То, что я принадлежу ей с потрохами, умолчал.

— Большой, как и прежде. А я-то думала, что из-за шока тогда померещилось… — не убирая руку с члена, задумчиво сказала она. Я еле удержался от смеха, настолько забавное у нее было выражение лица. Люда посмотрела на меня и тут же покраснела из-за своих мыслей вслух. — Извини, — вновь смутилась она, опуская стыдливо взгляд.

— Не переживай… — попытался успокоить и осекся, чуть не выдав себя, что в курсе о ее невинности. Но мысленно поклялся, что буду предельно аккуратным в наш первый с ней раз.

— Угу… — кивнула она, все еще витая в своих мыслях. А затем ее взгляд загорелся тревогой, и она испуганно выдала: — Что значит буду готова? Ты случайно не любитель жести в постели?

Я поражался ее прямолинейности! Другая бы начала выяснять наводящими вопросами, а она…

— Кхм… — замялся я, сдерживая смех и думая, как ей мягче рассказать о своих пристрастиях.

— Так… — она явно неверно поняла мою заминку и начала паниковать, — в общем так, если ты любитель отшлепать плетью или подвешивать своих сексуальных партнерш, хочу сразу предупредить — ты не по адресу.

— Какие у тебя грязные мысли, — не сдержался и все-таки хохотнул, беря в ладони ее личико. Смотрел пристально в ее глаза, в которых плескался страх вперемешку с неловкостью из-за своего вопроса.

— А ты не переживай из-за моих грязных мыслей, а лучше ответь: ты любитель бить женщин? — вновь взяв эмоции под контроль, перешла она в наступление.

Обожаю это девушку!

— Запомни: я никогда не ударю тебя, ведь это сродни избиению младенца. — Она облегченно выдохнула, но когда я продолжил, вновь напряглась: — Насчет моих сексуальных предпочтений… — Я замолчал, обдумывая, как ей объяснить, что я люблю жестко и полное подчинение, но без унижения.

— Что-то мне плохо… — повело ее.

— Я думал, ты стойкая девушка. — Вновь прижал ее к себе и, посмеиваясь, поцеловал в щеку, успокаивая, поглаживая по спине.

— Я, конечно, стойкая, но неизвестность безумно пугает. Тем более ты же… — Она замолчала, явно подбирая синоним к слову «бешеный».

— Со мной тебе нечего бояться, а в постели я люблю полное подчинение.

— А не в постели? — тут же ухватилась она за возможность отстоять свою свободу.

— Посмотрим, — ушел я от прямого ответа.

— Что?! — возмутилась она, но не попыталась освободиться. Наоборот, наслаждалась моими прикосновениями, чуть ли не мурлыкая, хотя глаза горели полным негодованием. Она даже еще не поняла, что подсознательно уже приняла мои правила. Ну, или почти приняла.

— Люда, я согласен, что у меня сложный и властный нрав. Прости, но это издержки моей профессии…

— Что, у всех полицейских такой бзик? — перебила она.

— Я не говорил, что работал в полиции, это сугубо твои домыслы, — ответил, немного отстраняя ее от себя, решил больше не скрывать правды. Как ни крути, она все равно об этом узнает.

— Точно, у тебя же частная армия! — стукнула она себя по лбу и тут же скривилась, видать, со всей дури ударила.

Я рыкнул на нее:

— А ну отставить членовредительство! — Увидев ее ошарашенный взгляд, уже мягче добавил: — Не нужно себя бить по голове, мне это чертовски не нравится. — Сам не понял, почему такая реакция была. Хотя с ней все впервые. — Больно? — Прикоснулся к ее порозовевшему от удара лбу.

— Не особо, — небрежно отмахнулась она. — Зато впредь не буду делать поспешных выводов.

— И все же не нужно так больше. Ладно?

— Глеб, я женщина, а мы народ непредсказуемый. Как я могу обещать то, в чем не уверена?

Я не знал, что ответить. Ведь права же…

— Хорошо… — только и смог сказать и тут же перешел к делу, из-за которого сюда и явился: — Мне нужно с тобой поговорить… — начал я, отходя от Люды, показывая глазами, чтобы она села за стол, а сам пошел разливать заваренный чай.

— Хозяйничаешь? — решила подколоть меня она, в ответ я лишь пожал плечами, мол, ничего предосудительного не вижу. Налив чай и поставив чашки на стол, я сел напротив нее.

— Люда… — начал я, сложив пальцы рук в замок, — я думаю, не стоит повторяться, что я хочу с тобой отношений.

— Действительно, это уже лишнее, — смущенно смотря в чашку, признала.

— Я мужчина…

— Это видно невооруженным взглядом, — вновь подколола она меня.

— Не перебивай! — Я был не прочь поупражняться с ней в остроумии, но у меня через тридцать минут встреча, а на дорогу может уйти двадцать минут из-за вечных пробок. — Так вот, я мужчина, и это значит, что теперь моя обязанность заботиться о тебе и содержать…

— Ты действительно хочешь эти обязанности? — внимательно смотря на меня, поинтересовалась.

— Если бы не хотел, не ставил в известность.

— Ставил, значит, в известность… — начала она злиться.

— Давай опустим все эти «я не продаюсь, я не такая, ты тиран…».

— А если это так?

— Если с другими ты так поступала — умница. Со мной даже не думай! Я мужчина, а ты — моя женщина, о которой я хочу заботиться…

— А взамен что?

— Не задавай глупых вопросов! Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. — Посмотрел на часы и чуть не выругался, ведь мне пора уходить. — В общем так. — Вставая, я достал банковскую карту из кармана пиджака и протянул ее Люде. Она была готова меня расстрелять взглядом. — Вот тебе карта, трать и не стесняйся…

Она взяла ее, встала, достала ножницы из кухонного набора и разрезала банковскую карту у меня на глазах. Ожидаемо.

— Ты невероятно предсказуема… — покачал я головой, подходя к своей злой фурии. — Я предвидел это и оставил вторую карту на твое имя в прихожей на тумбочке. Попробуешь выкинуть подобный фокус — свяжу и насильно отвезу к себе для перевоспитания. — Она аж воздухом поперхнулась от возмущения. — Люд, я дам все, что ты хочешь, в обмен прошу одно — не буди во мне зверя.

— Твоего зверя может разбудить любая мелочь. А как насчет отстать от меня?

— Не могу, — сказал как есть, — да и ты не хочешь этого. А гордыня еще никого до хорошего не доводила. Не зря же это один из десяти смертных грехов.

— Не путай самоуважение с гордыней.

Вот же вредная!

— Какая ты эгоистка оказывается! О своем самоуважении помнишь, а о моем нет. Ты хоть представляешь, как чувствует себя человек, который хочет сделать что-то приятное другому, а в ответ получает плевок в лицо?

— Я не плевала тебе в лицо.

— Это образно, — ответив, притянул Люду к себе и резко накрыл ее губы своими. Хоть мы с ней и спорили, но девушка ответила мне на поцелуй, значит, почти сдалась. Ничего, немного построит из себя независимую и успокоится. Отстранившись, я поинтересовался ее решением: — Так как, ко мне домой на перевоспитание или согласишься, чтобы я заботился о тебе?

— Второе, — недовольно ответила она и под нос себе пробурчала: — Что-то подсказывало, и от первого мне не отвертеться.

И ведь права. Только накалять обстановку, подтверждая ее выводы, я не стал, вновь поцеловав свою красавицу на прощание и уехал на встречу.

Встреча была с директором сети ювелирных магазинов, другом моего отца, Сергеем Сергеевичем. По пути позвонил сотруднику, чтобы тоже подъехал и посмотрел, какая у них система безопасности.

Обсудив с Сергеевичем условия сотрудничества и что нужно изменить, я уже направился к выходу из магазина, как мой взгляд зацепился за витрину с украшениями. Я подошел к ней и увидел красивое колье из белого золота с изумрудами и бриллиантами и сразу представил его на Люде.

— Серьги и кольцо подобрать к нему можно? — обратился к консультанту, показывая на колье.

— У нас как раз есть подходящие. Какой размер у вашей жены?

— Невесты, — поправил его. — А насчет размера… покажите кольцо, я определю визуально, подойдет оно или нет.

— Вы уверены? — засомневался парень.

— Показывайте, — резко ответил. Ну не буду же я ему объяснять, что у меня фотографическая память. Пока он доставал кольцо, я обратил внимание на еще одно колье с сережками с бриллиантами и сапфирами.