма непростую ситуацию? Тем паче за достойное вознаграждение… остановить сердце лошади… животное жаль,тем паче столь дорогое… или выписать немного не те капли… в конце концов, давление у пожилой дамы и вправду низковатое, не по возрасту, а что аневризма… простите, она столь мала, что ее легко и не заметить.

Как ни странно он начал получать определенное удовольствие весьма извращенного толка, чувствуя свою власть над людьми и судьбами их. И сила его, что бы там ни говорили, не спешила уходить, а двери храма не смыкались перед святотатцем.Он… ответит.И отвечает.Он исправно перечисляет часть денег на благотворительность, а в лечебнице берется за самых тяжелых, порой и вовсе безнадежных пациентов. И да, это работает на репутацию… в городе его любят.

…постепенно он уверился, что так будет если не всегда, то очень и очень долго. А потом случилась та история с проклятым клубом.И он испугался.Вновь.

Только теперь страх был иного свойства, весьма животного. Вот так взять и лишиться всего? Репутации, имени… и пуля в висок, выпущенная главой жандармерии, уже казалась весьма разумным выходом. Мейстер и сам попробовал было. Нет, не стреляться, просто достать револьвер и приложить к голове. Закрыть глаза. Взвести курок и…он лишь представил, как пуля вылетает из раскаленного ствола, окруженная облаком пороховых газов. Как с легкостью пробивает она и кожу, и такую тонкую височную кость. Как опаляет клетки мозга, запечатывая входное отверстие,и уже в черепной коробке,теряя скорость, деформируясь, стирает саму суть его, человека…

Это было отвратительно.Да и…к клубу он отношения не имел.

- Боишься? - Агна знала, когда стоит появиться. Она пришла, по-прежнему прекрасная, будто время не имело над нею власти. - Бойся. Страх отрезвляет. А то в этом треклятом городке все словно уснули…

Была ночь.Зима и дождь.И револьвер лежал в своем ящике, а мейстер знал, что там он и останется. У него не хватит духу, он слишком труслив, а заодно уж слишком любит никчемную свою жизнь, чтобы вот так взять и лишиться ее. Он… уедет.Возможно, на Острова.Там ценят специалистов, а он, что бы там ни говорили, высококлассный целитель.

- Успокойся, тебя не тронут, - Агна присела на край стола и развязала плащ. – А с возрастом ты стал лучше… появилось что-то такое, донельзя мужское.

- Это ты?

- Это я.

- Ты поняла, о чем я…

Она поморщилась.

- Если ты полагаешь, что я стаю за этой компанией придурков, решивших поиграть с инквизицией, то нет. Я не настолько глупа. Они сами собой завелись. И я предпочту не думать, что или кто стал причиной… и тебе не советую. А вот воспользоваться ситуацией будет полезно.

- Как воспользоваться?

Алое платье.Как кровь.Ярче крови.И бесстыдно короткое. Шелк льнет к ее коже, подчеркивая фарфоровую белизну.

- Обыкновенно… в городском совете появится много свободных мест. И мне придется постараться, чтобы заняли их правильные люди… этот город забыл, под чьим покровительством находится. А мой муж больше интересуется наукой, чем политикой. Впрочем… он мне не мешает…

Ушла она незадолго до полуночи.И как ни странно визит этот успокоил. Если Агна сказала, что инквизиции нет дела до мелких грешков одного почтенного целителя,то так тому и быть. Да и… кто в этом безумном городе в принципе безгрешен?…все получилось, как должно.Бургомистр остался на своем посту, хотя и стоило ему это немалых сил и изрядной доли власти, которой пришлось поделиться взамен на поддержку. А вот сам состав городского совета изрядно изменился. Впрочем, политика была мейстеру не интересна. Он с головой ушел в дела, стремясь все силы отдавать работе, благо, с просьбами ныне притихли: недавнее присутствие инквизиции весьма положительно сказалось на моральном облике города.А потому и мейстер Виннерхорф занялся тем, чем положено заниматься целителю.

…я моргнула.

Держать ноющую душу не так и просто, а уж эти стенания… убивал, помогал… спасал несчастных… многим давал шанс… лично воспитал две дюжины талантливых мальчиков, которым оплатил дальше обучение в королевской Академии… и разве этого мало, чтобы заслужить прощение?Не знаю.Мало. Много. Эта бухгалтерия, подозреваю, крепко отличается от той, которая привычна мне. Пусть Ей рассказывает, может, она и вправду решит, что достаточно.Или нет.

…дальше.…новорожденный, дар которого легко погасить. И Агна впервые хохочет, словно сумасшедшая.

- Нет, – говорит она ночью, - у него не будет иных наследников… кровь… раз уж ему так важна кровь…

…она сама находит девушку, подходящую для ее сына.Она составляет нужное зелье.И плетет заклятье. Нет, не приворот… зачем так грубо, когда можно действовать гораздо-гораздо тоньше… и она злится, когда девица рожает дочь.

- Ты не понимаешь, – со временем Агна, словно убедившись, что в этом мире появился человек, от которого нет нужды прятаться, становится куда как откровенней. - Эти идиоты убеждены, что наследовать может лишь мужчина, что… могли бы подумать, кому поклоняются. Она ведь женщина!

Агна не старела.Или он настолько привык к ней, что не замечал этого?

- Ничего… где один младенец, там и второй…

- Девочка не выдержит. Ей бы отдохнуть пару лет… - несмотря ни на что, мейстер Виннерхорф был все же целителем.

Но Агна отмахнулась.

- Не выдержит эта, выдержит другая. Надо спешить, пока мой дорогой сынок вообще хоть на что-то способен…