***

Утро в очередной раз не задалось. Который день подряд с тех пор, как в Хиллстоуне явились новые практиканты. Это утомляло и раздражало. В первый день пришлось срочно выдумывать, как воздействовать на эту парочку, а второй он благополучно почти весь проспал, утомлённый ночным наблюдением и управлением туманом. А сегодня он подскочил с кровати ни свет, ни заря, с собственной точки зрения, естественно, когда почувствовал, что связь с Эдвином оборвалась. Это могло означать лишь одно: Первый проректор Университета умер. Не веря этому и не понимая, как такое произошло, он попытался активировать экстренный канал связи. Тщетно. Пришлось срочно проводить ритуал Призыва. Но душа Эдвина не отозвалась. Это означало лишь одно: его кто-то опередил. Ведь душа не может одновременно откликнуться более, чем на один Призыв. Некромант занервничал. А что, если это дело рук дознавателей из Управления или, что ещё хуже, Департамента? Мечась по залу, словно дикий раненый зверь по клетке, некромант судорожно перебирал варианты, к чему всё это может привести и корил себя за то, что подвергся минутной слабости и не поставил более сильные сдерживающие блоки ещё и на душу Эдвина. Тогда никто не смог бы её допросить. Она просто развеялась бы без единого шанса на перерождение и всё.

Что бы не произошло в будущем, стоило подстраховаться. Не дай, Боги, ещё и комиссия досрочно явится. Или дознаватели. Или и те, и другие вместе. Единственное, что пока не могло не радовать: блокирующий купол, растянутый над Хиллстоуном был цел и невредим. Это вселяло определённые надежды.

Некромант попытался восстановить защитные контуры у Гнилых болот, но его и тут постигла неудача. Мало того, что на расстоянии они отказывались активироваться с первого раза, так ещё и после того, как он увеличил усилия, посланный импульс напоролся на какой-то артефакт и некроманта вышибло из круга откатом собственной силы. Затем последовало ещё два отката, в результате чего некромант отлетел в другой конец зала, сильно приложившись плечом об стену. Потирая ушибленное место, он сыпал проклятиями почём свет стоит. Это всё мерзкие практиканты! Больше некому! Окончательно взбесил его тот факт, что и староста на связь не выходил. Самое странное, судя по вибрации переговорного браслета, старый боров находился в доме практикантов. Некромант попытался активировать несколько наблюдательных артефактов, но на доме оказалась более сложная защита, чем раньше. Ещё некоторое время понадобилось на то, чтобы понять, что внутри никого нет.

— Поиграть решили, ребятки… Ничего, я вас найду. — злорадно пробормотал он, просматривая при помощи разбросанных по всему Хиллстоуну артефактов дом за домом. Ещё одна странность: староста со всем своим семейством находился в своём жилище, но на вызов запасного артефакта не реагировал. Чертовщина, да и только. Ничего, с ними он позже разберётся, никуда не денутся всё равно. Наконец, некромант обнаружил мелких пакостников. Практиканты неторопливо ползали по курганам и заталкивали внутрь каждого из них какие-то артефакты.

— Вот вы и попались, голубки! Я вас научу, что не стоит лезть не в своё дело!

Некромант выскочил на улицу, и тут же чуть не оглох от пронзительного кваканья.

— Что за… — он не успел сориентироваться и наступил на какой-то буро-зеленый камень. Раздался хлопок и его окутало облаком сероводорода. Тут же начали лопаться и другие камни, неизвестно как оказавшиеся перед крыльцом. Закрывая лицо рукавом, который тут же промок насквозь от потока текущего из слезящихся глаз, некромант не сразу сориентировался в нужном направлении и чуть не свалился в Источник.

— Уничтожу! — взревел он и помчался к Проклятым башням.

Стефания и Тео пассивно изображали активную деятельность, ожидая, когда, наконец-то, некромант соизволит их обнаружить.

— У нас так скоро курганы закончатся… — бурчал под нос Тео, вколачивая очередной артефакт в вершину земляного холма.

— А ты предлагаешь сигнальные огни запустить?

— Хмм… А что, красиво получилось бы. Эпично.

Неожиданно Стефания напряглась и шепнула:

— Идёт!

Ребята быстро скатились вниз и отступили к крайним по отношению к Хиллстоуну курганам.

— Ну, что, ребятки, заигрались в магов? Решили сунуть свои длинные носы куда не следовало?

Стефания тихонько толкнула Тео локтём:

— Ты ничего не замечаешь? Фамильное сходство налицо!

— Даже спорить не буду. Абсолютно согласен. Интересно только, как так получилось, что господин Сильвестр оказался Торном? — уголком рта прошипел Тео.

Но судя по тому, как по лицу Эрвина Торна пошли желваки, он всё-таки расслышал последнюю реплику:

— Потому что мой отец развёлся с моей матерью, когда она ещё не подозревала о своей беременности!

А она отказалась от меня сразу после рождения! Отдала на воспитание своей экономке! Побоялась клейма шлюхи, ведь родившая вне брака женщина традиционно признаётся распутницей! Ненавижу её! Ненавижу эти традиционные взгляды! Всех этих лицемеров, прикрывающихся благочестивостью, а на деле клюющих насмерть тех, кто не входит в их круг!

Стефания пожала плечами:

— Бред. Ребёнок, рождённый в течение трёхста дней после развода официально признаётся ребёнком от бывшего мужа, если женщина не утверждает обратное. Этот закон древний, как прах праотцов.

Лицо некроманта исказила болезненная гримаса:

— Он развёлся с ней задним числом! Я оказался ВНЕ закона!

— Дурак ты. — подумала Стефания. — Это она тебя спасала от клейма незаконнорожденного, а не свою честь. Госпожа Торн нашла единственный выход, чтобы у её младшего сына не было никаких проблем с происхождением. Ведь в прежние времена каким бы талантливым не был незаконнорожденный, путь в высшие учебные заведения ему был закрыт. Да и хорошая работа не светила бы. Хорошо, что эти времена прошли.

— Я никому не был нужен! Дажн эта старая курица, моя приёмная мать, избавилась от меня, сдав в закрытый пансион! — продолжал плеваться желчью Эрвин.

— Ничего себе "избавилась"… — ошарашенно пробормотал Тео, вспоминая личное дело "Эрвина Сильвестра". — Один семестр обучения в этом пансионе стоит столько, что моя деревня год могла жить на эти деньги, не работая и ни в чём себе не отказывая! Да и взятка на зачисление ученика не из благородного семейства и по сей день весьма высока. Кажется я понял, что послужило разорением семейства Торн. А точнее содержание кого.

Стефания молча кивнула.

— Дети-это совершенно никчёмные и никому не нужные существа! Я сам на себе это прочувствовал! — разглагольствовал некромант.

— И именно поэтому ты так легко расправился с юными хиллстоунцами! — прошипела Стефания, вспоминая стеклянный взгляд Лилли, той девочки, чьё имя было вышито на платье куклы-обережки, найденной в одном из пустующих домов.

На левое плечо легла ладонь Тео.

— Держи себя в руках, Стеф. Этот урод не только в Хиллстоуне накуролесил. Если ты помнишь личное дело, то его приёмная мать так же скончалась при странных обстоятельствах.

— К сожалению, помню. Над ней провели какой-то странный ритуал.

— Но я заставлю всех признать меня, Эрвина Торна! Я весь мир положу к своим ногам! Я заставлю уважать меня! — Торн-младший яростно сжал кулаки. Вокруг него начала клубиться тёмная магия, привлечённая сильными всплесками эмоций.

— Мирово-господский кретинизм. В стадии обострения. — моментально поставила диагноз Стефания. — " Раз никто не полюбил добровольно, заставим полюбить насильно!" Вот ничему людей история не учит. Прогуливал занятия, видимо. А экзамен купил. Один брат взятки брал, другой раздавал. Поразительный пример разделения труда. А так же круговорота денег в природе.

— Скорее "Синдром брошенного ребёнка". - внёс свою лепту Тео.

— Да что вы оба знаете?! Да, брат нашёл меня после того, как на смертном одре Беатрисс Торн призналась ему о моём существовании. Но и он меня предал, откупаясь все последующие годы. Он не забрал меня к себе, не признал официально! Даже опеку не оформил, когда моя первая приёмная мать скончалась. А я просил! Умолял его об этом!