- Это домыслы, - буркнул дед. – Интрижка с продолжением. Алкоголь, ошибка молодости, охотница на высокую кровь.

Но   голос   –   он   подрагивает   накатывающими   эмоциями.   Нет   у   Панкратова наследников первой линии. Несмотря на возможность завести новую жену взамен некогда сгоревшей в войне – с этим он не торопился. Есть такие люди, которым второй брак – как измена погибшей супруге. Слишком сильны чувства. А без любви дети рождаются слабыми – о чем, собственно, и прослеживается тревога в голосе князя.

- Страница четыре, сведения об открытых счетах. – Подсказал я. – Первые два года девушка и ребенок брали деньги из фонда, открытого вашим сыном. Потом деньги кончились. Страница пять, там фотографии в хронологическом порядке.

Последовательность жизни девушки Ольги, которую выгнали из собственной семьи. Родила в семнадцать. Не захотела брать фиктивного мужа, чтобы избежать позора. Не пожелала назвать отца малыша. Не пожелала сдать сына в детдом и уйти в   монастырь   –   для   семьи   градоначальника   немаленького   подмосковного   города,

зубами держащегося за должность, вывод простой – за порог, и пусть одумается,

когда есть станет нечего. А до той поры - нет и не было такого горя в его идеально чистой и незапятнанной семье и карьере, вырезано из соборных книг и никогда не рождалось.   Знакомым   и   родне   привиделось,   а   если   станут   шептать   –   так   чин городского головы позволит быстро придушить болтунов.

Девушка переехала в другой регион, сняла квартиру и воспитывала сына на те деньги, которые у нее были. Потом на то, что смогла продать из вещей – пусть и дешевле реальной цены. На пятый год, купив для сына место в детском садике, стала работать   там,   где   принимали   людей   с   неоконченным   средним   образованием.

Кассиры,   посудомойки,   уборщицы,   официантки   –   и   на   некогда   молодом   и прекрасном   лице   начали   появляться   морщинки   в   уголках   глаз   и   темные   следы вокруг век, а улыбалась она только с малышом на руках.

- Откуда у них такие качественные фотографии? – Строго спросил князь.

- Социальные сети. Открытые источники, - пожал я плечами. – Поддерживает отношения со старой подругой. Та иногда подкидывает немного денег взаймы. Плюс знакомства на работе, женский коллектив.

- Пять лет – одна? – Не поверил Михаил Викентьевич. – Не пыталась найти отца ребенку?

-   По   объективным   данным,   это   так.   Кроме   того,   на   странице   одиннадцатьдвенадцать, есть распечатка попытки сотрудника ИСБ с ней познакомиться. Тоже социальные сети, встроенный чат.

- Они посмели лезть к нашей крови? – Зашипел князь.

- Сотрудник настаивал, что влюблен, - деловито продолжил я, наблюдая, как

Панкратов в ярости пролистывает распечатки. – Напирал на то, что ребенку нужен отец, и он готов. Там есть ответ, в самом низу…

- «Ты не достоин быть его отцом. Никто не достоин» - Прочитал он вслух и прикусил нижнюю губу.

- Интерес ИСБ понятен, мальчик сильный одаренный, - легкомысленным тоном,

словно говоря о пустяках, завершил я.

А князь дернулся на месте, заставив дрогнуть стол и монитор.

- В четыре года  нельзя  определить мощь  дара,  - смотрел он пристально  и с явным недоверием.

Нельзя, пока не произойдет что-то особенное. Я вон в розетку пальцами залез, и ничего - пережил тех, кто подначил меня это сделать. Но речь не обо мне.

- Там дальше есть протокол геодезических изысканий. Дом, что напротив их квартиры, просел и пошел трещинами. Жителей расселили.

- И что? – С недоверием поднял он бровь, не смотря на бумаги.

-   Куратор   от   ИСБ   сообщает,   что   одна   семья   из   того   дома   надсмехалась   над

Ольгой, кидала в нее камнями на виду у ребенка.

У тех хватило ума вычесть из возраста матери возраст сына – а иным идиотам нет лучше повода, чем заклеймить других пороком.

И ребенок не выдержал, обратив в хлам и труху свайное поле под их домом.

Целил, правда, в обидчиков, но и так неплохо вышло. Те, в общем-то, даже не поняли

– испугались землетрясения, и не более.

- Эти скоты посмели приставить к моему внуку куратора? – Зашипел Панкратов,

приподнимаясь с места.

А защита моего артефакта экстренно вывела пологи сдерживания на максимум

– шарахнуло от князя мощно и во все стороны. Компьютер, что характерно, опять сдох – но это уже не я.

Про  обидчиков девушки  он  даже  не  упомянул.  Но  тут  уже  понятно,  что  они мертвы – все мертвы, абсолютно все, от тех кто посмел бросить кривой взгляд на

Ольгу, до влиятельной родни, выбросившей ее из дома (у тех наверняка будет ДТП и примирение   Ольги   с   оставшимися   в   живых   –   стандартная   практика,   не   надо травмировать ребенка массовыми похоронами). Потому что сказано главное слово –

внук.

Потенциал;   малый   возраст,   пригодный   для   обучения;   неоспоримое   внешнее сходство   –   внук   похож   на   деда   даже   больше,   чем   на   отца.   Верность   почившему супругу, которая наверняка резонировала с характером самого князя.

- Наверное, у них были на вашего внука какие-то планы. - Нейтрально озвучил я очевидную мысль.

За которой виделись такие неочевидные последствия, что кое-кому могло стать очень   нехорошо.   Например,   всему   клану,   если   бы   Михаил   Викентьевич скоропостижно   скончался,   и   тут   на   горизонте   обнаружился   наследник   первой линии, любящий государство и ИСБ персонально куда сильнее, чем плевавшую на него все это время родню. Воспитать ненависть – не так и сложно, особенно, когда мальчик с юных лет знаком с голодом и нуждой.

Панкратов сжал кулаки и невидящим взором посмотрел перед собой. Не знаю,

что он там представлял – но отблески пламени виделись в его глазах.

-   Некоторые   пустяки   достойны   вашего   времени.   –   Подытожил   я удовлетворенно.

-   Это   не   пустяк.   –   Зло   отозвался   он,   накачанный   эмоциями   и   желанием немедленного действия.

Даже рукой потянулся к стационарному телефону – и с досадой констатировал перерезанный   провод.   Сотовый,   впрочем,   сгорел   вместе   с   монитором.   Какой-то совершенно неэкономный у него боевой ранг.

- Значит, некоторые жизни стоят вашего внимания.

Панкратов недовольно на меня покосился.

- Есть кто там за дверью?! – Гаркнул он.

Дверь немедленно приоткрылась, и в дверь неторопливо так, бочком по очереди вошло   человек   десять   в   полном   боевом   обмундировании:   в   касках,   МПД   и   с автоматами наперевес, распределилось по комнате и взяло меня на прицел.

- Вы охренели? – Искренне спросил Михаил Викентьевич.

- Никак нет! Высшая степень угрозы, проникновение. Вот. – Отозвался один изпод каски.

- Григорий Андреевич где?!

- Я тут, - послышался затравленный голос из-за спин бойцов.

И   мгновением   позже,   выглядывая   из-за   солдата,   что   удерживал  перед   собой тактический щит, показался давешний референт – изрядно бледный на вид.

- Совещание ближнего круга через полчаса. – Отрывисто распорядился князь. –

И все вон!

- Михаил Викентьевич, я пытался до вас дозвониться, но не мог. – Затараторил референт. – Этот юноша, он не тот, за кого себя выдает!

- Я знаю, - перевел на меня взгляд Панкратов. – Вон.

Помещение очистилось куда быстрее, чем наполнялось.

- Но не знаю, кто вы, - произнес он уже мне.

-   Я   просто   хочу,   чтобы   этому   мальчишке   не   пришлось   искать   себе   деда самостоятельно, - улыбнулся я. – Пусть он не будет лишен детства. Пусть его не втравят в чужие планы. Пусть через него не станут мстить его родне.

- Это сильный поступок, - протянул князь и распрямился. – Он не будет забыт.

Князь   вышагнул   из-за   стола,   подал   мне   руку   вместе   с   движением   вперед   и неловко запнулся за край черного пластика, которым был укрыт участок пола.

Рукопожатие пришлось аккурат на момент, когда он посмотрел на постеленные везде   полотна   от   мусорных   мешков,   перевел   взгляд   на   хирургические приспособления, умудрился смутиться и отвести взгляд в сторону.