Отвернувшись, Фергюсон бросил короткий взгляд на перенесшую насилие девушку. Над ней уже склонился что-то успокаивающе бормочущий оперативник, умная аптечка одно за другим вкалывала медикаменты в безвольное тело.

Паук разведчик передал новое оповещение – приближаются еще люди. Двадцать один человек. Женщины и дети, несколько мужчин. Жители внешнего сектора старались выжить любой ценой. И делали это с привычной решительностью – им не привыкать.

Раздался голос.

Голос страстный, надрывный, резкий, задыхающийся.

— Дети мои! Крепитесь! Восстали мы против происков Сатаны! И он восстал против нас! Крепитесь! Крепитесь! Крепитесь! – судя по голосу, неровному и скачущему, хриплому и взволнованному, мужчине впервые в жизни попал в руки микрофон секторного вещания, впервые его слушало столько людей. Голос взлетал и опускался, срывался на дискант, но не замолкал ни на миг. Порой Голосу не удавалось подыскать подходящего слова и тогда вновь разносилось «Крепитесь! Крепитесь! Крепитесь!».

Глас свыше явился вовремя и подействовал на замирающее людское тесто как дьявольские дрожжи. Захлестнувшая коридоры и залы двенадцатого сектора толпа уже насытилась, впервые получив вдоволь еды, алкоголя, секса и крови. Все четыре блюда сразу. Полный стол. Но нельзя есть бесконечно. Многие из недавно столь громко орущих бунтарей незаметно для самих себя отстали, из первых рядов переместились в хвост, бег сменился заплетающейся ходьбой, окровавленные руки упирались в стены, чтобы удержать вялые измотанные тела. В их головах уже не осталось воспоминаний о причинах бунта. В их головах не осталось ничего кроме пьяной черноты, кровавых хохочущих вспышек и белого шума. И тут раздался голос свыше. В буквальном смысле свыше – в большинстве случаев динамики уцелели только под потолком, там, где до них не могли добраться жадные до халявы руки жителей, способных приспособить к своим нуждам даже не приспособляемое.

Голос напомнил им о цели. Надо встать и двигаться дальше. Шагать по темным коридорам и с боем пробиваться через орущие людские массы, бить их, терзать, насиловать, протестовать хриплым воем против ужасной несправедливости, о которой они тоже уже успели позабыть. По пути подкрепляться выпивкой и пищевыми брикетами, а затем снова шагать дальше. У них есть цель! Благая цель! Ведь они на стороне справедливости!

Замершие было тела вновь зашевелились. Тяжело поднялись. Исторгли из себя содержимое переполненных желудков, утерли лица, липкими от крови пальцами взялись за трубы и камни, осоловелыми глазами нащупали путь и неровной походкой двинулись дальше. А голос продолжал взывать ко всем, кто мог его услышать.

— Восстаньте же! Шаг за шагом пойдем мы вместе и пробьем себе путь в рай! Пробьем путь через орды мерзких темных тварей, ниспосланных на наши головы самим Сатаной! Он наш враг! Он! Тот что низвергнут в дальние сектора темного стылого космоса Богом! Возлегает он на ледяных астероидах и хохочет над нами! Глядит как корчимся мы и прогибаемся под гнетом темной мерзости, что послана им сюда! Не поддадимся! Вперед, братья и сестры мои! Вперед! Сокрушим же врагов! Низвергнем их! Низвергнем! Низвергнем! Низвергнем! Бей! Бей! Бей! Бей!

Хриплым долгим эхом разлеталась безумная гневная проповедь по внешнему сектору. Где-то на третьем или четвертом выкрике «Бей!», этот призыв подхватили другие и в коридорах раздался многоголосый рев:

— Бей! Бей! Бей! Бей!

Никто не задумывался над смыслом громыхающей проповеди толкающей их на очередные преступления. Никто не пытался осмыслить разумность истеричных выкриков дорвавшегося до сети вещания бывшего наркомана Мики Дозы.

— Бей! Бей! Бей! Бей!...

На застывшем и обычно бесстрастном лице молодого киборга впервые за долгое время отразились слабые эмоции. Удивление. Вот что читалось на его поднятом к хрипящему в агонии динамику, доживающему последние минуты, выплевывающему почти неразборчивые слова, стремясь передать важное сообщение.

Обычно сеть экстренного секторного оповещения молчала. Ее активировали только в том случае, когда невозможно было передать жителям важные новости иным способом. Ведь куда проще скинуть голосовые и текстовые оповещения на личные браскомы и редкие рекламные экраны. Никто и никогда не задумывался о состоянии архаичной системы оповещения, все считали, что ей давно пришел конец. И вот – она работает и вещает. Выкрикивает на весь сектор призывы убивать и крушить. И чаще всего слышится призыв уничтожать не кого-нибудь, а самых опасных преступников сектора – членов банды «нулей».

— Мика Доза – едва слышно прошептал Вертинский, узнавший голос и стиль речи.

— ГИЕНА С НАМИ! – будто услышал его дико закричавший наркоман – Он ведет нас! Он шагает впереди! Равняйтесь на него, на посланца Сатаны!

Вертинский снова пришел в движение, словно машина, двигаясь размеренно, совершая скупые движения. Он берег силы. Надо сохранить остатки сил, чтобы суметь добраться до единственного места, могущего оставаться для него безопасным в этом секторе. Безопасным и полезным. За Нортисом следовал АКДУ, процессию замыкала гусеничная платформа с креслом. Они двигались по окраинным коридорам, что никогда не могли похвастаться обилием жителей, но теперь поражавших пустотой и тишиной. Окраина двенадцатого сектора выглядела заброшенной. Это было на руку не желающему ненужных столкновений Вертинскому. Он шагал к цели, безошибочно выбирая повороты. Свернув в очередной неосвещенный узкий коридор, он глянул на хрипящий потолок и глухо проворчал:

— Убивайте посланцев Сатаны. Равняйтесь на посланцев Сатаны. Ты уж определись…

Худая тень растворилась в темноте, следом исчезла механическая «свита». Вскоре затихли тяжелые шаги и рокот гусениц, окраины погрузились в мертвую тишину.

Мощные стальные ворота никуда не делись. И по-прежнему были закрыты.

Склад снаряжения и оборудования за номером CH153, расположенный совсем рядом со стеной городского купола, в считанных метрах от космического вакуума, находился на старом месте и ничуть не изменился, если не считать лежащий у входа уже начавший пованивать труп.

Большинство окраинных мутов и наркоманов и при жизни воняли настолько сильно, что их легко можно было принять за начавший разлагаться труп. На тут никакого обмана. Лежащий ничком труп уткнулся раздутым потемневшим лицом в пол и, будто бы с презрением отвернувшись от складских дверей, дырами выеденных глаз смотрел на каждого проходящего мимо. Порой, когда трупу чудилось, что он видит кого-то знакомого, он едва заметно дергал рукой в приветствии или шевелил головой. Это крысы. Спрятавшись под лохмотьями, пища от восторга и жадности, они жрали труп, порой шевеля его конечностями, когда пытались оторвать очередной лакомый кусок. На шум и запах торопливо сбегались другие крысы, спеша принять участие в пиршестве. Нет крысиной приманки лучше человеческого трупа – Нортис снова в этом убедился. Видимо есть что-то особое в людское плоти, что-то особо сладкое для крыс, раз они сбегаются отовсюду с такой поспешностью. Может Бог создавал человека идеальным кормом для крыс? Просто однажды в природе произошел сбой и развившийся крысиный корм в конечном счете начал осваивать космос…

Пискнувший браском оторвал разум Вертинского от размышления, а взгляд от трупа, и обратил их на экран. Как и ожидалось…

«Внимание! Зафиксирован повышенный фон радиации! Рекомендуется немедленно покинуть опасную зону!»

Во время своего первого и последующего визитов на склад CH153 он уже получал подобные тревожные уведомления. И каждый раз сообщение появлялось у самого входа на склад.

— Хоть что-то постоянно в этом гнилом мире – прошелестел киборг и врезал кулаком по некогда зеленым стальным створкам – Михаэль! Михаэль!

Звук грохочущей стали разносился по ахающим в ответ коридорам. Крысы, притихшие было, сообразили, что никому до них нет дела и продолжили пировать. Не отвечал и старый искалеченный кладовщик, считавший, что ему сильно повезло в жизни, когда он устроился на тихую сытную должность.