Я пожала плечами. Сама бы не отказалась попку погреть на частном пляже. Люблю комфорт. Пару раз мы проезжали с Пашей мимо того закрытого местечка на моторной лодке. Красивые плетеные кресла, зонты и даже свой бар… А главное — у самого дома. На общественных пляжах в сезон не протолкнуться, до диких — далеко. А тут такая благодать!

Мы шли по узкой тенистой тропинке, покрытой еловыми иголками. Я попыталась восстановить свой внутренний компас. Он есть в каждом человеке, достаточно определить, в какой стороне находится собственный дом. Правда, мой внутренний компас частенько жутко барахлил. А еще я путала север и юг. Сосредоточившись, все-таки сообразила…

— Мы идем к утесу? — спросила я у Ангелины, которая уверенно вышагивала впереди меня. На плече у девчонки модная плетеная сумка, на голове — милая соломенная шляпка.

— Ты просто мегамозг! — не оборачиваясь, ответила Геля.

— Мне казалось, там нельзя купаться…

— Можно, если осторожно… — беспечно ответила Ангелина.

Миновав высокие молодые сосенки, вышли на широкую тропу.

— Сколько земляники! — ахнула я.

— Не отвлекайся! — сурово отозвалась Ангелина.

Дальше подъем становился все круче. Двигались зигзагами между редкими кустами можжевельника. Забравшись по пути на один из каменных валунов, я завертела головой… Отсюда было видно, как внизу тянутся большие поля лаванды и частные виноградники.

— Сейчас пройдем меж тех двух скал и будем на месте! — не оборачиваясь, сообщила Геля.

Наконец мы добрались до полукруглого каменного выступа. От открывшегося перед нами вида захватило дух. Впереди синели горы, внизу плескалось лазурное море…

— Была тут? — счастливо улыбаясь, спросила Геля. Девчонка двумя руками придерживала на голове соломенную шляпку. Внезапный ветер трепал ее русые волосы.

— В детстве, — ответила я. — Только не с этой стороны…

— Здорово, правда?

— Правда, — кивнула я.

Ангелина взяла меня за руку и повела дальше по камням.

— Вон с того обрыва классно в воду входить! — указала она пальцем.

— Не страшно? — засомневалась я.

— Что страшного? Место проверенное… Я с малых лет только тут купаюсь. Главное не заплывать вон за тот мыс, там подводное течение.

— Да уж, — вздохнула я. Мне бы лучше лежак и мини-бар под боком.

— Ну же! — поторопила меня Геля. Дойдя до очередного небольшого выступа, она скинула сарафан, положила на него шляпку, придавив камнем, и обернулась ко мне: — Прыгнешь? Не так уж тут и высоко…

— Тебе еще в лагере кричали с берега, чтоб за буйки не заплывала, — сердито сказала я, прикидывая, сколько секунд буду лететь.

— Так то в лагере… Брось, Ковалева! Ты больше не вожатая! — Геля попятилась назад. Мне захотелось зажмуриться. А вдруг оступится? — Тут нет воспитателей… Что, Поля, сдрейфила?

— А ну-ка, мелюзга! — рассердилась я, снимая джинсовые шорты. — Сейчас покажу, кто тут командор!

На что только не пойдешь, чтобы выведать страшную тайну… А лететь вниз совсем не страшно… Главное, хорошенько разбежаться, сильнее оттолкнуться и… Весь полет занимает считанные секунды. А потом тебя холодными солеными брызгами встречает ворчащее у подножья белых скал море.

— Поберегись! — заверещала сверху Геля, когда я, вынырнув, отплевывалась. Сердце громыхало где-то в горле.

Накупавшись вдоволь, мы с Ангелиной вылезли из воды. Поднялись на вершину, хватаясь за камни, и помогая друг другу. Забравшись наверх, расположились на колючей нагретой траве. Обе после подъема тяжело дышали. Сидели молча, подставляя загорелые лица солнцу.

— Это сюда вы с сестрой на велосипедах приезжаете? — вспомнила я рассказ Ульяны.

— Сюда! А ты общаешься с Улей? — удивилась Геля.

— Она дружит с моим… — Хотелось добавить: «С моим Пашей!» — приятелем…

— С Пашей Долгих?

— Ну! — Я растянулась на траве. Полотенца у нас с собой не оказалось. — Как, кстати, дела у твоей сестры? Мы давно не виделись…

Конечно, по барабану мне, как у Ушацкой дела. Но интересно ж, что Матвей забыл у нас в городе.

— У нее все хорошо! — как-то настороженно произнесла Геля. — А почему ты интересуешься?

— Понимаешь, — я понизила голос, — твоя сестра вроде как с Пашей гуляет, а на днях я ее с другим видела…

Разумеется, я блефовала. Мастерски, даже глазом не моргнув.

— С кем это? — напряглась Геля.

— Высокий, длинноволосый, кареглазый, в рубашке и строгих брюках! — Постаралась как можно точнее описать Матвея. Чтобы у Гели не было сомнений, что я действительно видела его и Ульяну.

— Странно, конечно, — растерянно произнесла Ангелина. Неужели старшая сестра не посвятила в свои запутанные амурные дела младшую? — Хотя я, кажется, поняла, кого ты имеешь в виду…

— Да ладно? — я даже вперед подалась. Сейчас страшная тайна будет открыта!

— Это Миша… — начала Геля.

— Миша? — озадачилась я, перебив подругу. Ничего не понимаю. Они все издеваются? Что, черт возьми, происходит? — Миша, значит?

— Ну да… — Геля равнодушно пожала плечами. — Это бабушкин концертмейстер.

— Чего? — совсем обалдела я.

Геле было явно неуютно говорить на эту тему. Глаза ее забегали.

— Ага, он с бабушкой романсы разучивает… Хороший, воспитанный мальчик.

Классная шутка. Почему-то вспомнилось, как Матвей обещал худощавому вырвать язык и скормить собакам…

— Понятно, — вздохнула я. Понятно, что наоборот ничего не понятно. Ситуация становится только запутаннее… Если это Миша, то где тогда Матвей? Их двое? Или это один и тот же человек? Матвей прикидывался, что меня не узнал, или Миша, действительно, меня впервые видел? Первый находится в какой-то опасности, второй с бабулей-Шацкой партии романсов разучивает… А главное — при чем тут Ульяна?

— Полин? — позвала меня Геля. — Ты чего зависла?

Я с задумчивым видом уставилась на темную воду и крутые светлые скалы.

— Да так…

— Знаешь, мне идти надо, я совсем забыла!

Ангелина в спешке потянулась за своим сарафаном. Потом схватила сумку и вытащила из нее напечатанный розовый флаер.

— Кстати, вот…

Геля протянула его мне.

— Что это? — удивилась я.

— Родители и бабуля уезжают в Москву… В субботу у нас дома вечеринка будет. Брат все организует в честь своего приезда, нам с Улей дал несколько флаеров для своих… Приглашаю!

Я выхватила из рук Гели яркий лист бумаги. Наверняка Паша получил такой же от Ульяны…

— Спасибо! — быстро проговорила я, сворачивая флаер. — Обязательно приду!

— Ага, — отстраненно отозвалась Геля, поднимаясь на ноги. — Солнце уже так жарит! Ты сама обратно дорогу найдешь?

Я кивнула.

— Ну… значит, пока?

— Пока, — проговорила я, продолжая сидеть на траве.

Когда Ангелина отошла на несколько метров, я ее окликнула:

— Геля, а Миша там будет?

— Миша? — Девчонка обернулась. — Зачем он тебе?

— У меня сопрано! Диапазон в три октавы! — брякнула я. — Жуть, как нуждаюсь в концертмейстере!

— Ага, сопрано! — усмехнулась Геля. — Помню твой вой у прощального костра в лагере…

— Иди ты! — я выдрала клок травы и бросила в сторону Ангелины.

Шацкая-младшая наконец расслабленно расхохоталась.

— До субботы, Поля! Буду тебя ждать!

— До субботы! — отозвалась я, снова отворачиваясь к морю.

Сильный ветер подгонял к берегу все новые волны. В этот поздний час на пляже, кроме меня, серфингистов и вопящих неподалеку чаек, больше никого не было. Я наблюдала, как ребята, уверенно стоя на досках, скользят по гребням волн… На фоне заката эта картина выглядела очень впечатляющей…

Когда тренировка закончилась, спряталась за небольшой деревянный домик, где хранился инвентарь, и теперь подглядывала, как парни, о чем-то весело переговариваясь, шли в мою сторону. Главное — не напороться на Буравчика. Я снова осторожно выглянула из своего укрытия. И все-таки от этого «малыша-карандаша» не скрыться. Герман вышагивал впереди и громко рассказывал одному из парней: