А вот оставшиеся четыре – совсем другое.

Конструктор умертвий, Личина тьмы, Смертедержец, Оковы погибели: одни лишь названия подсказывают, что речь идёт о чём-то не слишком весёлом. Ничего удивительного, ведь они выпали из мрачного мужчины, который любил прогуливаться в компании с агрессивным скелетом. И непонятно, что с ними делать, потому что каждый для активации требовал что-то из тёмных атрибутов.

Девять навыков за одну победу. И некоторым из них я весьма рад.

Это очень много. Чертовски много. Ведь навыки – это один из самых раритетных трофеев. Даже мне нормальные выпадают нечасто.

А тут сразу столько насыпало.

Плюс куча прибавок к состояниям. Да я к любому из них смогу теперь минимум три уровня приделать, за счёт универсальных трофеев.

Помнится, мать рассказывала, что одерживать победы над людьми – это не только почётно, но и выгодно. Ведь, в отличие от неразумных тварей, они свои параметры развивают продуманно. И немалую долю из того, что люди в себе взрастили, могут получать их убийцы.

И, я так понимаю, моя доля в такой делёжке – это голубая мечта Бяки. От чужой смерти мне досталось столько, что охота на тсурров теперь представлялась пустой потерей времени.

Хоть бери и действительно в убийцы записывайся.

Удивительно, как от такой порции трофеев не лопнул мешочек. Я ведь за ним следил, не перегружал, в нём и четверти от такого количества никогда не залеживалось.

И тут внезапно в один миг гора насыпалась.

Повезло, что он оказался на удивление эластичным, хотя до этого выглядел ни капли не растяжимым. Распух чудовищно, но выдержал.

Надо бы если не всё это добро, то большую часть распределить по параметрам. Но заниматься этим на ходу невозможно, даже если передвигаешься по идеальной дороге. А мы сейчас шли по таким буеракам, где не всякий дикий зверь согласится ходить.

Дело в том, что любая прибавка к параметрам – это серьёзнейшая пиковая нагрузка на организм, вынужденный экстренно приспосабливаться к изменениям. Одно дело месяц ходить в тренажёрный зал, когда прогресс достигается постепенно, капля за каплей, и совсем другое, когда ты берешь парочку новых атрибутов Сила. Случалось, я на сутки выпадал из жизни, когда чересчур усердствовал с усвоением трофеев.

Мне необходимо несколько свободных часов, чтобы хотя бы начать процесс. И, судя по неутомимости Мелконога, покой нам не снится до самого вечера.

А то и ночью шагать заставит.

Гурро – такой.

Значит, буду шагать за ним, считать добычу и прикидывать, как ею распорядиться. Что-то надо брать в первую очередь, что-то во вторую, а что-то, возможно, вообще трогать не стоит.

Есть о чём задуматься.

Такими вот шкурными размышлениями были заняты первые часы. Всё утро провёл в подсчётах, послушно плетясь вслед за Мелконогом.

Но чем дальше, тем больше отвлекался. Очень трудно вникать в математику, продираясь через очередной бурелом, который мы почему-то не смогли обойти. Карабкаться по скалам и одновременно пытаться понять, чем сильны атрибуты Смерти, тоже нежелательно, потому как есть риск сорваться по рассеянности и узнать всю информацию непосредственно от старухи с косой.

И, отвлекаясь, я больше внимания уделял внешнему, чем внутреннему. Потому и зародилось подозрение, что Мелконог с нами в Сусанина играет. Затем подозрение окрепло до уверенности.

Лидер нашей невеликой группы сам не знает, куда идёт. Понятно лишь одно, – он старается двигаться за юго-запад, то есть приблизительно в направлении фактории. Меня это одновременно и устраивало, и нет.

Да, я хочу вернуться в факторию. Вряд ли это самое лучшее место в Роке, но в данный момент для меня безопаснее не сыскать. И если там получится разобраться с причинами, по которым я с Бякой оказался так далеко от Камня, жизнь наладится.

Однако меня не устраивало то, что к юго-западу от шахты Красный глаз простиралось сплошное белое пятно. Это намекало на то, что нелегальные добытчики не появлялись в тех краях.

Почему они туда не заглядывали? Причина неизвестна, но, учитывая то, что мы находимся в одном из самых нехороших районов Лихолесья, в голову лезли самые мрачные предположения.

После очередного бурелома, в котором пленник чуть не остался без глаза, неловко завалившись на сучковатый ствол сухой лиственницы, я решил, что идти дальше, будто бычок за пастухом – это не моё.

Пора начинать что-то делать.

Догнав Мелконга, я поравнялся с ним и, стараясь идти синхронно, задумчиво заметил:

– Вы здесь никогда не были.

Гурро шагов двадцать отмалчивался, после чего без интереса бросил:

– Что ещё скажешь?

– Скажу, что у меня есть карта.

– Этих краёв, что ли? – уточнил Мелконог.

И уточнил с нескрываемым интересом.

– Не совсем, – честно признался я. – Карта слабая, отсюда и почти до фактории на ней сплошное белое пятно. Ни одной детали нет.

– Тогда толку с этой карты тоже нет, – справедливо заметил Гурро.

– Да, вы правы, – согласился я. – Но иногда и белое пятно о чём-то может сказать. И сейчас оно говорит, что мы идём по опасным местам.

– Мы ещё никуда не ушли, шахта рядом, – угрюмо заявил Мелконог. – И если мы не уберёмся подальше, этой ночью скучать не станем.

– Ксирсы живут только возле шахты? – уточнил я.

– Их убивает дневной свет. Они прячутся в местах, где темно, и где всё залито кровью и слезами. Древние шахты, это для них самое то. Представь, сколько пота проливалось, чтобы проходить эти проклятые выработки. Ну а крови со слезами всегда хватает там, где много пота. На севере хватает древних шахт, но почти все они засыпаны. Эти тупые ушлёпки, – Мелконог обернулся, бросив на пленника свирепый взгляд. – Раскопали одну и полезли ещё в несколько. Но там им не понравилось, ведь там сплошные логова хихикающих. Вот и копали только одну шахту, где ксирсов нет. И поставили охранные руны на стены домов. Редкие навыки нужны, чтобы такой фокус проделать. За день они заряжаются солнечным светом, а ночью дают невидимый свет. Но для ксирсов это всё равно, что само солнце, потому не лезут. Вокруг шастают, а к избам не подходят. Их запахом всё там пропиталось, потому к шахте никто не лезет.

– Вы для этого пожар устроили? Чтобы руны пропали?

– Угу, – довольно ухмыльнулся Мелконог. – Руны на бревенчатой стене, это скверная затея. Эти ублюдки так перепугались, что даже на меня не кидались. Набрали всякую шантрапу, драться никто не рвался. Забивались в углы, пока я искал топор и соль. Стояли под стенами с копьями и мечами, но не лезли. Если бы не тёмный, я бы с ними сам за всё поквитался. А так пришлось их оставить ксирсам. И это… За тёмного благодарю. Выручил ты меня. Хороший у тебя навык. Полезное дело, когда вот так, на ровном месте, скрываться получается. Двигаться под пологом не можешь, да?

– О своих навыках здесь говорить не принято, – уклончиво ответил я.

– А где принято? В краях, откуда тебя к нам занесло?

Не став отвечать на вопрос, в котором ощущался непонятный подтекст, я перевёл разговор на другую тему:

– Допустим, от шахт мы успеем уйти далеко. Но где гарантия, что дальше не нарвёмся на что-нибудь похуже? Уважаемый Гурро, сами подумайте, раз на карте белое пятно, получается, эти люди сюда не ходили. Или карта неполная. Но я не вижу смысла такую делать, так что, вряд ли. Это ведь добытчики, им здесь всё интересно, они должны искать брошенные шахты и всякие другие места, где есть разные ценности. Почему именно здесь не искали? А может наоборот, искали, но нашли такое, что искать дальше перехотели? Опасно идти неизвестно куда.

– А ты куда шёл? Пока меня не встретил?

– К Удавке. Мы думали пройти по ней на плоту.

Мелконог махнул рукой вправо:

– Ты про ту Удавку, по которой можно спуститься до Черноводки? Да, места там не самые плохие. Но только мы там сами придём к шайке. Они там плотно всё держат, чужаку на его земле ловить нечего.

– Что за шайка? Император боли?