– Обещаю, что не скажу, – слабо улыбнулась, но от идеи разузнать про его пьесу не отказалась. Выясню имя научного руководителя, там дело останется за малым!

Когда Винсент принес наши миски с супом, мы уже перестали обсуждать его. Флориан и Джули вернулась к своим гастрономическим извращениям. В этот раз она поливала мороженное горчицей, и у меня как-то резко аппетит пропал. Не из-за горчицы. Я снова ревновала. Только в этот раз к самой себе из прошлого. Безрадостно мешала ложкой суп, и явно злила Винса.

– Тебе покормить? – предложил он. – Что за перемены в настроении?

– Ничего, – соврала я и начала хлебать суп, пока он реально не начал меня с ложечки кормить.

Но Винни на то и Винни, что зрит самую суть и читает мысли. Он зло прищурился на герра Майера, явно видя в нем виновника моего подавленного состояния, но ничего не сказал, его отвлек сигнал на видеофоне. Вестерхольт молниеносно схватил своё устройство, прочитал что-то и начал суетливо писать кому-то ответ.

Отложил. Сцепил руки под подбородком и мучительно прикидывал что-то.

– Ты в порядке? – спросила его, и он вновь повернул видеофон к себе экраном.

– Ласло все ещё лечится. Чертов ипохондрик. Виви послала меня в задницу, а Марко до сих пор не закончил с аранжировкой. Мне не с кем ехать в Аунсбрук. А это почти пять часов дороги.

– А что в Аунсбруке?

– Вечером там ещё один отборочный тур для независимых коллективов. Я хочу съездить и посмотреть на наших будущих конкурентов, чтобы лучше подготовиться к четвертьфиналу. Поездом я не успею, а за рулем боюсь вырубиться. Я толком не спал на выходных.

Интересно, а меня попросить ему гордость не позволяет, или он ждет инициативы.

Аунсбрук. Далековато. Я в жизни без спросу так далеко не ездила. Хотя с другой стороны, почему я вообще должна отпрашиваться, я уже взрослая молодая женщина и сама решаю.

Даже не заметила, как ложкой по столу ударила.

– Чего буянишь, курочка?

– Я… я могу с тобой поехать. Но у меня ещё две пары. Мы успеем после них?

Он покачал головой.

– Уже будет поздно. Начало в восемь.

– Я могу отпросить тебя, скажу, что ты мне помогаешь сегодня, – предложил герр Майер, но тут же получил убийственный взгляд от Винсента.

– Я сам её отпрошу.

Отрывисто, со змеиным шипением. Даже Флориана пробрало, и он чуть отодвинулся от стола. Мне срочно нужно поговорить с Винсентом об всем, что его так гложет, и пятичасовая поездка в один конце – отличная возможность для нас обсудить все прошлые обиды.

– Не надо меня отпрашивать. Я в состоянии поговорить с преподавателями. Во сколько выезжаем?

Винс посмотрел на время.

– У тебя час на сборы. Возьми с собой подушку, сменную одежду и блокнот для записей. А я куплю еды в дорогу тогда. Жду на том же месте.

Вопросов у меня стало ещё больше после оглашённого списка. Подушка? Но я лишь кивнула и быстро доцедила свой блинный суп. Попрощалась с Флорианом и его невестой, искреннее пожелала им счастья. С Винни расстались на лестнице. Он воровато огляделся по сторонам и рванул к выходу из главного корпуса. Прячется от кого?

У меня впереди были пары по социологии и физической культуре, и если в первом случае я могу откупиться каким-нибудь эссе, то тренер Клаус Зибахер с меня три шкуры спустит. Не стоило мне на первом курсе говорить ему, что спорт удел плебеев.

Зря я от помощи Винни отказалась, но он тоже не спортсмена не похож, а позволить ему видеть унижение, через которое мне придётся пройти, я просто не могу.

– Герр Зибахер? – я робко постучалась в его кабинет, который пропах потом, пылью и старыми резиновыми мячами.

– Так-так-так, маленькая Елена ден Адель. Что на этот раз? Ваши волшебные ручки не годятся для бездумного битья по мячу? Или… – Он тёр свой лоб, изображая мыслительный процесс.

– Погодите-погодите, у вас несварение! Вы переели трюфелей и дорогого сыра. Или в этот раз ваш достопочтенный папа привез вам красной икры?

Я не пойму. Он сейчас издевается надо мной, или намекает на что-то?

– Мне нужно съездить в Аунсбрук сегодня же. Герр Зибахер, я очень тороплюсь, и буду вашей должницей. Хотите, я попрошу своего папа выслать для вас отборнейшей красной икры? Мой отец дружен с министром иностранных дел Росланда. Свежайшая и наивкуснейшая икра!

Зибахер побагровел и уставился на меня безумными глазами. Он сейчас сам как лосось на нересте, жуть-то какая.

– Подкупить меня вздумала?

Не думала. Я думала он намекает на икру. Отсыпать ему трюфелей за прогул – слишком жирно. А уж икрой откупиться я бы смогла. Я хочу поехать в Аунсбрук!

– Герр Зибахер, я не собиралась вас обещать. Просто мы с Винсентом участвуем в музыкальном конкурсе, и нам очень нужно посмотреть отборочные наших конкурентов. Я готова на отработки. А икра это же бонусом вам. Как моему саааамому любимому преподавателю!

Браво, Елена. У Клауса даже губы дрогнули в лёгкой улыбке, и он уже было отпустил меня, как вдруг:

– Винсент? Винсент Вестерхольт?

Вот в этом вопросе точно был самый настоящий вопрос. Но я просто не знала больше никаких других Винсентов, и просто растерялась.

– Да. А что?

– Вот же гаденыш лживый. Наплел мне, что сестра заболела и будет ухаживать за ней весь день.

Упс. Видимо, стоило обговорить всё это с Винни заранее. Вот же! Взяла и подставила его.

Герр Зибахер злобно потирал руки, поглядывая на меня.

– Вот вы двое, злостных уклонистов и попались. Завтра в моём кабинете. Оба! Буду решать вашу судьбу.

Нервно сглотнула, но все же спросила:

– Так мне можно съездить в Аунсбрук вместо вашей пары?

– Можно. И не забудь про икру для своего саааамого любимого преподавателя.

Я быстро попятилась к двери, пока Зибахер не передумал, попутно прикидывая, как мне рассказать Винни о такой подставе… А ещё нужно достать икры. Обещала же.

***

Мы ехали уже почти час. Подушка мне пришлась очень кстати. Винсент положил её мне на переднее сидение, потому что оно совсем не выглядело удобным. Ободранная обивка, торчащие куски поролона. Кто-то явно частенько ковырял место пассажира от скуки.

– Извини, машина очень старая, а если не подложить что-то мягкое, то задница у тебя уже минут за десять квадратной станет.

Проигрывала эти его слова уже который раз, и никак не могла сосредоточиться на работе, которую мне нужно было написать по социологии на завтра. То, как он сказал словно “задница”, звучало мило и пошло одновременно. И вот я уже добрых полчаса постукивала карандашом по заголовку своего ненаписанного эссе.

“Современная музыка, как отражение доминирующих архетипов”

Рядом со мной сидел яркий представитель этой самой современной музыки. Властный и очень доминирующий архетип… А ещё этот тип дулся на меня.

– Поверить не могу, что ты так облажалась перед Зибахером. И ладно бы одна, так ты меня за собой утащила. Курочка, как так-то?

Ну и как мне такой обстановке писать. Я, между прочим, с пар отпросилась, чтобы ему помочь, а он недоволен.

– Да ладно, пробежим пару штрафных кругов, – успокаивала я сама себя. – Ты что Клауса не знаешь, у него фантазия не богатая.

– Я-то как раз отлично знаю Зибахера. Штрафными кругам мы не отделаемся, да и бегать я не люблю. Жди, мы будем отмывать душевые и сортиры в раздевалках, а потом да… будем бегать, прыгать и сдавать прочие нормативы.

Ещё неделю назад я бы в ужас от такой перспективы пришли. Я начала бы звонить папа, слёзно бы умоляла прислать горничных и спасти меня от этой страшной участи, но сейчас подработка вместе с Винни, даже такая непочётная, казалась мне шикарной возможностью лучше узнать моего… парня. Прижала блокнот для записей к губам, чтобы спрятать свою ликующую улыбку. Поймала своё отражение в боковом зеркале. Жуть. Выглядела я как карикатурная злодейка из детских сказок, или одержимая маньячка. Сортиры мыть вместе с Винсентом хочу. Вот же сумасшедшая.

А вот Винсент казался бледнее обычного, и я лишний раз захотела его подразнить.