Её руки двигались так быстро, что я едва успевала следить за движениями. Вот она цепляет струну, вот бьет по ней костяшкой большого пальца извлекая густой бархатный звук, за затем стучит по деке, имитируя перкуссию. Левая рука неуловимо порхала вверх и вниз по грифу. Бас и барабан, два в одном. Все это качало меня на волнах музыки, резонировало в груди, натягивало в душе незримые звуки.

Седая прядь выбилась из тугого пучка госпожи Коч, а не её лбу проступили капельки пота. Но она не останавливалась, продолжала свою виртуозную игру, и вот я уже оказалась в кабаке из прошлого века. Стильные костюмы, запах дорогого спиртного, цокот каблуков. Мне хотелось танцевать, но я сдерживалась и лишь стучала ногой в такт, погружаясь в довоенную романтику прошлого.

Мари молодела на глазах, а фигурка Михаила отразилась в зеркале задорным рыжим парнем, который с удовольствием слушал исполнение своей бывшей подопечной. Встретившись со мной взглядом, он прижал палец к губам и продолжал довольно качать головой.

– Фуф, – хранительница склада перевела дух. – Теперь ты. Выбери одну из песен Парамнезии и попробуй захватить не только партию баса, но из малого барабана. Вперед!

Моя неожиданная практика затянулась до самого вечера. Пальцы ныли с непривычки, а ладони чуть саднило от ударов по деке, но я справилась. До уровня Мари мне было ещё очень далеко, но для клуба, в котором будет выступать Винсент, более чем сойдет.

Подула на руки и посмотрела на часы. Скоро нужно выдвигаться к месту встречи с Вестерхольтом. Оглядела себя в зеркале. Ученическая мантия с жирными следами от жижи. Не самый лучший видок. Успею ли я переодеться до восьми?

– Вот! – Мари вынесла мне чехол для одежды. – Примерь-ка.

Я потянула за молнию и увидела невесомое мерцающее черное платье. Совсем не похоже на мои пышные концертные наряды. Это было узким и коротким. Подол едва прикроет мне колени.

– Я не… какое красивое и… смелое.

– Как и ты, Елена. Отважиться принять вызов Винсента, после всех ваших стычек, а особенно после вчерашней. Блистай и гори. Только не настоящим огнем, хорошо?

– Я не могу!

– Елена, платья нужно носить, а музыкальным инструментам нельзя молчать, послушай меня и переодевайся.

Кивнула и спряталась в подсобке. Сбросила с себя грязную мантию и взвесила на бретельках подарок от Мари. Слишком откровенно. Но я хочу. Хочу сбросить с себя старую скорлупу. Я хочу, чтобы глядя и слушая меня больше никто не зевал. Хочу похвалы и искренних аплодисментов.

Почти идеально, не хватало только чего-то на поясе, Мари была чуть крупнее меня, и мне бы не помешал ремень. В остальном же выглядела её непривычно и мне это нравилось.

Вышла к Мари.

– Неплохо, его бы чуть-чуть приталить, но в целом сойдет, – госпожа Коч поправила мне прическу, расправила складки и выглядела довольной.

– Спасибо, госпожа…

– Просто Мари. Я уже не твой преподаватель, так что отбросим формальности.

– Но я бы хотела, чтобы вы и дальше учили меня. За несколько часов я узнала больше, чем за годы!

– Не путай учить и наставлять. За наставлениями и советами ты можешь приходить ко мне в любое время.

Она осторожно обняла меня, чтобы не помять платье, а затем вручила футляр с контрабасом.

– Порви их всех, Елена. Порви их в клочья.

Мой боевой настрой начал стремительно таять, когда я увидела в назначенном месте небольшой фургончик, рядом с которым стоял Марк и Ласло в компании каких-то незнакомых мне девушек. Черные ногти, рваные колготки, клетчатые юбки. Может, не стоило Мари заморачиваться со моим внешним видом, моя перепачканная мантия отлично бы вписалась, а так я и мой контрабас выглядим ужасно неуместно среди этих неформалов.

Винсента на горизонте не было. Хорошо это или плохо, понятия не имею, но мне пришлось собраться с духом и подойти к ребятам.

– Добрый вечер, – я старалась звучать максимально непринужденно, но ничего не вышло. Я словно лом проглотила, стояла перед ними по стойке смирно и не знала, куда себя деть.

– Здоровались уже, – кисло отозвался Марко, сунул руки в карманы, глядя на мою протянутую для приветствия ладонь.

Не очень-то и хотелось. Или хотелось?

– Салют? – поздоровалась одна из девушек. – Платье класс. Винтажненько. Бабулин сундук грабанула?

Меня хвалят или оскорбляют? Как реагировать?

– С-спасибо? Но моя бабуля умерла задолго до моего рождения, так что нет. А платье мне дала Мэри Коч. Это немного не мой стиль, я больше люблю, знаете, пышные бальные. Хотя, возможно, бабуля носила что-то такое. Надо спросить у отца.

Лица у всех присутствующих мгновенно вытянулись, а невысокая девушка с массивным фотоаппаратом побледнела и спросила на полном серьёзе, указывая на футляр:

– Это же не гроб?

И снова я понятия не имею, как реагировать. Она испугана? Надо успокоить, или посмеяться?

– Нет же. Тут контрабас, – я похлопала по дереву и попыталась улыбнуться. – Его тоже дала госпожа Коч, она моя бывшая преподавательница…

– Ага, держи нас в курсе. Это охренеть как интересно, – бросил Марко и открыл водительскую дверь. – По коням!

Получить расположение собравшихся у меня явно не удалось. Девушки переглянулись между собой, посмотрели куда-то поверх моей головы и гуськом нырнули в фургончик. Мы что куда-то прям далеко поедем от академии? Я неуверенно сделала шаг назад, но тут же уперлась в кого-то спиной. Обернулась и увидела невозмутимое лицо Винса.

– А ты прям душа компании, принцесса. Куда собралась? Сбежать решила?

– И давно ты тут стоишь? – шикнула на него и попыталась отстраниться.

– Как раз с твоего душещипательного рассказа о бабуле. Умеешь ты завести толпу.

А вот сейчас обидно стало, потому что, судя по моим унылым выступлениям, единственный раз, когда мне удалось завести толпу был именно тогда, когда я подожгла сцену.

– Можно? – он постучал указательным пальцем по футляру контрабаса, я мгновенно прижала его к себе.

– Нет!

– Что так?

– А то ты сам не знаешь! Забрал все бас гитары, чтобы выставить меня идиоткой, а теперь хочешь забрать и этот инструмент.

Так его, Елена. Пусть знаешь, что я в курсе его подлого поступка, пусть видит, что не боюсь.

– Я не мог допустить, чтобы ты выступала в моей группе с теми ученическими детскими инструментами. Это в первую очередь бросило бы тень на меня.

Ничего себе как запел.

– Поэтому ты решил молчком их забрать?

– Не молчком, я расписался за каждую взятую в аренду басуху, – Винсент был просто непрошибаем, и все ещё пытался забрать у меня контрабас, только я вцепилась в него обеими руками.

– Ты мог обсудить это со мной для начала.

– Зачем? Ты сама отлично справилась и нашла замену, кто подсказал?

Я не ослышалась. Он похвалил меня?

– Великие Музы помогли! – огрызнулась я, продолжая тянуть на себя инструмент.

– Не скромничай. Я думал, ты догадаешься попросить Виви о помощи, а она сдастся и выступит сегодня с нами, но так даже интереснее.

Рывок, и я выпустила контрабас из рук, а Винс быстро поймал меня за запястье, чтобы я не упала, потеряв равновесие. Вот оно что… Он и не хотел, чтобы я играла с ним, он использовал меня, чтобы помириться с сестрой.

В груди стало как-то пусто, даже мандраж перед выступлением пропал. Мне бы взять и уйти, но вместо этого я смотрю за восхищенным лицом Винса, который гладит струны и не без удовольствия извлекает приятный слуху насыщенный звук.

– Ты полна сюрпризов, курочка, хочу посмотреть на тебя в деле с этой штукой. Продолжай удивлять меня дальше. Мне очень нравится.

Он похвалил меня, и эта похвала была похожа на дикий мёд. Жутко необычный вкус у такой, казалось бы, привычной вещи. Как часто меня хвалили в академии, но приятно мне только сейчас. Терпко, сладко, а ещё вязко так, что я слова в ответ сказать не могу, прилипла и пропала в этом “Мне очень нравится”. Только мычу Вестерхольту что-то невнятное, когда принимаю свой инструмент обратно.