— Что это такое?

Сквозь толстые очки его глаза походили на рыбьи. Он смотрел на мои ногти. Наверное, то, что они были красные, повергло парня в панику.

— Кольцо! — воскликнула я, потеряв терпение.

И его взгляд переместился на мои перстни. Он разглядывал их, сначала никак не реагируя.

— Вот это кольцо. — Луис взял мой палец и приблизил его к глазам парня. Парень изумленно посмотрел на меня, а потом вскричал:

— Кольцо!

— Да, кольцо, — подтвердил Луис.

Повернувшись к нам спиной, парень сделал несколько шагов внутрь помещения и закричал:

— Сеньор Андреу! Сеньор Андреу!

К моему удивлению, помещение книжного магазина продолжалось и за коридором. Из какого-то дальнего угла кто-то, взволнованный тоном молодого человека, ответил:

— Что происходит?

— Кольцо!

Появился худощавый человек, давно перешагнувший пенсионный возраст.

— Какое кольцо? — осведомился он.

Я сунула сеньору Андреу кольцо тамплиеров под самый нос.

Он отодвинул мою руку на расстояние, удобное для его глаз.

— Кольцо! — тоже воскликнул сеньор Андреу и, не сводя глаз с драгоценности, спросил: — Можно посмотреть?

Осмотрев кольцо, он изрек:

— Это то самое кольцо! Несомненно!

«Разумеется», — подумала я. Худощавый старик снял очки и начал оценивающе разглядывать меня.

— Женщина!

«Конечно, — мысленно произнесла я. — Женщина и кольцо. Ты это уже понял?» Все эти жесты и восклицания начинали надоедать мне, но я благоразумно хранила молчание.

— С какой стати женщина обладает этим кольцом? — возмутился он. — Прождать столько лет, чтобы явилась женщина! Возможно ли это?

— В субботу было оглашено завещание сеньора Энрика Бонаплаты, — вступил в разговор Луис, — в котором сеньорита Вильсон, Ориоль и я названы его наследниками в том, что касается…

— Меня это не интересует, — вспылил старик. — Я сделаю то, что должен сделать, и все тут.

И пробрюзжав что-то вроде: «Как это только пришло в голову этому Бонаплате… еще одна женщина…», вернулся в свою нору, представлявшуюся мне лабиринтом из старой бумаги, которую он грыз, проголодавшись, и которую, судя по его внешнему виду и настроению, никак не мог переварить.

Парень пожал плечами, словно извиняясь за дурной нрав дедушки, а я посмотрела на Луиса. Он приподнял бровь, говоря этим жестом: «Ну, и что за этим последует?»

Внезапно у меня екнуло сердце. Луис стоял спиной к двери, и я, глядя на него, увидела, как сквозь стекло витрин внутрь магазина кто-то смотрит. Это был все тот же тип из аэропорта! Я задрожала. Человек некоторое время выдерживал мой взгляд, после чего исчез. «Это уже не случайность», — сказала я себе. Заметив мой внезапный испуг, Луис повернулся к двери, но опоздал.

— Что происходит? — поинтересовался он.

— Я только что видела этого человека, того — из собора, — прошептала я.

— Какого человека?

И тут я вспомнила, что раньше ничего не говорила ему о странном субъекте.

— Вот они. — Старик появился со связкой бумаг.

Его появление помешало мне ответить Луису. Бумаги были перевязаны лентами, опечатанными красной печатью. Снаружи на желтоватой папке виднелись какие-то буквы, написанные чернилами, но я не могла разобрать их. Старик сунул пакет мне в руки и, глядя на Луиса, фыркнул, словно призывая его в союзники.

— Еще одна женщина! — повторил он.

Меня подмывало упрекнуть старика за его женоненавистничество. Но я не сделала этого. Теперь я владела тем, за чем пришла, и меня беспокоило появление белобородого. Поэтому я передала бумаги Луису, поблагодарила книготорговца-брюзгу и направилась к выходу. Там я выглянула на улицу и осторожно осмотрелась. Нет, этого человека нигде не было. По переулку шли две сеньоры в летах, но зловещего субъекта и след простыл.

Но меня не покидали страх и предчувствие беды.

Мы шли по узким, почти пустынным улочкам, направляясь к автостоянке, когда я увидела, как к нам приближаются двое молодых, хорошо одетых людей. Они ничем не походили на того странного старика, и я почувствовала себя спокойнее. Но, проходя мимо нас, один из них подошел ко мне и подтолкнул к закрытым деревянным воротам.

— Молчите и не сопротивляйтесь, тогда ничего не случится, — предупредил нас этот тип.

Я перепугалась, ибо он взял нож и начал размахивать им у меня перед лицом, нагоняя еще больше страху. Взглянув украдкой на Луиса, я поняла, что и он в таком же положении.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Дай-ка мне вот это.

— И не думай, — возразил Луис.

— Давай, или я перережу тебе глотку. — Мужчина пытался отнять у него документы.

«Им нужны бумаги!» — с удивлением подумала я и представила себе моего спутника умирающим, распростертым на земле в луже крови. Ни эти бумаги, ни сокровище, если оно в самом деле существовало, не стоили его жизни. Нет ничего, равноценного жизни. Эта мысль волновала меня с тех пор, как рухнули башни-близнецы.

— Отдай ему их, Луис! — крикнула я.

Но Луис продолжал сопротивляться, и тип, боровшийся с ним, нанес удар ножом, метясь в руки моего друга. К счастью, Луис успел увернуться, и бандит промахнулся. Я была прижата к воротам, а второй злодей, приставив нож к моему горлу, бросил:

— Отдай бумаги, или я убью ее!

И тогда что-то произошло. Я увидела, как позади напавших на нас злодеев, словно из ниоткуда, появился седовласый старик. Я и так уже была сильно испугана, но, увидев этого человека, ощутила слабость в ногах. Меня охватила паника. Старик набросился на нас, размахивая ножом с широким, зловеще поблескивающим лезвием. Его левая рука была обмотана черным пиджаком. Луис жалобно вскрикнул. Нож грабителя достиг той руки, которая держала бумаги. За этим криком последовал вой, исполненный боли и удивления, — это старик вонзил свой нож в правый бок угрожавшего мне типа. Тот выронил оружие, и я ощутила великое облегчение, почувствовав, что лезвие уже не находится у моей шеи. Раненный в руку, Луис выпустил папку, но напавший на него злодей в этот момент сосредоточил внимание на навалившемся на него старике, намереваясь ударить его ножом. О папке он, видимо, забыл. Старик c поразительной для его возраста злобой и проворством отклонил удар рукой, защищенной пиджаком, и сразу же сделал ответный выпад своим огромным ножом, похожим на короткую шпагу. Тот, что помоложе, отпрыгнул в сторону. Я все так же стояла, прислонившись к большим деревянным воротам, и видела, как раненый грабитель пустился, прихрамывая, наутек. Другой, стоявший лицом к старику и спиной к Луису, еще раз попытался ударить противника, но тот снова отклонил удар защищенной рукой. Нападавший, воспользовавшись моментом, удрал вслед за своим дружком.

Тревога не покидала меня. Старик внушал мне больший ужас, чем те двое жуликов. Старик сунул свой кинжал в кожаные ножны, висевшие у его бедра, даже не стерев с него кровь. Спокойно глядя на нас несколько блуждающим взглядом голубых глаз, он надел скомканный пиджак, такой же черный, как и вся его одежда. Я убедилась, что кинжал полностью скрылся под пиджаком. «Что нужно этому сумасшедшему?» — думала я. Ни я, ни Луис не сделали ни единого движения и, повергнутые в шок, с сомнением смотрели на своего спасителя. Мой приятель прикрывал раненую руку другой рукой. Старик спокойно поднял бумаги и, подавая их мне, сказал:

— В следующий раз будьте осторожнее.

Голос у него был хриплым, а глаза так и впились в мои. Потом он повернулся и, не проявив никакого интереса к Луису, ушел.

— Старик убил бы кого угодно, не моргнув глазом! — воскликнул Луис, размахивая забинтованной рукой. Мы находились у него дома на Педралбес. Пачка бумаг лежала на стоявшем посреди комнаты ночном столике, вокруг которого были разложены диванные подушки. На подушках сидели мы втроем.

— Этим типам повезло, что им удалось убежать, — сказала я. — Ведь старик не проявил никаких эмоций, ни малейшего сострадания.