Она прижимается к моей груди, когда я обнимаю её, и мы идём к двери. Тепло её тела – сводит с ума. Я хочу эту женщину каждой унцией своего естества. А так как я шесть и три фута и двести пятнадцать фунтов – это много унций.

Я подвожу её к двери. Мы открываем её и выходим на улицу.

Затем мир взрывается в свете.

Моему мозгу требуется время, чтобы разобраться в ослепляющих огнях, омывающих меня. Это фотовспышки. Много.

- Посмотри сюда, Том! – кричит голос.

- Кто эта счастливица? – выкрикивает другой.

- Что за… - Рядом со мной, Том также взволнован. Но он приходит в себя быстрее, чем я. – Бринн, милая, сюда. – Одна из его мускулистых рук направляет меня вокруг здания. – Красный грузовик, - кратко произносит он. – Вперёд!

По-видимому, я хорошо исполняю указания. Второй раз за неделю я пускаюсь наутёк только потому, что кто-то сказал мне это сделать. Я ломлюсь к грузовику, а его задние габариты мигают, когда я приближаюсь, сигнализируя, что он разблокирован.

- Эй, Бринн! – выкрикивает голос из толпы позади нас. – Какая твоя фамилия, маленький зайчик?

- Не отвечай на это, - рявкает Том. Он прямо за моей спиной. Том припарковался так, что водительская сторона грузовика оказывается прямо перед нами. Он хватает меня за руку, затем открывает дверь со стороны водителя.

Удивительно то, что он может поднять меня с земли на сиденье. Меня никто раньше не поднимал, и это приятно. Так и есть. Затем Том хлопает меня по бедру, и мне это так нравится, что на мгновение от меня ускользает то, что он хочет, чтобы я подвинулась.

Я пододвигаюсь, скользя по кожаным сиденьям гигантского Man Truck.

Он садится рядом со мной и начинает заводить машину в следующую секунду. Замки блокировки закрываются с грохотом, и мужчина включает фары. Кучка папарацци защищает глаза от яркого света. Том заводит мотор, и они разбегаются. Это что-то вроде в стиле Keystone Cop, весь этот разбег в рассыпную, и, хотя сейчас немного напряжённая ситуация – я смеюсь[4] . Потому что это то, что я делаю в напряжённые моменты. Смеюсь прямо от души. Выкуси, напря… И мы движемся. Я забыла, что у нас особый момент, но Том говорит. – Правильно, придурки. Двигайтесь, - напоминает мне.

Грузовик несётся вперёд. Шины визжат, а через мгновение мы оставляем их в пыли. Я даже слышала, как парочка закашляла.

Мы ведём машину.

Или, скорее Том ведёт, а я тяжело дышу. Должна признать, его поведение альфа-самца в тот момент было довольно сексуальным. На кафедре английского языка нет папарацци или больших грузовиков, и я думаю, что это действительно большое упущение. – Вау, - говорю, и я не шучу.

- Знаю, - произносит Том, - я прекрасно провожу время. – Предоставь это человеку, чтобы он осознал, как весело проводить время. Хотя он зажигает как надо. У меня до сих пор кружится голова, вспоминая весь список комнат в его доме, где должен произойти акт совокупления. Будет происходить. Произойдёт в ближайшее время. Но когда моя похоть уменьшается с одиннадцати, скажем, до девяти баллов, я замечаю, что он выглядит напряжённым. – Хорошо, вся эта ситуация… нормальная для тебя?

- Нет, вовсе нет. С тех пор, как… - он съёживается.

- С каких пор? Я даже не знала, что в Мичигане есть папарацци. Я думаю, они могли скукожиться на холоде.

- Я тоже так думал, - отвечает он сквозь зубы. – Вот почему я скрывался здесь.

- Скрывался? – О Боже, может быть он какой-то убийца-психопат. – Скрываешься от полиции?

- Нет! По-твоему, они похожи на копов?

Возможно. На копов из немого кино. Но я не говорю этого вслух. Иногда моё воображение слишком разыгрывается. Совсем немного. Достаточно, чтобы сделать жизнь интересней. – Почему все эти люди с камерами преследуют тебя?

Он смотрит в зеркало заднего вида. – Понятия не имею, но в этом нет ничего хорошего. – Он тянется к своему телефону в подстаканнике и вручает его мне. – Можешь посмотреть мои сообщения? Моего агента зовут Патриция. Чтобы не произошло, она должна знать.

Я беру телефон, и действительно, есть несколько сообщений, высвечивающихся на экране блокировке, и я не думаю, что убийцы-психопаты добровольно передают свои телефоны. Это меня немного успокаивает.

- Пароль Д-О-М, - произносит он.

Я ввожу его. – Твоё первое сообщение от Брахта. Здесь говорится: Какого цвета её трусики на этот раз? – Тьфу. – Ты рассказал ему о моих Пасхальных трусиках?

- Они были единственной зацепкой. В следующий раз оставь визитку.

Мужчина сделал правильное замечание. – Твоё следующее сообщение от Патриции. Она пишет: Это был единственный способ поведать миру о том, что ты снова в игре.

- Я понятия не имею, что это означает, - произносит Том.

Мой телефон танцует джигу в сумочке. Поэтому я вытаскиваю его оттуда.

Эш: О, милая. Мы здесь, чтобы помочь тебе.

Сэди: Вау. Ты ведь не шутила. Мне жаль, что мир увидел это, но это действительно был самый горячий секс, когда-либо случившийся в лодочном сарае. *Обмахиваюсь*

Эш: Сэди, она не хочет слышать об этом прямо сейчас.

Сэди: Почему бы и нет. Если бы я просто взорвала интернет своим секс-видео, я бы хотела знать, что это было хорошо.

- О, БОЖЕ МОЙ! – кричу я. – ВОТ ПОЧЕМУ ФОТОГРАФ НАЗВАЛ МЕНЯ МАЛЕНЬКИМ ЗАЙЧИКОМ! – Я действительно произнесла это всё заглавными буквами, потому что то, что происходит в моём мозгу – отображается заглавными буквами, и это включает в себя мои Пасхальные трусики, его гигантский член и меня, заведённую, как газонокосилка.

- В чём дело? – Том маневрирует своим гигантским Man Truck между воротами своего особняка. Но вместо того, чтобы дождаться ответа он заезжает на парковку и выпрыгивает.

Когда я кручусь на своём месте, чтобы посмотреть, он закрывает ворота, обматывает толстую металлическую цепь вокруг соединяющих частей, а затем защёлкивает амбарный замок.

За воротами появляются ещё одни фары. – Чёрт, - говорит Том. Он показывает машине палец, а затем запрыгивает обратно в грузовик. Он действительно движется как супергерой, этот Том.

Если бы я не психовала прямо сейчас, то, наверное, нашла бы это горячим.

Он припарковывает грузовик в своём гигантском четырёхместном гараже, а затем глушит двигатель. Всё потемнело, включая и мой телефон, поскольку я его запихнула обратно в сумку, вопреки всему, надеясь, что сделала неправильный вывод. Мы сидим в тишине, пока мой мозг взрывается.

- Можешь ли ты мне сказать, в чём дело? – спрашивает Том, его голос грубый и хриплый.

- Ч-что-то насчёт секс-в…видео, - заикаюсь я. Это не может быть правдой. Это просто невозможно.

- С… что? – он хватает телефон с сиденья и начинает прокручивать. Его хмурый вид освещается синим светом экрана. И он, красив даже такой, чёрт возьми.

Мои мысли, как машина для попкорна без крышки. Постоянно подпрыгивают.

А теперь я слегка проголодалась и хочу попкорн. Мне нравится солёный и с таким количеством масла, что твоя рука блестит от попкорного волшебства и… СФОКУСИРУЙСЯ, БРИНН!

- Чёрт возьми! – шепчет Том. – Иисус. – Он ещё раз нажимает на экран, а потом звучит саундтрек. Сначала женщина вздыхает и стонет. Нечёткое рычание сексуального мужчины.

Мои предательские соски немедленно твердеют. Успокойтесь, девочки!

- Аааах, - раздаётся женский голос. – Трахни меня. ТРАХНИ МЕНЯ.

Каждый дюйм моей кожи замерзает в тот момент, когда я узнаю свой собственный голос. Но даже тогда я не уверена. Это не могло произойти со мной. Затаив дыхание, я наклоняюсь, чтобы посмотреть на экран телефона.

Когда ты очень сильно нервничаешь, твой рассудок проделывает некоторые странные вещи. В течение пяти секунд или около того, мой мозг отказывается признавать правым полушарием видео на телефоне Тома. А левое полушарие – в восторге! Есть прекрасная пара мускулистых мужских булочек, сжимающихся при каждом эротическом толчке. Я могу смотреть на это весь день.