— Ковалева?

Я, не оборачиваясь, сиганула вниз, взмахнув на прощание собранным на макушке высоким хвостом. Приземлилась на песок и со скоростью света понеслась по пустому утреннему пляжу.

— Полина? — кричал вслед Пашка, который выпрыгнул вслед за мной из окна.

Бежать дальше было бессмысленно, все равно Долгих догонит в два счета. Я притормозила и резко обернулась:

— Ну чего тебе? — раздраженно воскликнула я, будто Пашка отвлекал меня от чего-то важного. Например, от позорного побега из мужской раздевалки.

Я уставилась на друга. На Пашке черный гидрокостюм, который подчеркивал его идеальную фигуру, взъерошенные влажные волосы и капли морской воды на загорелых скулах. Долгих смотрел на меня, щурясь от первых утренних лучей.

— Ты чего у нас шныряла? — задал вопрос Пашка, сверкнув белоснежной улыбкой.

— Я не шныряла! — Совсем позабыв о конверте, я сложила руки на груди.

— Что там у тебя? — тут же заметил мое послание Паша.

— Ничего! — от охватившего меня ужаса заверещала я, спрятала конверт за спину и отскочила назад.

— Ай, да ладно! — захохотал Пашка, протянув ко мне руки. — Поллианна, покажи? Сердечки какие-то…

Я продолжала скакать по пляжу, пряча конверт. Паша поймал меня и зачем-то повалил на песок. Наверное, для того, чтобы дезориентировать…

— Ну покажи! Покажи! — Пашка хрипло смеялся над ухом, а сердце мое стучало так громко, что я совсем не слышала шум волн. — Чего ты так испугалась?

— Отпусти меня! — жалобно просила я, смущаясь прикосновений Паши, который жался ко мне всем телом. В воздухе вдруг стало меньше кислорода…

— Расскажи, что делала в нашей раздевалке?

Я осмелилась поднять на друга глаза. Пашка сиял, радуясь непонятно чему. А я тут же сурово сдвинула брови к переносице.

— Хорошо! Хорошо! Там любовное послание! Доволен?

— Я так и понял! — продолжал улыбаться Паша. — А для кого?

Я молчала. И в этой напряженной тишине волны загрохотали еще громче. Каждый новый всплеск ударял по нервам. Паша внимательно смотрел на меня, и улыбка сползала с его лица. А зеленые глаза вдруг стали совсем темными, словно тенистые тропические джунгли…

— Полина? — почему-то шепотом позвал Долгих.

Его выражение лица мне совсем не понравилось, поэтому я негромко и сбивчиво начала:

— Есть у вас в команде такой парень… — Почему-то в голову в тот момент пришел именно Герман Буравин, который в нашем городке пользовался успехом у девчонок, но был тупой как пробка. — Светленький, голубоглазый…

— Буравчик что ли? — с облегчением выдохнул Пашка, а затем рассмеялся. — Я мог сразу догадаться, он многим нравится… Но, если честно, не думал, что и ты на его смазливую морду клюнешь…

— Как видишь, — виновато улыбнулась я. — Может, теперь ты с меня слезешь?

Пашка быстро вскочил на ноги и протянул мне руку. Помог подняться с песка.

— Давай сюда свое письмо! — сказал Пашка. — Я передам…

— Кому? Буравчику вашему? — перепугалась я. Уже и не рада была, что все это затеяла.

— Ну а кому еще?

— Нетушки! — замотала я головой. — Все! Забудь! Я передумала! Это было плохой идеей!

Паша, глядя на меня, не переставал улыбаться.

— Ты такая забавная! — проговорил со смехом он. — Так смущаешься…

Знал бы он, почему я смущаюсь. Щеки от нашей внезапной близости до сих пор горели.

— Если скажешь своему приятелю, что я к нему чувствую, тебе не жить! — серьезно предупредила я. — Сделаем вид, что ничего не было!

Мы молча направились вдоль берега. Пашка положил мне руку на плечо. Торопливые волны с шумом подкатывали к ногам. Я, осмелившись, обняла друга за талию. Долгих посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся.

— Признаться, ты меня напугала, — тихо сказал он.

— О чем ты? — тут же насторожилась я.

— Если честно, сначала решил, что это письмо предназначалось мне…

Я пару секунд промолчала, не зная, что ответить.

— И-и-и, если бы это было на самом деле так? — не поднимая головы, спросила я. Глядела на белую пену, которая оставалась на мокром темном песке.

— Глупости! — негромко и даже как-то нервно рассмеялся Пашка. — Я подумал в ту минуту: «Неужели она готова все испортить?»

— Испортить? — напряглась я.

— Конечно! И я рад, что героем твоего романа оказался Буравин…

— Вот как! — глухо отозвалась я.

— Ага! — Пашка на пару секунд прижал меня к себе крепче. — Ты очень дорога в качестве друга… Стань мы парой, еще неизвестно, к чему бы это все привело… Ты слышишь меня, Полина?

Я с отсутствующим видом уставилась на рыжее утреннее солнце, которое выглядывало из-за горизонта…

— Ау? Поля? Ты меня слышишь? — снова донесся голос Пашки.

Я вздрогнула и взглянула на друга. Долгих уже дожевывал мой круассан.

— Кофеек еще хлебну? — спросил он.

— Да, конечно! — растерянно проговорила я. — На чем мы остановились?

— Шацкая и Буравчик — наша судьба…

Будто слева между ребер воткнули тонкую острую спицу.

— Ах, ну да!

Я внимательно смотрела на Пашу. Что ж, последняя попытка образумить этого человека…

— Слышала, что Ульяна занятая девушка! — выпалила я.

— Разве? — удивился Пашка.

— Ага! — Я сделала невозмутимое лицо. — В последний приезд домой мама что-то рассказывала о Шацкой и ее бойфренде… Вроде там все серьезно. Дело до помолвки дошло…

— Да? — озадаченно спросил Паша.

— Да, — кивнула я. — И жених у нее еще какой-то чемпион Европы… или мира по кикбоксингу! Страшный человек! — решила я припугнуть друга.

— А может он завоевал титул Мистер Вселенная? — на мое удивление, ничуть не испугался Пашка. Наоборот только развеселился. — Ты такая болтушка, Ковалева! Нет у Ульяны никого… Я у подруг ее в клубе спрашивал. Так что ни о какой помолвке и речи нет…

— Вот как! Поссорились что ли? — не слишком искренне удивилась я. — А такая любовь была…

Я осуждающе покачала головой. Пашка гипнотизировал меня взглядом. Я невозмутимо отпила кофе, при этом громко причмокнув.

— Короче, Ковалева! — рассердился Паша. — Отвечай! Будешь помогать мне или нет?

«Пф, конечно, нет!» — закричал мой внутренний голос.

— Буду! — неожиданно для самой себя ответила я.

Внутренний голос тяжело вздохнул и сделал ручкой. Адьёс!

— Отлично! — обрадовался Паша. — Я в тебе не сомневался! Твоя йога… Ты не опоздаешь?

Я вскочила на ноги, не допив кофе. О чем речь? Конечно же, я опоздаю!

— Вечером спишемся или созвонимся! — выкрикнула я Пашке, направляясь к выходу.

После грозы свежий запах озона совсем вскружил голову. «Или на тебя так крепкий кофе без сливок подействовал? Что ты творишь?» — вопросил вернувшийся внутренний голос. Долго он на меня дуться не умеет. Я вместо ответа, щурясь от выглянувшего из сизых туч солнца, сделала глубокий вдох. Вы-ы-ыдох. Спокойнее, Полина… Дыши! Дыши! В моей голове уже зрел план. И, как мне тогда казалось, был он просто гениальным…

Я помогу тебе, Пашенька! Так помогу, что мало не покажется! Это же такая возможность убить сразу двух зайцев! Подставлю выскочку Шацкую и докажу Пашке, что никто ему не подходит больше, чем я. Долгих прав. Пора действовать. И счастье — оно так близко. Паша даже не представляет, насколько… В студенческом кафе за одним столом можно было вытянуть руку и потрогать свое счастье за нос. От одной мысли, что у меня все непременно получится, я повеселела и быстрым шагом направилась вдоль мокрой тополиной аллеи. Дерзай, Ковалева!

Спустя пару дней мой энтузиазм потихоньку сдулся, как воздушный шар. Вернувшись вечером после йоги в пустую квартиру, единственное чего хотелось — это устало сползти по стеночке на пол. Я отнесла сумку с формой в комнату и зашла в просторную кухню. Обычно в пятницу никого из Смирновых не бывает дома… Сразу после работы они отправляются на дачу и остаются там на выходные. Если честно, я так ждала весны и начала дачного сезона, чтобы в квартире никого не было.