Мне повезло, что лицо Вергааса, а стало быть, и мимика, так похожи на человеческие. Он явственно замыкается в себе, явно готовясь оправдываться, но одновременно наглеет. Не спрашивайте меня, как это сочетается, в людях я разбираюсь плохо. А особенно если они инопланетяне‑неписи, порождение таких странных и непонятных личностей, как разработчики компьютерных игр… Честно говоря, иногда мне кажется, что любые разработчики чего угодно большие инопланетяне, чем все существа, ими придуманные. Вы только на современную архитектуру посмотрите.

– Ну, просил, – говорит Вергаас. – Я все сделал, как ты велел!

Нет, ну это понятно, что, даже если Вергаас накосячил, он теперь ни за что не признается. А также понятно, что дело не в его косяках, а в каких‑то особенностях игры, из‑за которых у меня оказалась слишком низкая репутация для пользования услугами мафии. Однако говорить Вергаасу об этом я не спешу.

– Мне нужно точно знать, что ты им сказал, желательно вместе с формулировками, – говорю я. – Они ведь на меня в суд подали, и банк, не дожидаясь вердикта, взял да и заблокировал мой счет.

– Отмазываться хочешь? – вздыхает Вергаас. – Извини, босс. Боюсь, не выйдет. Разве что найдешь очень хорошего адвоката.

– Ты им что, прямо говорил, что от меня пришел? – ужасаюсь я.

– Да не, уж такой ошибки я не сделал, – фыркает Вергаас. – Но что у нас крыша высокая – да, намекнул. Причем сказал, что крыша эта – выше завхоза вашего. Ну а выше него только ты один.

– Ну ты дал маху, – говорю я.

– Прости, босс, – Вергаас ухмыляется, показывая зубастую пасть. – Но кто ж знал, что у тебя репутация в Содружестве настолько упала! Обычно‑то голословные обвинения в расчет не принимаются – ну мало ли что я там про тебя наговорил.

Вновь вспоминаю давешнее ощущение: мол, на эту роль типа регионального начальника мафии меня отрядили не столько даже из‑за моего административного ресурса, сколько в качестве проверки, раз уж под руку подвернулся, справлюсь или не справлюсь. А по‑настоящему делами, скорее всего, заправляет тот же Вергаас. Или еще кто, с кем я пока не знаком.

И сейчас эти лейтенанты местной мафии внимательно смотрят на то, как я дергаюсь. Если просчитают, то либо сожрут, либо… не знаю даже.

Ну ладно, будем надеяться, моя следующая идея поможет. Хотя придумал я ее только что, на спех. И теперь даже не буду притворяться сам перед собой, что это программисты аккуратненько вложили ее в контекст и мне подсказывают – вряд ли, больно она дикая. Но зато, если получится, часть моих затруднений должна разрешить довольно изящно.

– Так, – говорю, – ладно, с этим разберемся, когда будет актуально. Пока я вот что тебя спрошу: как ты насчет наняться в наш лазарет в качестве фельдшера?

– Что? – кажется, полет моей мысли ставит Вергааса в тупик.

– А то, – отвечаю я. – Моему главврачу нужно выловить всех зогг. Может, у нее правда личный интерес, может, она за станцию радеет, не знаю. Персонала у нее не хватает. А я нанять сейчас никого не могу, денег нет… ну, по той причине, что счет заблокировали. Зато ты и твои ребята, если найметесь, сможете преследовать больных абсолютно легально, без всяких помех от станции. Ну и если пару‑тройку яиц присвоите под шумок, мы с доктором в сторонку посмотрим. Главное, чтобы у меня никто из персонала на рабочем месте слизью не капал.

То есть, в переводе, хотите устраивать притон – устраивайте, но знайте меру.

Лицо Вергааса, и без того длинное, вытягивается еще сильнее. Я практически вижу, как управляющая игрой нейросеть, которая транслирует мне эту картинку, где‑то на заднем плане просчитывает варианты развития событий.

– Ну ладно, босс, – говорит он. – Надо попробовать.

Отлично! А теперь осталось уговорить принцессу… то есть доктора Сонг.

Деньги: – 2 000 528 кредитов (счет заблокирован)  

Характеристики капитана:  

Репутация – 1508

Харизма – 80 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 122

Предприимчивость – 81

Как ни странно, доктор Сонг и не думает возражать.

– Да мне все равно, кого вы наймете, хоть диких верки, – отмахивается она от меня.

И очень хорошо: после этого я с чистой совестью ретируюсь из лазарета.

Не то чтобы мне так уж обязательно было туда заходить: я вполне мог позвонить своему главному врачу по системе внутристанционной связи и сообщить умеренно хорошие новости именно так.

Однако ничего не вышло: Сонг просто сбрасывала вызов. Раза три я ее набирал, и раза три повторялось все то же самое. Слышал, такое бывает, когда пытаешься дозвониться до бывших или до должников. С подчиненными такого происходить, по логике, не должно. В конце концов я решил, что игра вынуждает меня полюбоваться на тот ад, что сейчас в лазарете творится.

Я оказался прав по обоим пунктам: во‑первых, там действительно ад, во‑вторых, да, меня таки вынуждали. В принципе, разработчиков можно понять: если бы я нарисовал такую красоту, я бы тоже хотел, чтобы игрок ее заценил.

То есть красоту, конечно, в переносном смысле. Ничего красивого в помещении, где повсюду стоят каталки с больными, накрытые куполами индивидуальной воздушной среды (для избежания перекрестного заражения, насколько я понял), а между всей этой красотой носятся взмыленные медики в блестящих комбинезонах индивидуальной защиты, я не увидел. Но сложно нарисовано и достоверно, как с натуры. Представляю, сколько мощностей нейросети уходит на анимацию всей этой толпы!

Но это если помнить о реальности. А если не помнить, то просто по‑человечески жалко было и Сонг, и ее команду. Потому что сама главный врач, которая восседала посреди этого всего без своей обычной курительницы и, следовательно, без привычно окутывающего ее облака дыма, тоже выглядела усталой донельзя.

Причем она сначала рявкнула на меня, мол, с чем пожаловал и как смел отрывать ее от работы, которая, возможно, не позволит станции в ближайшем будущем развалиться на совсем уж маленькие осколочки.

Я даже обалдел и опять, как раньше в берлоге у Томирла, не спросил, почему она позволяет себе такой тон с непосредственным начальством. Мне всегда было ясно, что медики – особая каста. А теперь, увидев, с каким хаосом ей приходится иметь дело, я убедился: Сонг сейчас можно все и даже немного больше.

Зато выслушав меня, она сменила гнев на милость.

– Отлично, что придумали выход, – сказала она, а потом добавила эту самую фразу про то, что ей все равно, с кем я договорюсь. Лишь бы работу ее санитаров выполняли на совесть.

В общем, с этой частью работы наконец покончено.

Пора заняться другим делом первоочередной важности: добычей денег.

Потому что с саргами я, конечно, принципиально договорился, но только в самых общих чертах, а никаких других шагов не предпринял: то меня Вергаас отвлек, то потом в лазарет потребовалось самому топать. Хорошо хоть, не ножками, а на капитанском самокате, но все равно какое‑то время на это потратить пришлось.

Однако первым делом отправляюсь в рубку: мне приходит в голову, что надо поставить Нирса и Бриа в известность о достигнутых договоренностях. Как‑никак, они мои заместители, значит, по идее, знать обо всем этом – не просто их право, но и обязанность. Да и мне проще. Честно говоря, не представляю, как формулировать и заключать соответствующий договор с саргами.

На всякий случай обращаюсь к своему искину:

– Демьян, мне нужно подготовить договор с Великим Саргонатом о росписи колец ближайшего газового гиганта.

(Вдруг понимаю, что я даже название этой планеты не удосужился узнать… если, конечно, оно в природе существует. Потому что в принципе это небесное тело может зваться просто каким‑нибудь номером из каталога.)

– Вопрос юридического сопровождения не входит в мою компетенцию как вашего секретаря, – привычным бесстрастным тоном сообщает мне Демьян. – Рекомендую обратиться по этому поводу к вашим заместителям.