Ночью Сол сможет развести костер, чтобы согреться. С раннего детства он блуждал по полям, лесам и горам вокруг Висперглота, поэтому выживание в дикой природе пугает не очень сильно в отличие от охотников на колдунов или страшных созданий, что могут одним заклятьем убить множество людей и разрушить город.

Первый ягодный куст замечает очень быстро. Быстрыми движениями Сол срывает крупные ягоды и отправляет себе в рот для частичного утоления голода. Мальчик продолжает идти вглубь кустов и срывать обед, пока не выходит на ту самую полянку, с которой не так давно сбежал. Даже ходячее дерево по-прежнему стоит в сторонке, протянув листья к солнечному свету.

Без дыхания Сол пятится спиной, а вскоре разворачивается и бежит прочь. Он уверен, что до этого двигался строго прямо, не доверяя вертлявым тропкам. «Тогда как я вернулся?», — Размышляет Сол на чудным развитием событий. Во второй раз мальчуган решает идти вслед солнцу, чтобы точно неосознанно не повернуть. Это казалось беспроигрышным вариантом, пока Сол вновь не выходит на проклятую полянку с раскидистым деревом и его «живым» товарищем. Ребенок твердо уверен, что не терял из виду солнце, но опять каким-то образом повернулся задом наперед.

Впору схватиться за голову, но Сол не оставляет попыток сбежать отсюда и сдается только под вечер спустя двадцать шесть безрезультатных побегов. Беготня сильно вымотала, последние часы Сол шел спокойным шагом, поняв, что за ним никто не намерен гнаться. Погони, может, и нет, но невозможность сбежать от полянки здорово пугает. К двадцать седьмому появлению на полянке Сол замечает, что древолюд пустил корни рядом с другим деревом, а на траву перед собой рассыпал множество спелых яблок и других плодов, названия которых мальчик не знает.

Это не сравнится с ягодами, в животе урчит, а слюнки текут. Вот только Сол всё равно не подойдет близко к ожившему дереву, хоть оно и притворяется сейчас обычным.

— Итак, юный некромант, нравится в моем лесу? — Возникает женский голос за спиной. Сол подскакивает как ужаленный, некто подобрался без единого шороха. За спиной оказывается вчерашняя женщина в белом платье и с повязкой на глазах. Многочисленных ран нет, как и отсутствуют следы применения «Темного огня души».

— Не очень. — Решается поддержать разговор Сол. Если бы его хотели убить, сделали бы во сне. — Не могу отсюда сбежать.

— Охранные чары искривляют пространство. — Спокойно произносит женщина.

— В самом деле?

— Нет, конечно. Кто будет тратить столько сил на скручивание пространства? Самое обычное проклятье на искажение ощущения ориентации. Тебе лишь кажется, что ты идешь прямо, твоя голова не замечает подлянки, пока действует проклятье. — Если в голосе и был сарказм, то собеседнице стоит поработать над тоном.

— Зачем притащили меня сюда? — Спрашивает Сол.

— Ты избран для великой миссии. Но не радуйся подобно другим: избранность не принесет тебе ни славы, ни почета, ни счастья.

— И зачем мне тогда что-то там делать?

— А какой у тебя выбор? — Парирует собеседница. — Теперь ты — маяк для умерших. Если ты не научишься этим управлять, то конец твой будет мучительным.

— Я научился контролировать души! — Возражает Сол.

— Может, ты и справишься с тремя душами, но что будешь делать с десятью или сотней? Они тебя разорвут, и даже духовная броня тебе не поможет. Либо ты принимаешь предназначение, либо погибаешь в муках. Как ты понимаешь, выбора у тебя нет вовсе.

То же говорил Тахет, пугая ужасами будущего. После того, как в сарае в Сиверглете Сола окружили души умерших, поверить в слова незнакомки нетрудно. Умирать в муках нет никакого желания.

— Кто ты такая? — Не очень почтительно спрашивает мальчик.

— Мое имя — Сашра. Я лесной дух. С моим привычным обликом ты явно говорить не хочешь, так что я использую более знакомый для тебя. Вчера ко мне приходил старый друг Тахет и попросил ритуальный кинжал, говоря, что нашел книгу с высшими заклятьями некромантии. А теперь от тебя исходят эманации его души. — Поясняет женщина, а Сол оборачивается на дерево, что сегодня ходило по лесной поляне. — Хотя я бы предпочла, чтобы он стал избранным для миссии.

— Значит, ваше настоящее тело — дерево? — Изумленно спрашивает мальчуган.

— Нет, я из рода духовных существ. Настоящее тело можно увидеть только на Путях за пределами тварного мира. Но здесь я чаще использую именно его, да. — Сашра словно не считает нужным что-то скрывать от собеседника.

— Так что именно вы от меня хотите?

— Смерть мира. — Ледяным голосом говорит женщина.

Сол даже недоверчиво прищурился.

— В каком смысле? Убить можно человека или животное. Как можно убить мир?

— Убив всех живых существ, опустошив моря и расколов луны. Сжечь леса и пашни, отравить воздух. Выпарить вездесущий океан магии, обрушить Пути и начать Погружение. — Хладнокровно перечисляет Сашра, а последнюю часть Сол вообще не понял.

— Я не понимаю, — разводит руками Сол. — Не хочу ничем таким заниматься. Я хочу жить спокойной жизнью, найти родителей, которых забрали на войну. Пожалуйста, помогите мне избавиться от привлечения душ мертвых.

— Я бы могла тебя заставить, но исполнитель должен добровольно вступить на путь разрушения. Это обязательное условие. Если ты не согласен, то нам больше не о чем говорить. И помогать тебе с результатом «Solum indoctrum» я не буду.

— Хорошо-хорошо, я понял. — Поднимает руки Сол. — Я согласен. Давайте попробуем. Я пока не представляю, как могу сделать то, о чем вы говорили, но готов попробовать. Только вы должны помочь мне избавиться от внимания мертвецов, иначе я не смогу выполнить задание.

Сашра несколько секунд молчит, а после качает головой.

— Нет. Так не пойдет. В тебе нет настоящего стремления, лишь желание избавиться от ужасного конца. Ты должен сам хотеть смерти миру, поэтому на этом всё.

Вслед словам Сашры возникает порыв ветра, поднимающий большую тучу песка и веточек. Соломон закрывает руками лицо, а потом чувствует, что огромная сила поднимает тело в воздух, а после с силой роняет обратно. Со вскриком мальчик ударяется о твердый камень и перекатывается на бок. Ветер тут же успокоился, а закатное солнце медленно опускается за горизонт.

Поляна и лес исчезли, уступив место высоким горам. Сол без труда узнает очертания хребта Киринвор, только с незнакомой стороны. Какой-то невероятной магией Сашра за секунду перенесла мальчика за пределы Махии. А за горной грядой находится как раз королевство Аклан, с которым король Махии ведет очередную войну за ресурсы.

Сол не понимает, зачем духовное существо отправило его сюда, и вряд ли когда-нибудь узнает. Он так и не понял, где находился тот зачарованный лес. Мальчик затравленно оглядывается у подножия гор, пока не замечает то, что видеть точно не хочет. В каких-то ста метрах начинается поле недавней битвы. Отсюда мальчик видит, как лежат многочисленные трупы, галдеж стервятников и рык бродячих псов сразу привлекают внимание.

Это самое худшее место, где мог очутиться тот, кто привлекает к себе мертвецов, как человек весь в золоте и бархате на ночной дороге без охраны станет лакомым кусочком для разбойников. Опасаясь худшего, Сол бежит прочь от места сражения, где не ясно, кто победил. Возможно, махийские отряды сумели неожиданно напасть на воинов Аклана. А может, именно дисциплинированные и лучше оснащенные защитники королевства отбили нападение дерзкого соседа. Вряд ли это то, что Сол захочет выяснять, подходя близко к трупам.

Он до сих пор не знает, на каком расстоянии его увидят души умерших. Во всем мире наверняка умирает много людей, но все они к несчастному Солу не приходят. Значит, решение защититься расстоянием все еще имеет смысл.

На этой стороне хребта ночь куда теплее, чем в Махии. Или же Солу просто кажется из-за долгого бега? Мальчик не намерен останавливаться, чтобы убежать от поля боя, на котором могут бродить души умерших. Сол не представляет, куда именно должны уходить мертвецы и через какое время. Религиозные догматы, с раннего детства вбивавшиеся в голову, говорят, что праведные люди попадают в Небесный Чертог, а грешники тонут в Реке Проклятых, что несет их до огромного провала в земле в темный подземный мир, откуда нет пути назад.