Маирлана вдруг отстранился от нее, нахмурившись.

— Я, что настолько плохо целуюсь, что плакать хочется? — усмехнулся он. Женя тихо рассмеялась, вытирая непрошенные слезы тыльной стороной ладони.

— Нет, — качнула головой она, — Не в тебе дело. То есть в тебе. Ну… не совсем, — сбивчиво пыталась объяснить она. — Просто забудь, — выдавила она из себя, внимательно изучая свои руки.

— Забыть? — недовольно буркнул Маирлана. — А что именно мне забыть, Мерелин? Как я целовал тебя, и ты отвечала мне? Или как ты прикасалась ко мне, вызывая во мне такие чувства, какие не рождались никогда за всю мою жизнь? А может, мне забыть, как ты прижимаешься ко мне, во время твоих игр с ветром? Что именно из этого мне забыть, не подскажешь?

— Прости, если причинила тебе боль, — только и ответила Женя.

— Глупая, — тут же произнес Маирлана строго. Но добавил уже ласково. — Глупая, наивная девочка. Ты не причиняешь мне боли. Ты причиняешь ее себе. Ненужными мыслями и предрассудками, рождающимися в твоей прелестной головке. Я всего лишь наслаждаюсь проведенным с тобой временем.

— Поднимешься со мной еще раз в воздух? — вдруг спросила она.

— С удовольствием, — ухмыльнулся мужчина. Он поднялся и пошел к центру поляны, небрежно поправляя взъерошенные волосы. Женя пошла следом. Маирлана остановился, развернувшись к девушке и спокойно ждал, пока она подойдет, чтобы прижаться к его груди. Он обнял Женю за плечи, постояв так пару минут, он уже привычно ощутил, как упругие потоки ветра плавно отрывают их от земли. С каждым днем Жене все быстрее удавалось вызывать стихию. Маирлана отмечал про себя ее успехи. А Женя просто наслаждалась ветром, ощущением невесомости и запахом мяты и зеленого чая, исходившим от мужчины. Она упрямо не признавалась себе, что ей нравятся его прикосновения, его сильные руки, в которых она чувствовала себя защищенной, как никогда. И ей было стыдно саму себя, за эти неправильные чувства. Ведь она должна ненавидеть его всем сердцем. Должа хотя бы бояться. Она и боится, но не его, а того, что будили в ней его прикосновения, его слова, взгляд. Маирлана оказался не таким уж и чудовищем. А точнее, совсем не таким. А его грубоватость и небрежность даже притягивала. Может, он прав и нужно попытаться отпустить ситуацию? Тогда все совсем сойдет на нет! Этого нельзя допустить.

— Маирлана? — вдруг спросила Женя, отрывая голову от его груди и запрокидывая ее.

— М? — меланхолично произнес он, думая о чем-то своем.

— А сколько тебе лет?

— Триста сорок семь, — коротко ответил он. Женя уже не удивлялась таким цифрам, раньше казавшимися ей невозможными.

— Ты ровесник Арея! — воскликнула Женя. И хихикнула. — Еще один дедулька.

— И ничего не дедулька, — обиделся мужчина. — Самый сок. Это ты еще младенец. А с Ареем мы раньше были друзьями, — тихо добавил он, витая далеко в своих мыслях. Женя издала удивленный возглас и на секунду потеряла контроль над стихией. Они чуть не рухнули вниз, но Женя вовремя спохватилась, выравниваясь. Маирлана с укором посмотрел на девушку. — Давай-ка мы спустимся. Сломанные части тела — это не то удовольствие, о котором я мечтаю.

Девушка коротко кивнула и потихоньку начала снижаться. Оказавшись на земле, Маирлана выпустил Женю из объятий и, заложив руки в карманы брюк, не спеша направился к замку. Девушка не отставала.

— Арей никогда не упоминал, что вы дружили. А почему вдруг вы злейшие враги? И давно это было? Из-за чего рассорились-то? — не унималась Женя.

— Он увел у меня девушку. И это было давно, — коротко ответил мужчина, ускоряя шаг. Женя на секунду остановилась, ошарашенная новостью, но опомнившись, кинулась догонять Маирлану.

— То есть как — увел девушку? — не могла принять она информацию. — Арей? Мы с тобой, случайно не о разных Ареях говорим? Просто тот, которого я знаю, очень дорожит дружбой. Он не мог…

запнулась на полуслове, потому что Маирлана резко развернулся, раздраженно глядя на нее.

— Что ты хочешь узнать, Мерелин? Рухнул в твоей голове образ благородного рыцаря, которого изображает Арей? Он увел у меня не одну девушку. И я прощал ему, потому что был молод, глуп и считал виноватых во всем ветреных красоток, а не своего самого лучшего на свете друга. Но когда он увел у меня невесту за месяц до свадьбы, у меня пелена спала с глаз, и я понял, сколько стоит его дружба. И ты думаешь, хоть одну из этих девушек он сделал счастливой? Он тут же бросал их. Хобби у него такое. Отбить у друга девушку, и разбить сердце и другу, и девушке. И, знаешь, зачем все это? Чтобы самоутвердиться. Чтобы доказать себе, что он может. Есть еще вопросы, душа моя, или мы можем зайти, наконец, в замок?

— Да, — тихо ответила Женя, и прошла мимо мужчины вперед. Маирлана пошел следом, держась позади и задумчиво глядя на девушку. Они вошли в высокий холл. Женя ступила на винтовую лестницу и остановилась, задумчиво покусывая губу.

— Ты всегда такая несмелая? — Спросил он полушепотом, стоя прямо за ее спиной. Девушка от неожиданности вздрогнула, развернувшись лицом к мужчине. Он стоял на две ступеньки ниже и, поэтому их глаза были на одном уровне.

— Ты не хочешь приготовить со мной ужин? — поинтересовалась девушка, пытаясь казаться уверенной. Маирлана усмехнулся уголком рта, насмешливо глядя на Женю. Вся ее смелость снова куда-то делась под его взглядом, и она опустила голову, разглядывая свои руки. — Если нет, то ничего… это вообще не важно. Я, так, просто, спросила.

Маирлана весело рассмеялся и Женя покраснела, мысленно отругав себя за свой язык. Лучше бы просто ушла в комнату.

— Идем, — кивнул он, спускаясь со ступеней и направляясь в сторону кухни. Женя поплелась следом. — Будем готовить твое любимое? — бросил он через плечо. Женя удивленно приподняла брови.

— Откуда знаешь, что мое любимое? — поинтересовалась девушка. Маирлана фыркнул.

— Жареная картошка с мясом или грибами. Ты хоть знаешь, что это вредно для здоровья?

— Знаю, — буркнула Женя. — Поэтому ем редко. И что ты еще знаешь? И главное, когда ты успеваешь?

— У меня было время. Я за тобой наблюдал четыре года в смертном мире и год в этом. Я знаю о тебе все.

— Ой ли! — недоверчиво сощурилась Женя и Маирлана снова фыркнул.

Женя молча чистила картошку, искоса глядя на мужчину, отказавшегося принять свое участие в готовке. Он стоял, упершись спиной в стену и заложив руки в карманы брюк, и в свою очередь исподтишка наблюдал за ней, гадая, когда же ее любопытство пересилит упрямство, и она начнет задавать кучу вопросов, а потом сбивчиво что-то объяснять или рьяно спорить. Но она все не спрашивала, увлекшись готовкой. Она что-то мурлыкала себе под нос, нарезая картофель. Небрежным жестом отправив его на сковородку к мясу, она посмотрела на Маирлану.

— И чего это ты на меня смотришь так? — поинтересовалась Женя, скрестив руки на груди. Маирлана только хмыкнул, повернув голову. Удовлетворенная маленькой победой, девушка вернулась к готовке.

Ужинали тоже в тишине. Маирлана почти не ел, только попробовал, чтобы не обидеть девушку и сообщил, что не ест жареную картошку и отодвинул от себя тарелку. Женя лишь пожала плечами, уплетая вредное лакомство за обе щеки. Покончив, со своей порцией, девушка покосилась на нетронутую картошку Маирланы. Усмехнувшись, мужчина придвинул ей свою тарелку, и Женя с готовностью принялась за нее. Наконец, удовлетворив свой голод, девушка поднялась со стола, убирая посуду.

Когда Женя покончила с уборкой, за окном уже стемнело. Маирлана сидел за столом, откинувшись на спинку стула, прикрыв рукой глаза. Ей показалось, что спит. Тихо подошла к нему и протянула руку, коснувшись плеча. Мужчина поднял голову, посмотрев на Женю.

— Извини, что разбудила, но так, наверное, спать будет неудобно.

— Я не спал, Мерелин, — качнул головой Маирлана.

— Тогда прости, что потревожила, — пожала плечами Женя, и направилась к двери. — Спокойной ночи.

— Приятных сновидений, — машинально отозвался он и Женя удалилась.