— И кроме него нет других Богов? — был следующий вопрос.

Я не смог сдержать улыбку. Мне было понятно, к чему он клонит. Лицемерить я не собирался.

— Мы все — Боги, — ответил я. — Иисус Христос учит именно этому.

Лицо Александра застыло в каменном выражении.

— Понятно, — ответил он.

Мне было понятно, что ему понятно, что я не собираюсь играть в эти игры. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Мы оба знали Истину.

— Ты знаешь, кто такой Люцифер? — спросил мой собеседник.

Я улыбнулся. Как мне было этого не знать.

— Да, — ответил я.

— И что ты о нем думаешь?

— Я ему сострадаю.

На этом наш диалог закончился, но я чувствовал, что это ещё не точка. Так и вышло: после вечерней службы состоялся разговор между мной, пастором и моим недавним собеседником. Всё началось достаточно мирно:

— Я собираюсь направить Макса в миссионерскую школу, — сказал Виктор Александрович своему другу.

И тут Александр решил внести свои коррективы в мой маршрут:

— Я против, — резко высказался он. — Какая ему миссионерская школа? У него жена с ребенком!

Для Александра это был лишь предлог, чтобы выставить меня в неприглядном свете и показать, что он здесь имеет влияние. Виктор Александрович конечно же знал о моем разводе с женой и о сыне. Несмотря на дистанцию, между нами был определенный уровень понимания, поэтому я совершенно не ожидал, что он моментально подхватит позицию своего друга и заговорит с ним в унисон. Всё произошло настолько неожиданно, что я даже растерялся — только что передо мной сидели два дружелюбных пастора, и тут, буквально с ровного места, на меня посыпались самые разнообразные придирки и непонятные вопросы. Я понял, что со мной уже говорят не люди — со мной заговорила система:

— Почему ты не хочешь проходить обряд крещения? — спрашивал Виктор Александрович.

За всё время, которое я помогал в строительстве церкви, этот вопрос прозвучал впервые. Я даже не стал уточнять, почему меня об этом раньше никто не спрашивал. Что мне было ответить по поводу обрядов, которые придумали играющие в религию люди?

— Потому что я уже получил крещение, — ответил я. — От самого Творца. Никаких других крещений мне не требуется.

Мои слова были восприняты с ещё большими эмоциями и сарказмом.

— Ты видел самого Бога?! — воскликнул пастор. — Кроме Христа Его никто не видел! Всё что ты говоришь — это ересь!

— Бог — в сердце, — ответил я. — Но если вам нужно, чтобы я прошел формальные обряды, то я могу их пройти, чтобы вам было спокойнее — это у меня ничего не убавит и ничего не прибавит.

Казалось, от моего ответа оба пастора готовы разодрать на себе рубашки. Я чувствовал, как трудно найти слова, когда говоришь с системой — любое слово воспринимается с предубеждением.

— Почему ты не зарабатываешь деньги? — давил на меня пастор. — Почему ты не помогаешь своему ребенку?

— Во-первых, бывшая жена находится на полном обеспечении, — отвечал я, — и во-вторых, я не имею возможности зарабатывать деньги.

— Всё равно ты должен зарабатывать деньги, — шла атака. — Почему это ты не можешь их зарабатывать? Все могут, а ты не можешь?

Даже не верилось, что эти слова говорят мне пасторы церкви.

— Людей не должны разделять деньги, — отвечал я.

Происходящее всё больше напоминало, как фарисеи допрашивали Христа — мои собеседники готовы были зацепиться за любое слово.

— Ты должен пройти обряд крещения, — сыпались на меня требования. — Ты должен зарабатывать деньги и высылать их жене.

Это был долгий и неприятный разговор. Обряды, деньги и прочие придирки — это был лишь предлог. Точно так же в 13 лет на меня давил отец, когда хотел, чтобы я стал «послушным сыном» и печатал вкладыши на его кассеты. Теперь от меня ждали преклонения и принятия правил игры в «послушного христианина». Принять правила этой игры означало бы замолчать обо всем, что мне открылось и начать лицемерить окружающим. Этот выбор был не для меня.

Деньги — одно из самых хитрых изобретений дьявола, привитое людям, как нечто само собой разумеющееся. Но это далеко не так: представьте, что клетки вашего организма начнут вести торговлю друг с другом. Интересно, что получится, если одна клетка заявит другой: «не буду пропускать через себя кровь, пока ты мне не заплатишь» или другая клетка скажет: «не буду вырабатывать лимфу, у меня сегодня выходной». А что если, например, правая и левая рука не захотят работать слаженно, а начнут друг с другом заключать договора «о взаимном сотрудничестве». По сути, между людьми это и происходит.

Мы является частью природы, а природа — это огромный живой организм, в котором всё тонко взаимосвязано, поэтому торговля между собой в любой форме — это отклонение от своей природы. Все болезни и расстройства — как физические, так и умственные — истекают именно отсюда, но люди этого пока не понимают — система программирует наше сознание на то, что денежная система — это нормально. На самом же деле, деньги — это и есть главная болезнь, которая выросла на разделении людей: когда люди перестали осознавать свое единство друг с другом и со всем сущим — именно тогда появились деньги. Принуждая человека зарабатывать деньги система, по сути, заставляет его идти против своей природы.

Я понимал, что миссионерская школа отменяется. Фактически, меня гнали отсюда. Гнали не явным образом, но поставили перед фактом — или принимаешь правила игры, или ты здесь лишний. «Вот на чем всё это держится, — понял я в тот момент, — Рука руку моет, и обе белы живут». Я был уверен, что где-то в этом мире есть другая альтернатива, поэтому мое путешествие продолжалось.

«— Мы направляемся к морю, ты там никогда не был. — Кажется, я уже не хочу… — Тебе в раю не о чем будет говорить» (из к/ф «Достучаться до небес»)

После отъезда из Карелии я много путешествовал. Мне встречались разные люди — светлые и темные, спящие и пробужденные, верующие и неверующие. Всех их объединяло одно — они были придавлены системой и вынуждены растрачивать свою жизнь, работая за деньги. Это же их и разделяло. Многие из них курили и пили алкоголь — наверное, чтобы скоротать свой нелегкий путь через эту жизнь. Впрочем, встречались и такие, кто находил в себе силы противостоять химере под названием матрица. С такими людьми я мог общаться без слов, мы узнавали друг друга по глазам, а иногда случались настоящие чудеса.

Одним из запомнившихся случаев была поездка в электричке. Вагон был почти пустой — в нем ехали молодая светловолосая девушка в очках, похожая на школьную учительницу и с ней мальчик лет пяти, а чуть дальше сидел умудренного вида пожилой мужчина с книгой. С того времени, как я перестал видеть мир глазами эго и начал видеть сердцем, всё стало совсем по другому — я стал видеть себя словно в большом океане, а все люди были как бы каплями этого океана. Стало видно, что скрывается за внешней оболочкой того или иного человека, и это было потрясающе — мир наполнен потоками духовной жизни. Каждый человек нес в себе какую-то индивидуальную энергию.

Определенно, что девушка с ребенком и мужчина с книгой — это мои духовные союзники, сопровождающие меня на пути. Совершенно неважно, кем они были в материальном мире и куда формально ехали в этом вагоне — фактически каждый человек на протяжении всей жизни находится в том духовном окружении, которое определяет путь его души сквозь вечность. В разных лицах это будут одни и те же духовные сущности, их можно назвать учителями, спутниками, союзниками — суть от этого не изменится. Духовное зрение открывает этот занавес. Девушка была моей учительницей, а старец — белым магом и защитником.

В какой-то момент мальчик отошел от мамы и, подойдя ко мне, стал смотреть в глаза. Я мысленно сказал ему, что всё будет хорошо и тут его тело как бы ушло на второй план, и я стал отчетливо видеть его светящийся силуэт. Такое часто бывало, когда я строил церковь в Карелии — на церковных собраниях я видел не сидящих на лавочках людей, а их светящиеся тела. Это происходило короткими вспышками, спонтанно, и я не сильно фиксировал на этом внимание. На этот раз это случилось очень явно — передо мной стояло золотистое тело, сотканное из света, а физическое тело малыша как бы растворилось в этом световом теле. И тут я заметил, что внутри его светового тела в лобной области головы копошится что-то похожее на жука. Это был как бы более плотный сгусток энергии, по виду напоминающий насекомое. Я смотрел мальчику в глаза и понимал с полной ясностью, что этот жукообразный сгусток энергии — и есть та субстанция, который материализует его световое тело в плотную материю. Это насекомое — природа человеческого «эго», которое содержит в себе страхи, желания и так называемые «знания», делающие мир твердым и осязаемым.