Убедить бы Мари Коч показать мне журнал.

Робко заглянула внутрь. Никого. Открытый журнал лежал прямо на столе. Я отчаянно боролась с соблазном подбежать и выписать оттуда адрес Винсента. Но я просто не могла поступить так с Мари, после того как она была добра ко мне, и я позвала ее.

– Госпожа Коч!

В этот же миг чья-то ладонь довольно грубо зажала мне рот, а над ухом раздалось угрожающее шипение. Ну знаете! Это уж слишком, укусила мерзавца что было сил, и тут же услышала сдавленный стон и обиженное:

– Ай! Да за что?

Знакомый голос. Обернулась. Майкл, то есть Михаил. Он баюкал свою руку и бросал на меня гневные взгляды.

– И это после всего, что я сделал для тебя, – он по-детски оттопырил губу, а я до сих пор не могла вернуть себе дар речи. Одно дело уже после узнать, что общалась с настоящей музой, другое – вновь его встретить. Стою, считаю его яркие веснушки, смотрю на непослушные рыжие волосы и отчаянно ищу во всём этом признаки божественности. Крылья за спиной, огонь в глазах, нимб? Ничего. Передо мной самый обычный парень, но я всё равно не нахожу слов.

А тем временем Майкл буднично провёл кончиком пальца по месту моего укуса, и краснота мгновенно исчезает.

– Чуть не разбудила мою девчонку! А она и так полночи не спала, за тебя переживала.

Девчонку? Проследила за влюблённым взглядом Великой Музы и увидела дремлющую на софе Мари. Девчонка? Хотя если прикинуть сколько лет самому Михаилу, то госпожа Коч для него очень и очень юна. Но я все равно смутилась немного.

– Зачем ты пришла сюда, ден Адель?

– Могущественная Муза не знает такой простой вещи? – отлично я начала дерзить божеству, что на очереди? Сожгу святилище?

– Я-то знаю. Но хочу,чтобы ты это вслух сказала. Магия слов, она такая. Иногда проговоришь что-то, и на душе станет легче. Особенно после признаний самой себе. Ну же, Елена, скажи, зачем пришла.

Поджала губу. Надо было молча адрес выписать и не звать никого. Вот же противная Муза.

– А сам почему не признался в чувствах своей девчонке, – я кивнула на спящую Мари Коч, и Михаил грустно улыбнулся.

– Испугался, а потом стало уже поздно, она другому своё сердце отдала. Хочешь как я? Жить в вечном сожалении?

– Мне нужен адрес Винсента Вестерхольта! Ты доволен?

В жизни не думала, что буду в таком тоне разговаривать с музой-покровителем.

– Для начала сойдет. Первый шаг к здоровым отношениям?

Он определённо шутит. У нас с Винни никогда не будет здоровых отношений. Только токсичная вражда.

Он быстро написал что-то на листочке и протянул мне. А после вручил зонтик и чистенький носовой платок.

– Это ещё зачем? – я держала дары от Майкла, и если зонтик в такую погоду, мне пригодится, то платок для чего?

– Иди-иди, Елена. Скоро будет очень мокро.

Он теснил меня к выходу, тревожно озираясь на спящую Мари, а потом и вовсе закрыл дверь, оставив меня за порогом. Что ж адрес я получила, а список тех, кто раздражает меня постоянным упоминанием Вестерхольта, пополнился ещё одним… хм… не совсем человеком.

Сунула платок в карман мантии, а зонтик подмышку и пошла по указанному адресу.

Это было недалеко. Студенческое общежитие всего в десяти минутах ходьбы от главного корпуса.

На небе продолжало хмуриться. Тучи наливались тяжестью, громыхали над головой, и я ускорилась. Не хватало ещё на полпути попасть под ливень. Или хуже… Застрять с Винсентом в общежитии. В его комнате! Вдвоём!

Я даже щёки потёрла, чтобы стереть с них внезапный румянец, но стало только хуже. Надо разворачиваться. Отдам ему ремень в другой раз при встрече!

Но тогда другие студенты увидят!

Громыхнуло с такой силой, что припаркованные машины завизжали сигнализациями, и я уже почти бежала к общежитию.

– Куда? – грозно окликнула меня вахтёрша, и я даже опешила.

– Отдать кое-какие вещи…знакомому, – я похлопала по сумке.

– А имя у знакомого есть?

Да что ж за день? Мне опять это повторять, что ли?

Я наклонилась к окошку и тихо произнесла.

– Вестерхольт.

– Который из? – невозмутимо продолжала женщина, записывая что-то в пожелтевшем от времени и разлитого чая журнале.

– Винсент, – не без труда ответила я, поглядывая на окно. – Я очень тороплюсь, пожалуйста.

– Пропуск вы, стало быть, не заказывали.

Я помотала головой, нервно переминаясь с ноги на ногу.За мной уже начала выстраиваться очередь на проходной.

– Прошу, у меня мало времени. Скоро ливанёт.

– Ты в туалет, что ли, хочешь? – с пониманием спросила женщина, и я ещё больше смутилась.

– Нет же. Я про дождь.

– Ладно-ладно. Сейчас запишу твоё имя. Диктуй.

Я нервно оглянулась на скопившуюся очередь. Студенты в открытую таращились на меня. Показывали друг другу что-то на видеофонах.

– Еланденадель, – протараторила я, мечтая провалиться куда-нибудь под пол.

– Медленнее. Я ничего не поняла, – вахтерша послюнявила карандаш.

– Елена Анна, – диктовала я.

– Ты уж определись, милая. Ты Елена, или Анна?

Толпа рассмеялась. А бабулька прям местный комик, как я посмотрю.

– Елена Анна… это двойное имя. Фамилия ден Адель.

Она даже очки на переносице поправила и уставилась на меня.

– Та самая, чё ли?

– Чё ли, – передразнила её, быстро расписалась в журнале и рванула в общежитие.

Худший день на свете! Поссорилась с Шай, нагрубила Музе и тут ещё опозорилась. Что дальше? В меня молния ударит?

Сверяла адрес, который дал мне Михаил с номерками на дверях. А тут довольно чисто и спокойно. В коридорах весёлые разговоры, кто-то бренчит на гитаре, другие стоят в очереди в душ. А ещё приятно пахнет домашней едой с общих кухонь. Как же есть-то хочется. Если Виктория выгонит-таки меня, я знаю, куда податься. Улыбнулась своим мыслям, стараясь отпугнуть негатив.

– А ещё ты поближе к Винсенту будешь?– снова встрял мой внутренний голосок, и я даже не затыкала его. Сейчас я вся себе напоминала натянутую струну. Мне казалось, что вот-вот произойдёт нечто важное. Что-то такое, что навсегда изменит наши с Винни отношения. Поговорю с ним. Спрошу, что значат все его намёки. Поцелуй в машине, песни, его взгляд. Мне нужны эти ответы прямо сейчас, до того как я скажу Флориану своё “да”.

Я занесла кулак над дверью полная решимости, только постучать не успела. Внутри раздавались женские смешки.

– Вестерхольт, ты просто ураган.

Кого-то с силой прижали к хлипкой двери, и я услышала влажный звук несдерживаемого поцелуя.

Ноги подкосились, а дыхание моё стало слишком частым. Мне казалось, что я задыхаюсь. С силой проталкивала воздух в лёгкие, чувствуя только разрастающуюся боль.

Как же так? Почему мне так плохо?

Петли напряглись, и дверь вот-вот грозила открыться. Я побежала. Неслась обратно к выходу. Растолкала очередь на входе. Вахтёрша громко кричала мне вслед. Но я не слушала, меня подгоняли раскаты грома и собственное сердцебиение.

На полпути я выдохлась. Поднесла ладони к влажным щекам и не веря посмотрела на подушечки пальцев. Мне чудилось, что это кровь, а не слезы. Так больно мне сейчас было.

Вспомнила о платке, подаренном Михаилом. Этот мерзавец знал. Он отправил меня в самое пекло с одним лишь платком. Промокнула глаза. Винсенту плевать на мои чувства, он обычный бабник, а я чуть не предала свою любовь к Флориану. Идиотка. Вот же идиотка. Я утирала бесконечно бегущие по щекам слезы и никак не могла остановиться. Я словно всю жизнь держала в себе эту боль, а теперь она вдруг рванула наружу.

Не стала раскрывать зонтик, когда пошёл дождь. Медленно поднялась на ноги и просто волочила его за собой, оставляя следы острым кончиком.

Вокруг радостно визжали и разбегались студенты, перепрыгивали лужи, а кто-то нарочно поднимал брызги.

Я же шла и думала, что хочу забыть все это. Своё внезапное помешательство на Винсенте. Вот бы снова играть свои унылые заученные сонаты и ничего не чувствовать к нему.