Но теперь мои возражения поднимаются внутри меня, как дурное скопление газов. Я оглядываюсь, ища подходящий кустарник, чтобы спрятаться. Но прежде, чем я успеваю убежать, появляется явный владелец этого исполинского дома. Он поглаживает Эш. Может быть, это какой-то вид объятий, но этот парень обнимает её так, как амёбы сливаются друг с другом. Это немного грубо, но и завораживает.

- А это кто у нас здесь? – спрашивает он, глядя на меня и Сэди. В основном на Сэди.

Но Сэди не обращает внимания. Это странно. Она невероятно проницательна и чутка, и бывают моменты, когда я задаюсь вопросом, всё ли у неё в порядке с головой. Или, может быть, она рада, что у неё есть полтора часа свободы от кормления грудью её детей. Или же она просто думает о том, как сильно влюблена в своего мужа, который находится за городом, навещая свою мать, у которой только что была операция. У её мужа высокое либидо, и она нам как-то сказала, что они делают это каждый день.

Если бы у меня было также, я бы тоже летала в облаках.

Эш знакомит нас так. – Брахт, это мои подруги. Тебе лучше их не трогать. Может, выпьем чего-нибудь. – Она не считает это вопросом.

Я качаю головой, задаваясь вопросом, правильно ли я расслышала его имя. Нет. Его имя не может быть Брахт. Как братвурст [1]? Кто назовёт так своего ребёнка?

Брахт щёлкает пальцами. Он, блядь, на самом деле, щёлкает, и официант появляется с тремя напитками на подносе.

О, Боже мой, это знак! Напитки подают в ананасах, с украшением из банана, который вырезан в виде дельфина. У дельфина небольшая вишенка в его маленьком очаровательном ротике. – Боже мой! – визжу я. – Я обожаю тики-коктейли.

Брахт заметно раздувается от гордости. Не в штанах, как наш бедный официант – он становится большим, как грудь у петуха. – Я нанял Beachbum Berry, чтобы подготовить наше меню напитков. Он действительно знаменит. Настоящая икона. А его коктейли – ты будешь от них в драбадан. – Брахт напоминает мне Джеймса Спэйдера из Милашки в розовом. Склизкий богатый мальчик. И будь я проклята, если это не делает Брахта вроде как симпатичным.

- Мило, - говорю я, помогая себе ананасом. Ночь только начинается. Кроме того, мне внезапно перестаёт хватать воздуха. Может, приступ паники? Или, может быть, моё платье с запахом очень узкое. Оно действительно узкое. – Я не могу дышать, - хнычу я. Сэди кивает, расстёгивает моё платье и перевязывает его. Прямо перед Брахтом.

- Очаровательно, - произносит он. Не могу понять, ироничен он или нет.

Ироничен! Красный флаг! По крайней мере, мои благонамеренные подруги не будут пытаться отправить меня на свидание с Брахтом. Это такое облегчение, потому что я всё время думала о сардельках. Как неловко.

- Увидимся позже, - говорит Эш Брахту, освобождаясь от него. Это заставляет меня любить её немного больше. То, что она может прийти на вечеринку какого-то богатого чувака и относиться к нему так, как будто он ей что-то должен.

С другой стороны, может быть, так и есть? Я оборачиваюсь, а он наблюдает, как мы уходим с выражением… томления? Затем он встряхивается и выпрямляется. Брахт говорит: «Привет, Эдельвейс!» женщине с идеальными блестящими волосами. На ней серебряный топик, который стоит больше, чем моё образование в колледже.

Она поворачивается к нему с ухмылкой, а её блестящий наряд отражает свет. Я хочу выколоть глаза себе вилкой.

Эш дёргает меня за руку и тащит вперёд. В доме мраморные полы и всё блестит. Я хочу остановиться и полюбоваться кухней. Это просто рай для шеф-повара, о котором я всегда мечтала. Над раковиной блестящий кран размером с арку ворот Сент-Луиса.

Но Эш на задании, и она тянет меня к огромному заднему дворику. Играет гавайская музыка пятидесятых годов, и это задевает все фибры моей души, мне действительно нравится это место.

Мы спускаемся по кирпичным ступенькам в сад с пышными ивами и цветущими кустарниками. Всё сбалансировано и красиво, и я не совсем понимаю, как можно достичь такого совершенства. Когда Брахт щёлкает своими наманикюренными пальцами, растения должны вприпрыжку выполнять его приказы.

- Вау, - произносит Эш, когда мы втроём осматриваемся. Я вижу выражение благоговения на её лице. Но менее чем через минуту она берёт себя в руки, и стряхивает его. Пожав плечами, она говорит. – Пей до дна!

И мы делаем глоток за глотком из этого ананаса, пока не допиваем. Они тоже потрясающие. Фруктовые, алкогольные, с корицей. Или что-то в этом роде. Мне действительно нужно написать о них в блоге. Они абсолютно фотогеничны.

Но амбиции ускользают, когда Эш вручает мне другой коктейль, который волшебным образом появляется, и мы снова делаем глоток за глотком.

Затем всё вокруг меня становится тёмным.

Нет, не так. Я просто моргнула на очень долгое время.

Хотя, вещи начинают казаться странными. Должно быть, в матрице сбой, потому что из всех людей во Вселенной, думаю, что вижу Стива, стоящего с небольшой группой людей на противоположной стороне двора. Я дважды моргаю и снова смотрю. Определённо, у моего бывшего мужа имеется рука, которая обёрнута вокруг очень высокой, очень молодой, очень стройной рыжеволосой девицы и…

Меня вроде как выбило из колеи это дерьмо.

Я думаю, у меня приступ гипервентиляции. Серьёзно. Моё дыхание заходится в ритмичном, учащённом хрипе, которое больше примитивное, чем сексуальное. Я не знаю, что это означает.

Это не соответствует действительности. Кажется, я знаю, что это может означать. Это звук из-за шока.

Потому что рука Стива медленно притягивает девушку к себе, а потом эта же рука медленно движется по её заднице.

Хуже того, девушка похожа на отфотошопленную версию… меня. Наш цвет волос одинаковый, но она выше, худее и моложе, с меньшим количеством недостатков. Она также сияет, вероятно, от шлифовки лица. И это не справедливо. Это действительно не справедливо! Я бы тоже светилась, если бы немного шлифовалась.

Какого хрена я не делала шлифовку?

Люди, с которыми они стоят, не замечают ягодичного манёвра Стива, но я-то прекрасно всё вижу. Это тайное сообщение, которое он посылает, но я слышу его громко и ясно: мой бывший муж трахает красивую, худую, молодую женщину. Мой бывший муж никогда так не клал свою руку на мою задницу, никогда публично не заявлял обо мне.

У моего бывшего мужа не было проблем с либидо. У него были проблемы со мной.

- О-оу, - произносит Сэди. Возможно, она заметила слёзы, образующиеся в моих глазах, которые готовы прорвать плотину, или, может быть, она чувствует сейсмический сдвиг, который происходит внутри меня. Я хмыкаю и трепещу, и не в хорошем смысле этого слова. Может быть, просто возможно, я собираюсь самовоспламениться из-за боли. – Эш? – произносит Сэди с нарастающей паникой в голосе. – Сделай что-нибудь!

- Что случилось… - Эш резко вдыхает, когда замечает развернувшийся спектакль на той стороне лужайки. – Блядь-блядь-блядь, - говорит она. – Быстро. Бринн. Сделай глубокий вдох. Ты не дышишь. Дыши. – Она разворачивает меня так, чтобы я смотрела на неё. – Не отводи от меня глаз, хорошо? Ты можешь пройти через это. Ты сможешь протанцевать через это красиво. И знаешь, как ты это сделаешь? – Она не дожидается моего ответа. – Через минуту я освобожу тебя, и ты сделаешь что-то совершенно не в своём характере. Ты сделаешь то, что я тебе скажу. Ты меня слышишь? А?

В этот раз это не риторический вопрос. В ответ я бормочу.

- Сэди, твоя выпивка, - щёлкает пальцами Эш.

Сэди меняет свой ананас на мой пустой. – Отпей, - приказывает она. И я пью. Я отстойно себя чувствую. Это «жидкая храбрость», и клянусь, она мне необходима.

Я смотрю на Эш, как будто она единственная на земле, кто защищает меня, и возможно, так и есть. Её голос спокойный, но властный. Я знаю её на протяжении пятнадцати лет, и доверю ей свою жизнь. Поэтому, когда она говорит: «Ты будешь делать то, что я скажу» - я просто киваю. Я киваю, потому что испытываю боль и сбита с толку, чувствую себя чертовски одинокой и потерянной и о… подождите минутку… это приятное чувство… немного пьяной.