– Независимо от того, кто прав, кто виноват? – уточняю я. – Вот так голословно обвинили – и все, прости прощай?

– Нельзя подать жалобу, не приложив подтверждающие материалы, – объясняет Бриа. – Кроме того, тот, кто не согласен с вынесенным решением, может подать апелляцию.

– А апелляцию тоже будут рассматривать в зависимости от репутации? – спрашиваю я, проникнувшись нехорошим предчувствием.

– Нет, почему… апелляция попадает в очередь на рассмотрение, либо к искину более высокого уровня, либо к живому судье, это уж как апеллянт решит. Но в последнем случае она может болтаться в этой очереди годами, – Бриа смотрит сочувственно. – И тут есть еще один нюанс… Гильдия докеров подавала на вас жалобу как на частное лицо. Ваша репутация как частного лица всегда будет ниже их коллективной репутации.

– Но как тогда… – начинаю я.

– Если бы ваша репутация была выше двух с половиной тысяч, – перебивает она меня, – жалоба попала бы на рассмотрение к искину на уровень выше, у которого немного другой алгоритм, – говорит она. – Он бы сначала запросил у вас вашу версию событий, и вот тут вы имели бы шанс объясниться – мол, вы так пытались выбить из гильдии докеров причитающиеся станции – а значит, и Межзвездному содружеству! – средства. Но они, хитрецы такие, дождались, когда ваша репутация упадет, и послали жалобу именно тогда.

– Можете посоветовать, что мне делать в связи с этим? – спрашиваю я. – Иначе, боюсь, мы от долга не отделаемся.

– Да, – говорит она. – Но, боюсь, не очень простая выйдет схема… Вы умеете делать записи на личном коммуникаторе, или вас даже этому не успели обучить?

– Успели, – улыбаюсь я, и вызываю интерфейс заметок на коммуникаторе.

Но голова у меня в этот момент занята отнюдь не хитроумным планом Бриа. Нет, боюсь, у меня на уме совсем другое.

Только что я думал, что занимаюсь игрой, пусть даже сделанной энтузиастами и призванной перевернуть индустрию игр? Ага, как же. Мне честно сказали, что игра предназначена для обучения искинов, призванных принимать сложные нестандартные решения. И тут же прямо в игре сообщают о том, что мне нужно взаимодействовать с судебной системой, как раз таки и построенной на использовании искина.

Значит ли это, что с помощью игры как раз и готовят искинов для судебной системы? И что ее внедрения на государственном уровне мы дождемся в ближайшее время?

…Впервые я не умом, а печенкой понимаю смысл выражения «прыгнуть выше головы». Это куда же я вляпался, на какой же уровень нечаянно залетел? И не выйти ли мне из игры, пока меня окончательно не взяли в оборот? Или пока я не допустил какой‑нибудь роковой ошибки, которая повлечет за собой роковые же последствия?.. Не для меня – так для всего государства!

Что я там только что думал о том, что смысл жизни вовсе не в том, чтобы совершать невозможное?

– Говорите, – приглашаю я Бриа. – Я записываю.

Деньги: – 2 001 442 кредита (счет заблокирован)  

Характеристики капитана:  

Репутация – 1615

Харизма – 86 (Уверенный Лидер)

Дипломатичность – 132

Предприимчивость – 81

Очень странно просыпаться в своей комнате в санатории и отправляться в помещение бывшего бассейна как на работу. Еще страннее осознавать, что твоя «рабочая одежда» – плавки и резиновые тапочки. Ну еще накинутый сверху халат, чтобы в коридорах не замерзнуть.

Но это ладно бы.

Еще страннее вот что: чуть ли не впервые в жизни я отправляюсь на работу… ну, не то чтобы с удовольствием – у меня заранее уже болит голова от того, сколько проблем придется решать, причем одновременно. Однако даже на фоне этой виртуальной головной боли меня всего переполняет звенящее нетерпение: скорее бы, скорее бы! Заняться текучкой, проверить, не упустил ли я чего‑то важного за ночь (вроде как мне должны передать, если в игре случится какое‑то ЧП и мои замы будут меня разыскивать, но черт его знает, какие там у разработчиков параметры ЧП), начать работы по договору с саргами, попытаться претворить в жизнь многоступенчатый план Бриа по ликвидации задолженности – столько дел, одно интереснее другого!

Такого предвкушения я даже в детстве не ощущал, в начале каникул, когда во дворе меня ждали старые приятели и недоигранные прошлым вечером игры.

А между прочим, в детстве обычно оказывалось, что, даже если вы вечером твердо договорились продолжить, с утра одного не отпустили гулять, у второго пропало настроение, а третий вообще усвистал гулять с ребятами из соседнего двора – и ты стоишь один как дурак со специально выпрошенным у матери веником, который должен был изображать летающую метлу (вчера вам пришлось обходиться наломанными в соседнем дворе ветками), а теперь никому уже не нужен.

Так что сейчас помимо вот этого самого такого нетипичного интереса к работе испытываю заодно и порожденный детским опытом страх: не «что если без меня там все пошло прахом» – это как раз бы ерунда, разгребу, не в первый раз! Нет, мои опасения звучат иначе: что если на станции без меня все убежало куда‑то не туда, и мне не догнать? Что если они там и без меня прекрасно обходятся? Понимаю, что это чушь, ведь там все заточено под меня как игрока, но вдруг! Очень уж игра реалистичная.

Однако когда мы с Белкиным погружаемся в капсулы и я получаю доступ к своему игровому интерфейсу, то это последнее опасение испаряется за полной нежизнеспособностью: сообщений у меня за ночь нападало столько, сколько в рабочей почте после отпуска не бывало! (В отпуск я съездил один раз в жизни, в прошлом году, потому что наконец‑то появились деньги и на отдых, и на кошачью гостиницу для Белкина. Мне не понравилось: лежал на пляже, а сам думал, как там кот. Больше решил не повторять. И да, письма от заказчиков в рабочем ящике не порадовали.)

Быстро проглядываю почту: в основном уведомления о запуске тех или иных служб, временно выведенных из строя всеми этими пертурбациями; пара‑тройка официальных сообщений от Межзвездного содружества – они мне в игре и раньше приходили, но я их, как правило, игнорировал. И письмо от Томирла с темой «Совместный проект с саргами». Открываю и вижу следующий текст:

«Есть сложности с перепрофилированием фабрикаторов для покраски колец. Нужно обсудить».

Хм. А зачем фабрикаторы перепрофилировать? Чем они так нехороши? Если они могут жрать одну материю и выплевывать другую, почему не могут жрать частицы кольца и выплевывать их уже покрашенными? Что там надо переделывать?

Жалею, что Томирл в письмах лаконичнее, чем при личном общении. Однако ничего не поделаешь, это, видимо, особенность игры: письма здесь нарочно сделаны максимально короткими, иначе через них бы все и решалось, и никакого тебе живого общения.

Ну что ж, значит, к Томирлу первым и зайду.

Но первым меня перехватывает вахтенный офицер из рубки управления – не Нирс Раал, другой тип. Не сказать, что впервые его вижу, он у меня мелькал уже на периферии. Это соноранец, зовут его, как выясняется, Эль‑И – так он представляется и сует мне под нос планшет со срочными документами, которые немедленно нужно подписать.

Ставя свою подпись, машинально спрашиваю, где Нирс.

– Господин Раал четыре дня дежурил подряд, сейчас отсыпается, – отвечает Эль‑И, кажется, довольно удивленно.

Ну еще бы: я первый должен знать, где находится мой зам.

Мысленно себя ругаю: и верно, стоило бы поинтересоваться! Все‑таки теперь я на станции круглосуточно, а даже не обратил внимание, что Нирс не уходит с мостика. Привык как‑то относиться к нему как к неписи…

Ловлю себя на этой мысли и усмехаюсь: ну да, а он кто? Непись и есть, только теперь лучше запрограммированная… Даже не лучше, по‑другому. Чтобы успешнее имитировать живое существо.