безусловно, но на самолет еще успеваю.
- Рад был вас всех видеть, - поднялся Еремеев, пожимая руки вставшему
Долгорукому и Галицкому. – Господа? – Недоуменно обратился он к отчего-то спокойно сидевшим Панкратову и Шуйскому.
- Десять миллиардов рублей, - произнес Панкратов, глядя на трех молодых людей с красными бабочками на углу стола. – Окончательная цена выкупа.
От его голоса отчего-то замерли все. А вот один из ребят – тот, что со шрамом возле глаза, неторопливым движением достал сотовый телефон из внутреннего кармана пиджака. Не торопясь выбрал номер для звонка, дождался ответа и проговорил бесцветным голосом, свойственным бухгалтерам и киллерам:
- Димка, шесть КАМАЗов к воротам. Остальные – на базу.
- Милая шутка, - чуть напряженным голосом в абсолютной тишине произнес
Еремеев.
- Господа, - поднял на князей взгляд юноша со шрамом. – Могу ли я просить вас организовать проезд для техники?
Князья дружно закивали и принялись вызванивать свою свиту. И только
Шуйский спокойно попивал из стакана, да Давыдов разочарованно хлебал из своего,
с укоризной косясь на товарища, прекрасно понимая, откуда у него там вода, и куда и к кому делась иная жидкость.
- Ворота – откроете? – Обратились к Еремееву.
А тот стоял, не понимая – происходит ли это взаправду с ним, или это все горячечный бред. Потому что такие деньги не могли существовать. И более того –
наличными.
- Сергей Олегович? – Обратился к нему Панкратов. – Ворота.
- Да… Конечно, - нервно кивнув, сделал распоряжения аристократ.
И совсем скоро из-за поворота послышались звуки тяжелой техники. Красные,
новенькие Камазы-самосвалы, с закрытыми тентом кузовами, выстроились по линеечке недалеко от дома.
- Сергей Олегович, - обратился к нему тот же молодой человек с бабочкой. – Куда выгружать?
- Возле дома. – Ощущая, что теряет контроль над ситуацией, пробормотал
Еремеев.
- Возле дома, - повторил за ним юноша в свой сотовый телефон.
- Только не на гиацинты! Жена – убьет.
Жена, впрочем, убьет и без этого.
- Только не на гиацинты, - терпеливо повторил тот. – Простите, тут спрашивают,
как выглядят гиацинты?
- Такие – фиолетовые и бесполезные…
- На газон, - емко передал парень и положил трубку.
А князья встали и подошли поближе к окну, чтобы не пропустить, как из поднимающихся на гидравлике ковшей высыпается кажущийся бесконечным листопад купюр. И так – шесть раз.
Только Еремеев остался подле своего места, кусая губы и отчаянно извиняясь внутри себя перед собственной доченькой, которую своими же неосторожными словами отдал в лапы чудовища.
- А Самойлов-то ваш – гусар! – Крутанув ус, со знанием дела произнес Давыдов.
- Все равно никакой свадьбы не будет. – Произнес Еремеев.
- Как же? Откажетесь от собственного слова? – Повернулся к нему Долгорукий,
глядя как на неведомого зверя.
- Там будут против. – Подняв руку, указал Сергей Олегович на небеса.
Где из крошечных точек, под нарастающий гул вертолетных лопастей, росли практически на глазах силуэты трех боевых вертолетов – закрытой серии,
производившейся только для нужд клана Юсуповых ими самими.
Надолго останется у князей в памяти, как разлетаются по всему подворью купюры, раскидываемые потоками воздуха от зависших на небольшой высоте вертолетов. И зрелище того, как попирая ногами купюры, абсолютно равнодушный к окружающему богатству, идет к особняку великий князь Юсупов.
Почти неслышно скрипнула входная дверь, отчетливо раздались шаги по паркету.
Князь Юсупов подошел к столу и встал рядом с Еремеевым. Обвел всех присутствующих взглядом и произнес тем тяжелым голосом, что далеко не единожды в жизни произносил слова начала войны.
- Никакой свадьбы не будет.
Князья переглянулись, но не нашли решимости в лицах соседей принять этот вызов. Не то, чтобы впятером они были слабее – вовсе нет. Но не было и достаточной причины, по которой они вступили бы в конфликт. Что им до мальчишки и его судьбы? Разве стоит его будущее жизни подданных? Да и нет в словах Юсупова оскорбления лично им, как и попрания их интересов – во всем все равно будет виноват Еремеев, давший цену выкупа.
- Господа, - примирительно улыбнулся Долгорукий. – Предлагаю вновь сесть за стол.
- Но самолет…
- Вы согласитесь со мной, что расходиться в данный момент будет недостойно наших светлых отношений и великой дружбы?
Слова означали, что хоть и в могиле они видали друг друга вместе и по одному,
но разбегаться прямо сейчас – тоже неверно. Иначе выйдет так, что пришел Юсупов,
и всех разогнал. Немалая утрата для чести, ежели кто прознает и попытается трактовать. А так как за столом Давыдов – то знать будут все.
Руководствуясь схожими мыслями, все вновь расположились за столом – пусть и в расширенном количестве.
- Скажите, князь, - начал Долгорукий. – Всем нам очень интересно. В чем причина вашего несогласия с возможным брачным союзом?
- Девушка сговорена моему родичу. – Коротко ответил Юсупов.
- Ваш многоуважаемый родич приходил со сватами, платил выкуп,
расписывался в нерушимой грамоте или же договоренность была устной?
- Не вижу причин, по которым устной договоренности недостаточно.
- Традиции сильнее моей, либо вашей точки зрения. У нас есть согласие отца, и есть оплаченный выкуп.
- Вы желаете ссоры со мной? – Вкрадчиво уточнил Юсупов.
- Я желаю узнать причины. Или ты считаешь меня недостойным знать, какого демона я терплю от тебя неуважение? – Напрягся Долгорукий и чуть поднялся из-за стола.
- Подожди, - приподняв ладонь, чуть усовестился Юсупов.
Слишком многое – и вражда и дружба – объединяла этих людей, чтобы отказать в ответах на правах сильнейшего.
- Я – сват! Официальное лицо! Я сделал дело, а ты топчешься по нему грязными ботинками. Изволь уж объясниться.
- Этого союза не может быть, - отвел Юсупов глаза в сторону. – Просто не может быть и точка.
- Десять миллиардов не могут валяться на траве. Вот чего не может быть. Тем не менее, посмотри за окном. Я хочу знать, какой интерес твоего рода в этой девчонке.
Если ты хочешь, чтобы она была жива.
- Господа, я попрошу! – Вскинулся Еремеев.
- Сиди, - гаркнул на него Долгорукий, и тот предпочел не отсвечивать.
Зато к беседе – пусть не словами, но крайним вниманием – присоединились четверо остальных князей.
- Итак, твое сиятельство. Что тебе в этой девушке? Не говори про предприятия
Сергея Олеговича, это вздор! Денег во дворе больше, чем они стоят от фундамента до последней гайки.
И это, следовало признать, было правдой.
- Дело не в девушке, - нехотя, но все-таки признал Юсупов. – Я даже не знаю, как ее зовут.
- Тогда в чем? Или – ком? – Задумчиво произнес Долгорукий. – Максим?
- Мальчишка. – Процедил Юсупов, подтверждая.
- Так запрети ему, и все! – Всплеснул руками Сергей Михайлович. – Это же твоя кровь!
Еремеев в изумлении распахнул глаза и встретил такое же шокированное непонимание со стороны Галицкого.
- Простите, а он вам кто? – Не удержался Яков Савельевич.
Юсупов посмотрел на столешницу и буркнул, не поднимая взгляда.
- Внук. Любимый.
А на Еремеева в один миг накатила невероятная ярость. Так вот кто развлекался за его счет все это время. И кто пытается сбагрить наскучившего и замученного зверя подальше дальней родне.
- Ты успокойся, - легла ему на плечо тяжелая ладонь Юсупова. – Ты не понимаешь, поэтому умереть можешь глупо и быстро. Успокойся и послушай.