- Прекрасно, - жизнерадостно сказал я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж неестественно. - Первым делом надо поесть.

Я подошел к терминалу и активировал меню. Есть я, честно говоря, не хотел. Но надо же было чем-то заняться!

- Манфред…

- Все нормально, - заверил я жену, колдуя над терминалом. - Айр не выдаст. Помогать особо не будет, но и мешать не станет, я его знаю.

Как и то, что друзьями мы теперь вряд ли останемся. По крайней мере, близкими друзьями, как раньше…

Заверещал сигнал доставки. Я щелкнул пальцами - из соседней комнаты вылетел небольшой столик с короткими гнутыми ножками. Я сгрузил на него полученные деликатесы и осторожно поставил в центре комнаты.

Кристина устроила малыша на кресле, подошла к столику и стала рассматривать блюда.

- Ешьте, - сказал я. - Это все питательно и вкусно.

- А ты?

- А я еще посижу немного над терминалом… Надо оформить заявку на приобретение транспорта. Наш глиссер придется продать: путешествовать в нем по Земле - форменное самоубийство. Ну что ж, постараюсь содрать за него как можно больше…

Гостиница Айра, как и многие заведения этого типа, была гигантским торгово-развлекательным комплексом. Помимо жилых номеров, ресторанов, бассейнов, саун, игорных столов и массажных кабинетов здесь присутствовали: региональное отделение государственного Сберегательного банка, филиалы нескольких коммерческих финансовых учреждений, кассы "Starkad Transportalie", станция Всепланетной монорельсовой дороги, стереосет-клубы, библиотека, а так же круглосуточные магазинчики, торгующие всем, что только душа пожелает - от дамского белья и детских игрушек до разрешенного законодательством Земли оружия. Впрочем, неразрешенное оружие там продавалось тоже, равно как и разного рода наркотические вещества, не рекомендованные Минздравом Содружества к употреблению.

Среди обилия ярко оформленной рекламной информации скромную иконку "Техникс-Центра" я отыскал с большим трудом. Цены на подержанную технику оказались более чем умеренными. За ганимедский глиссер давали всего пять тысяч юпитерианских долларов. Оно и понятно, кому на Земле нужно такое ненадежное барахло, которое перманентно глохнет при температуре ниже 30 градусов Цельсия? Разве что только на запчасти… Неожиданно дорогими - до двадцати тысяч долларов - оказались "Крохи". Одна из них даже полуразобранная стоила целых пятнадцать. В конце концов, я остановился на "Буране": многофункциональный снегоход, навигационная система "Яникс" второго поколения (барахло, конечно, но выбирать не приходилось), реактор стандартный - восьмерочка - и естественно разряженный, аккумуляторы вообще отсутствуют, зато корпус целый и салон не разбитый (одно-единственное сломанное пассажирское кресло не в счет). Стоила эта радость восемь тысяч юпитерианских долларов, да еще двести - новые аккумуляторы, да еще сотен пять за капсулу с контрабандным плутонием для реактора…

Короче, денег не хватало.

Поколебавшись немного, поставил галочку в графе "наличные" и закрыл заявку.

И где же это, интересно, мне найти до утра целых две тысячи юпитерианских долларов?

Я рассеянно отключил терминал. В комнате стало темнее. Прошелся по номеру: по всем его четырем комнатам, эркеру и лоджии; заглянул в ванную, больше всего напоминавшую небольшой бассейн-сауну, посетил санузел, набрел на душевую, где уже вовсю плескалась Кристина; наткнулся на что-то вроде гардеробной, сплошь заставленной шкафами с самой разной одеждой на любой вес, размер, цвет и вкус. На полочках одного из шкафов белели аккуратно сложенные полотенца, точь в точь такие же, в какие Кристина завернула малыша. В итоге я прибрел обратно в холл, уселся на пол рядом с креслом, в котором спал ребенок, и стал смотреть, как он спит. Спал он безмятежно и крепко, без единой негативной полоски в эм-фоне.

Где взять денег?

- Проблемы? - негромко осведомилась Тэйну, присаживаясь рядом.

- Угу, - кивнул я.

- Орнари Ми-Грайон, - с мрачным видом кивнула она. - Он не поверил показаниям генсканера. Я почувствовала.

- А ты не почувствовала, что он намерен делать со своим недоверием? - осторожно поинтересовался я.

Она только головой покачала.

- Нет. Извини. Но тут, по-моему, и так все ясно. Мы снова в ловушке, Манфред. Как тогда, на Ганимеде. Нет, хуже! Потому что на этот раз нам не выбраться. Орнари Ми-Грайон не успокоится, пока не установит истину. После чего наступит конец и мне, и Кристине, и моему сыну…

- Нашему сыну, - поправил ее я, и она кивнула, принимая поправку.

- Я вижу только один выход, - тихо и горько сказала Тэйну. - Только один! Ты возьмешь детей и постараешься скрыться. А я отправлюсь к Ми-Грайонам. Я надолго их задержу.

И такая обреченность, такая тоска, такое беспросветное отчаяние звучали в ее голосе, что мне стало не по себе. Я не хотел терять эту женщину!

- И даже думать об этом не смей! - обозлился я. - Я тебя для этого с Ганимеда вытащил?

- Манфред…

- Да что Манфред!- взъярился я.- Думать надо! Есть выход, не может быть, чтоб его не было! Просто мы его пока не видим. Но это еще не повод, чтобы сдаваться!

Она вздохнула, опустив голову. Я почти физически ощущал исходящую от нее тугую волну отчаяния. Какое-то время мы молчали, избегая смотреть друг другу в глаза. Затем я сказал:

- Нельзя допустить, чтобы Орнари Ми-Грайон принялся шнырять вокруг и устанавливать свою любимую истину.

- Ты убьешь его? - оживилась Тэйну.

Я покачал головой. Она - Тойвальшен, и этим сказано все. Сотни веков Ми-Грайоны были врагами ее клана. Ненависть к ним у нее в крови.

- Нет. Зачем? Возможно, у меня найдется, чем заплатить Орнари Ми-Грайону за его молчание. Правда, я до конца не уверен… Но попытаться, думаю, стоит. И тогда останется всего одна большая проблема.

- Какая же?

- Деньги.

- Ах, эта проблема, - она кивнула. - Но ее ведь проще решить, не так ли?

- Ты права.

Я посмотрел на наше барахло, которое мы забрали из глиссера. Самым ценным в нем был темно-синий, безо всяких украшений, длинный узкий футляр размером с локоть. Он послушно скользнул мне в руки.

- Продавать будешь? - грустно спросила Тэйну.

- Да не хотелось бы, - ответил я, вставая. - Пойду… прогуляюсь.

Тэйну проводила меня до двери.

- Никуда не выходите, - предупредил я ее. - Я на дверь поле наложу, никто не пройдет. Если что - зовите. Ну, да Кристина знает.

- Ладно, - без особого восторга сказала она.

Я открыл дверь, осторожно выглянул в коридор - никого.

- Тэйну, - серьезно сказал я, - очень надеюсь, что ты не станешь вытворять глупостей: не пойдешь к Орнари Ми-Грайону и вообще не станешь высовываться за порог. Я могу на это надеяться?

- Можешь, - одними губами усмехнулась она. - Я не хочу умирать…

- Я рад, - кивнул я.

По сравнению с прежними самоубийственными настроениями, имевшими место по дороге в Аян, эти слова выглядели очень обнадеживающе. Я перешагнул через порог в твердой уверенности, что все будет хорошо. Тэйну поймет, что нам будет трудно без нее, что мальчику нужна нежная и заботливая мать, что Кристине нужен кто-то, кто понимает ее так же хорошо, как Тэйну, и что мне не прожить без любимой женщины, даже если снять психокод… Ну, а если нет, не было и никогда не будет надежды на ответное чувство, то мне, по крайней мере, важно знать, что она в безопасности рядом со мной…

- Манфред, - окликнула меня Тэйну.

Я оглянулся. Она несмело улыбнулась мне, и сердце мое возрадовалось - давно уже я не видал на ее лице даже тени улыбки.

- Панафиостан, - сказала она,- будь осторожен.

Она еще посидела рядом с малышом, сторожа его сон. Но ребенок спал здоровым сном младенца. Кристина не спешила выходить из ванной, так что совершенно неожиданно Тэйну оказалась предоставлена самой себе. Драгоценные минуты одиночества, когда можно расслабиться, побыть немного собой, без вечного напряжения и готовности к защите, без страха, что кто-то, пусть даже и случайно, воспримет твои эмоции и поймет их не так, как тебе бы хотелось…