- И сейчас их слышишь?

Она вздохнула.Кивнула.

- И о чем они говорят?

Сосредоточенная какая… губу покусывает. Взгляд же ее расплывается. И это тоже признак, но… чего? Худенькое тельце покачнулось, однако мне удалось удержать его. А потом губы девочки дрогнули и раздался такой хорошо знакомый голос.

- Она что-то подозревает.

Отец.Я давно не слышала его, но ошибиться не могла.

- Одних подозрений недостаточно…

…а это бабушка.

- А если она расскажет?

- Кому?

- Не знаю…

- Клятва еще действует, дорогой, - голос бабушки мягок и спокоен. - И не стоит волноваться… мы решим эту проблему.

- Как?

Тишина.Такая долгая-долгая пауза, в которую я успеваю придумать себе тысячу и один вариант развития событий.

- Ты ее любишь?

- Мама…

- Я спрашиваю, потому что мы оба прекрасно понимаем, выхода нет… это вопрос времени… сейчас или позже, и чем больше мы тянем,тем сложнее будет решиться.

Это дом.Конечно.Он вполне живой, он способен хранить чужие разговоры и не только их. А мне вот повезло послушать.

- А отец?

- Он с самого начала был против. Девочка, конечно, милая, но характера не хватает. Тебе стоило выбрать младшую… с другой стороны и она оказалась бесполезна. Выкидыш?

- К сожалению.

И вновь пауза.Девочка дышит ровно, но лицо ее будто стерли, на нем ни тени эмоций. А я вглядываюсь, будто пытаюсь найти что-то…

- Она готова пробовать вновь, но…

- Лучше найти кого-то помоложе, посвежее. У меня есть на примете кое-кто… я познакомлю вас позже. Когда минет срок траура. А ты пока постарайся быть полюбезней… подозрений не должно возникнуть. – И бабушка тихо добавила. – Ни у кого.

А моя визави дернулась и сползла на кровать.Я вздохнула.Вот так… может, и вправду стоит прикупить любовный роман? Или даже два? Говорят, в них сказка живет, а я… я так хочу поверить в сказку о большой и чистой любви.И вместо этого поднимаю ребенка.Несу.Я не знаю, где им отвели комнаты. Где-то на третьем этаже, где всегда селили слуг. Здесь прохладно и пахнет сыростью. А ещё шебуршат мыши. И тени чувствуют себя привольно. В нашем доме и прежде-то слуги не задерживались. Может…надо спросить у Рашьи, пусть подскажет кого…почему бы и нет?

Конечно, экстравагантно, зато дешево и за место свое держатся станут. Да…скрипнула дверь, отворяясь.

- Госпожа? – Рашья, на которой белая ночная рубаха смотрелась по меньшей мере нелепо, согнулась в поклоне. - Она опять убежала, госпожа… не повторится… клянусь…

- Все хорошо, – я вошла в комнатушку.

Тесна.Но хватило места для кровати и для люльки, в которой дремал младенец. Я склонилась над колыбелью… и здесь тьмой веет. Обе ведьмы, стало быть…Я положила девочку на кровать и обернулась к женщине, что стояла, прижавшись к стене. Я чувствовала ее страх,и мне это не нравилось.

- Тебя здесь не обижают?

- Нет, госпожа.

- Быть может… что-то нужно? Одежда? Вещи?

- У нас все есть, госпожа…

И страх ее отступает. Точнее она сама преодолевает его.

- Мой муж, госпожа… он очень плохой человек… и у него много друзей… он не спустит оскорбления. И я… я боюсь, что… - полувздох. – Здесь место силы. Но есть люди, которые… которых учат разрушать места чужой силы. Я должна это сказать, госпожа.

- Говори, - разрешила я, укрывая мелкую одеялом.

Интересно, а других голосов она не слышала? В любом случае, надо будет велеть, чтобы помалкивала. Возможно, конечно, эта ее способность нестабильна, а то и вовсе случайна, но привлечет она внимание многих. В прошлом хватает тайн, в которые люди не откажутся сунуть свой нос.

- Когда-то моя… бабка служила той… в чьих руках серп и камень. И ее мать. И мать ее матери… и моя тоже должна была, но… - Рашья прижала руки к груди. - Мою бабку убили. И ее мужа. И ее дочерей… других дочерей. Моей матери повезло, она должна была войти в первый круг… она отправилась в лес, где провела неделю… а когда вернулась, то… деревни больше не было.

Гм, что-то такое и я припоминаю, из показанного Кхари.

- Она долго блуждала… а когда вышла,то никому не сказала, откуда родом… и нам не говорила… это опасно… я… я почти ничего не умею,из того, что должно. Но я слышу. Это место просит о справедливости.

Ах, знать бы для кого…

…за завтраком дядюшка сосредоточенно пытал сливовое желе. Он медленно втыкал серебряную ложечку, проворачивал, елозил ею по чашке, силясь отковырять кусок поприличней, и вытягивал его… желе сопротивлялось, дрожало и норовило сползти обратно в чашку.Вильгельм был мрачен.Диттер молчалив.И лишь Монк улыбался блаженной улыбкой истинного безумца.

- Все равно это кто-то из своих, – Фердинанд облизал ложку. – Статистически маловероятно, чтобы в столь… узкую семейную историю ввязался кто-то посторонний…

Ага, вот статистики нам для полного счастья и не хватает.

- Своих осталось немного, – я покусывала ногти. – Если отбросить меня и вас, а заодно и сестрицу, чтоб ей…

- Знаешь?

- К сожалению, - я сочла возможным пожаловаться. - Она пытается отобрать у меня титул и состояние.

- А они тебе нужны?

Допустим, состояние я в любой момент переведу на личные счета, да и предприятия переоформить несложно. Аарон Маркович, если возьмется, то ни один коронный суд после не докажет, что оно было иначе… майорат, конечно, не тронешь… однако если с умом подойти…Сами по себе земли – всего лишь земли.А заводы – отнюдь не только постройки… оборудование перевезти под предлогом проведения ремонтных работ. Кое-что прикрыть. Кое-что расформировать… преобразовать… да, если кто и может лишить меня состояния, то отнюдь не сестрица с нездоровыми ее амбициями.

Титул?Мне от него ни жарко, ни холодно… есть и ладно. А не будет…остается дом.Дома было жаль, потому что эта мелкая шлюшка вряд ли сумеет сохранить его. Даже не в этом дело. Вряд ли она захочет его сохранять… а храм как же?

- Еще не решила, – ответила я. – И в любом случае, я терпеть не могу, когда кто-то пытается меня обобрать… думаешь, Нинелия? Она ведь участвовала в том эксперименте. И отцу помогала…

Я поморщилась.Помогала она ему не только с научной работой. А если… она хотела занять место мамы. Хотела страстно, исступленно даже, если пошла на предательство.Сделка с дедом.И отказ от прав наследства… обидно? Еще как… а ведь матушка одарена, в отличие от тетки. Почему? Отец никогда не связался бы с женщиной, силы лишенной. Такая, если и родит ребенка,то с большой долей вероятности слабого. Следовательно, сила была.Была, была… и куда подевалась?

- Дядюшка, - я крутанула вилку в пальцах. - А ведь тетушка Нинелия раньше не была бездарной?

- Что?

Он моргнул.А мне подумалось, что, в отличие от прочих родственников, Фердинанд меня почти не раздражает. Я даже, пожалуй, не буду против, если он вовсе переедет сюда… пусть выберет себе комнаты…

- Ты ведь встречался с ней. Ну тогда еще… когда она была помоложе и…

И дядюшка покраснел.Отчетливо так покраснел. Выразительно. Интересно, с чего бы…

- Случайная связь… сам не понимаю, как произошло, – он все-таки соизволил признаться,и Диттер поперхнулся водой. – Она была миленькой… кудряшки… платьица такие в горошек.

Ага, платьица в горошек.С кружавчиками, наверное. Почему-то горошки с кружавчиками мужские мозги парализуют напрочь.

- Не слишком умна, но… всегда весела… щебетала, песенки напевала… она хотела, чтобы все друг с другом дружили…

…и именно поэтому залезла в постель к папеньке, укрепления дружбы ради. Как это я раньше не подумала…

- Я знаю, что они с Франсин не слишком ладили. И знаю, почему… но мне показалось, что Нелли раскаивается… все совершают ошибки. Она так искренне горевала…

…вот тебе и гений семейный.

Туда же… пара слезинок, жалобный тон и огорченная физия. И вот уж он уверен, что тетушка искренне горевала… если бы не вчерашний разговор, подслушанные девочкой, я бы, может, и поверила. Но… выкидыш… дети сами собой не заводятся.