— Вспомни, Женя. Подумай хорошо, — так же тихо произнес Маирлана, презрительно усмехнувшись. — Вспоминай.

Женя смотрела на стоявшего перед ней мужчину, внимательно вглядываясь в его черты, и ее, наконец, озарило. В мыслях она мгновенно перенеслась в тот день, где не стало ее родителей. В тот момент, когда она стояла у покорёженной машины, из которой вытаскивали ее родителей, а на асфальте, с головой накрытый простыней, лежал ее брат. На обочине сидел молодой мужчина, с наброшенным на плечи пледом и вокруг него суетились работники «скорой помощи». Это был выживший водитель машины, с которой столкнулись ее родители. Он внимательно, не отрывая взгляда, смотрел на убитую горем Женю, но она не видела его. Точнее, не замечала. У него были светлые волосы, он был высок и худощав. Но почему она не замечала?! Почему она не узнавала, когда мельком встречала в институте. Он часто приходил к Алисе Самойловой. Шептались вокруг, что он ее жених, какой-то богатей. Но Женя не видела его. Не замечала самого главного. Она не видела ничего, что происходит вокруг, поглощенная своим горем всецело.

— Это ты, — чуть слышно произнесла наследница, отстраняясь от Маирланы и отходя на несколько шагов. Из глаз брызнули непрошенные слезы. — Ты их убил.

— Да, — спокойно ответил мужчина, заложив руки в карманы брюк. — Хотел убить тебя. Но осечка вышла. К моему великому сожалению. Я и потом пытался, но мне постоянно что-то мешало воссоединить тебя с семьей. Ты так страдала, — усмехнулся наследник, пройдясь к окну, и уставившись куда-то за его пределы. — Долго я за тобой следил, хотя не должен был. И это сыграло со мной злую шутку… кто бы мог подумать, — еле слышно добавил он. Вздохнув, он повернулся к девушке. Та так и стояла посреди комнаты, в пол оборота к нему и застывшим взглядом смотрела куда-то мимо. — О, перестань, — скривился Марлана, подходя ближе. — Давай о прошлом мы поговорим позже. Если захочешь, расскажу во всех красках. Сейчас есть проблемы более серьезные. Хочу предложить тебе одну очень интересную сделку, Мерелин.

— Убирайся из моей комнаты, или я позову Александра.

— Позови. Я с превеликой радостью воткну меч ему в живот. И проверну для верности, — словно выплюнул он. Девушка похолодела, посмотрев на мужчину со смесью ненависти и страха. — А теперь, сядь, дорогая, и не перебивай меня.

Маирлана резко схватил Женю за руку, рывком усадив на кровать, и встал напротив, скрестив руки на груди. Он внимательно посмотрел на безжизненное лицо наследницы.

— Итак, — продолжил он. — Об очень интересном предложении. Турнир, особенно последний его этап — дело серьезное. Придется пролить кровь. И вероятнее всего твою, милая Мерелин. Поскольку ты убить кого бы то ни было — даже такую сволочь, меня, — не способна.

— Это мы еще посмотрим, — сквозь зубы прорычала девушка, сжимая кулаки. Маирлана, глядя на нее, рассмеялся.

— Я наблюдал за тобой достаточно, чтобы понять тебя, Же-ня. Я знаю, о чем говорю. Так вот. Если ты почитаешь книги о турнире и найдешь где-нибудь его правила, то увидишь одну очень интересную вещь. О которой все забыли. Проигравшим поединок признается тот, чья кровь будет пролита на землю. Ты, как не глупая девушка, должна понимать, что пролить кровь можно и не убивая. Однако в пылу боя сложно контролировать силу удара, к тому же ненависть противников зачастую не терпит компромиссов, и в большинстве случаев противник погибал по исходу битвы. Поэтому о правиле первой крови сейчас уже и не вспоминают.

— Что ты хочешь сейчас сказать этим? — буравя мужчину взглядом, спросила девушка.

— Хочу сказать, дорогая, что у тебя два варианта. Либо убить меня, либо, — тут он широко улыбнулся, не добро сощурив взгляд, — выйти за меня замуж.

— С чего это?

— Ну, сама посуди, если ты меня убьешь, то тут все понятно. А если ты меня ранишь, я выживу, оправлюсь и приду мстить. — Маирлана приблизился к кровати, опустившись перед Женей на одно колено, заглядывая в глаза и понизив голос практически до шепота, продолжил. — Я буду медленно лишать тебя тех, кто тебе дорог. Всех до единого. Не забуду даже того смертного, что таскался за тобой все время. И вот когда ты останешься совсем одна, тогда я приду за тобой. Я еще не решил, как поступлю с тобой в этой ситуации. Но я что-нибудь обязательно придумаю.

— Проще убить меня на турнире. К чему такие сложности, — поинтересовалась девушка. Она не чувствовала страха. Она была в отчаянии. Женя понимала, что ей навязывают один из сценариев, и принять ей его придется. Или же придется рискнуть всеми, кто ей дорог. Как ни крути, но Маирлана прав. Она не сможет его убить. Даже после того, как она узнала правду о том, кто виноват в смерти ее родителей… ей часто приходила эта мысль, но она отгоняла ее, боясь даже думать о турнире.

— Дело в том, Мерелин, что это скучно. Даже если я убью тебя, мне придется убрать еще и Александра, и Арея, и твоего Хранителя. И эту милую блондиночку. Но этого ты уже не увидишь. Итак, что у нас выходит? Вариант первый: ты убиваешь меня. Но это маловероятно. Вариант два: я убиваю тебя, это уже ближе к истине. И, наконец, вариант три. Никто никого не убивает. Деремся до первой крови. Но после турнира, Мерелин, ты уходишь со мной. Взамен, я оставляю в живых твоих друзей. И один бонус, в качестве жеста доброй воли. Я дам тебе противоядияе для Эсилиора.

— Противоядие? — встрепенулась Женя. — Оно есть? Где гарантия, что ты мне не врешь? И… зачем тебе это? Зачем спасать императора, если ты так жаждешь сеть на его трон?

— После турнира, Женя, его здоровье уже не будет иметь значения. Он будет обязан передать власть победителю. И по поводу лжи. У тебя есть основания не доверять моим словам? По-моему, я тебе еще ни разу не соврал? — Мужчина хмыкнул, поднявшись на ноги. За его спиной засиял зарождающийся портал. — Подумай. Времени у тебя много — больше суток. Я потом спрошу у тебя о твоем решении.

Шагнув в портал, Маирлана исчез вместе с ним. Женя осталась одна. В щемящей тишине и с зияющей дырой в груди. Уже не болело. Чувства отупели, она не чувствовала ничего. Наследница поднялась с кровати, покидая комнату. Нужно поговорить с кем-то. Руфус? Арей? Александр? Только не Александр. Из разговора ничего хорошего не выйдет. И он обязательно кинется убивать Маирлану. Женя, конечно, в нем не сомневалась, но где гарантия, что Маирлана будет честным? Арей же тут же все расскажет Александру и сценарий повторится. Остается Руфус. Решительно открыв дверь, она направилась к комнате светлого и хотела постучать, но что-то ее остановило. Постояв в смятении, она опустила руку и направилась в свою комнату.

Женю выдернули из сна стуком в дверь. Не до конца сообразив, что происходит, она промычала что-то невнятное и натянула одеяло на голову.

— Соня, вставай! Ты так всю жизнь проспишь и глазом не моргнешь! Руфус стащил подушку из-под головы наследницы. Бес, спокойно лежавший у ног девушки, вскочил у угрожающе зарычал на светлого. Тот на всякий случай отошел на шаг от кровати и недовольно покосился на щенка. — И не надо на меня так сердито рычать. Я, между прочим, не даю проспать один из самых важных дней в ее жизни!

— Хочешь сказать, что ты моя совесть? — сонно пробормотала девушка, не разлепляя век.

— И совесть, и здравый ум, дорогая моя.

— Совесть-алкоголичка — это все, чего мне не хватало для полного счастья, — буркнула девушка и перевернулась на другой бок. — Бес, тронет одеяло — кусай за самое ценное, — великодушно позволила она. Хранитель, тянувшийся за одеялом, резко одернул руку и покосился на щенка. Тот, сложив морду на лапы, не отрываясь, следил за светлым.

— Садисты, — обижено буркнул Руфус и вышел из комнаты. Почти сразу же появился Александр и присел на краешек кровати. Бес, не поднимая головы, глухо зарычал. Хвост его слегка подрагивал, что говорило о его недовольстве. По отношению к Александру щенок вел себя сдержаннее, чем к остальным.