Долго мы прожили с ней в любви и согласии. Но её срок пришел быстрее. И вот я остался один. Что греха таить, посматривал я погодя на вдовиц с детьми, но ни одна не могла сравниться с Дуняшей. Не лежала душа. Так я и остался бобылем.

Одно время хотел уехать, всё мне напоминало о ней, но меня остановила ведунья. Я воспрял духом, может, я найду себе ту, которая хоть чуть- чуть будет походить на мою первую любовь. Но мне судьба подкинула совсем другую семью. Когда я увидел Елену, что- то в сердце ёкнуло. Всем видом, разговором, поведением, она не походила на всех этих женщин. Что-то в ней было не от мира этого. А когда она сказала:

— Оформляем. Я беру вместе с вами, — я улыбнулся и понял, про кого мне говорила ведунья.

А когда она назвала дедом, меня обдало таким теплом и заботой, что я решил ей помогать во всём и быть ей опорой и семьей. Когда она сказала, что тоже из другого мира, я понял, отчего она так не похожа на всех.

Когда в дом постучался и вошел воин, я сразу понял, это тот, кого она назвала “ожиданием”. Я его встретил, он представился Гордеем и попросил позвать Елену. Её не было дома, и мы потихоньку разговорились. Я спросил его, зачем она ему, и он честно ответил, что приехал за своей женой и хочет её отвезти к себе домой.

— А,она знает, что уже твоя жена, — с улыбкой спросил я.

— Нет пока, но это поправимо, — улыбнулся он.

— Ты на неё не налегай, она женщина с характером, — предупредил я его.

— И, это я знаю. Вот поэтому она и в душу запала, — с нежностью ответил мне.

Мы разговорились, и он немного рассказал, почему его не было так долго, хотя он обещал её найти через год. И тут появилась она, и я увидел, что всё же, не смотря не на что, она надеялась его увидеть. Она замерла у двери и прислонилась к косяку. Я тихо ушел, пусть поговорят. И вдруг он привел её к нам, посадил, вынул меч и произнес клятву. Ну, что ж, дед, придётся тебе опять быть одному, подумал я.

Когда решили они собираться, Елена категорично сказала, что без деда не поедет ни куда. Я не хотел им мешать налаживать свою жизнь, но душа моя ликовала. Не забыла, приняла полностью в свою семью. У меня на лице выступила скупая мужская слеза.

Ну, что ж, будем собираться, знать, пришла пора менять свою жизнь, ну и место.

Мы доехали до моря, и я был в восторге от него. Никогда не видел море. Была у нас речушка, но это не сравнить. Мощь, необъятность, красота. Сначала мы плыли спокойно и все наслаждались видом прекрасных волн, только Елена лежала, у неё, оказывается, морская болезнь. Ну, пусть полежит, а то все хлопочет и хлопочет, всех накорми, за всеми присмотри. Но потом начался шторм, и я уже думал, что это последние мои часы. Но Елена поднялась, и они с Гордеем вышли на палубу. Вскоре море утихло, и я, и все, вздохнули с облегчением. Вот, какая, у меня дочка!

Дальше было спокойно, и вскоре мы были уже на суше, погрузились и отправились в дом Гордея. Когда я увидел это поместье, понял, дел много. Ну, что ж, скучать мне будет не досуг. Нас встретила женщина. Орелия, мать Гордея. Когда он меня знакомил, я увидел её глаза, такие же зеленые и лучистые, как у Дуняши. У меня сердце пустилось вскачь, как говорила Елена, когда волновалась. Эх, Иван, где твои молодые годы. Запали мне её глаза в сердце, запали.

Мы разместились потихоньку, стали обустраиваться. Я обошел поместье и вскоре уже знал, что подремонтировать, что снести и заново строить надо. Мне в этом помогал Кирей и Ераст. Евсей тоже без дела не сидел, быстро в кузню устроился. Хорошие и работящие получатся из них, глава семейства.

Каждый день я видел Орелию. Вскоре я уже искал её глазами. И в моем сердце стала зарождаться любовь. Может и про это тоже ведунья говорила, и я ещё смогу быть счастлив с этой женщиной. Вот никогда Дорофея не говорит полностью. Всегда с намеками. Значит, в её послании было и та семья, которая сейчас есть и эта, которую я могу ещё создать. Да, Иван, губу раскатал. Забыл, сколько годков тебе. Только мои годы останавливали меня от решительных шагов. Но проходило время, а сердце звало что-то предпринять.

Елена

И мы снова стали обустраиваться на новом месте. Надеюсь, в последний раз.

Я занялась хозяйством, погоняла служанок, и уже в доме было чисто. С кухней мне помогла Яна. Не смотря, что ей восемь лет, она нашла общий язык с поварихой, и стала ей помогать, делясь с ней рецептами. Евсей сразу же в деревне нашел кузню, и вовсю там стал работать с кузнецом. Кирей с Ерастом помогали деду по хозяйству. Тут и починить, и построить что-то надо. Гордей уезжал по делам, навещая села и города, которые были прикреплены к нам. Добрава и Любава занялись своим любимым делом. А наша нянька возилась с Лисой. Иногда я испытывала неловкость, когда глядела на них. Вот скинула дитё на ребенка. Но я старалась почаще освобождать её. К заботе о Лисе, подключилась и Орелия. В такие минуты Анита убегала к старшим сестрам и училась у них.

Надо всё же проехать по деревням и посмотреть, чем заняться, и постараться поднять их. Если уж поместье в таком виде, то и деревни в удручённом состоянии. Орелия потихоньку мне всё рассказала, почему все так запущено.

— Гордей. Я хотела бы проехать по деревням. Посмотреть, может свежий взгляд увидит то, что не видит твой, — с улыбкой сказала я, когда Гордей приехал. Он уже освежился, но вид был измученный и уставший. Он прилег на кровать.

— Милая, зачем это тебе? Твоё место здесь, в доме. Ты, я вижу, взялась за него и сделала много. Иди ко мне, — сказал он устало. Я подошла, провела рукой по мокрым волосам.

— А, как ты хочешь поднимать земли? Надо что-то придумать, что у других нет, — говорила я, а он в это время нежно целовал меня. Дальнейший разговор был бессмысленным.

— Завтра прибудут учителя, и будут обучать вас всему. И особенно военному делу, — сказал Гордей после завтрака.

— Зачем мне военное дело? Я буду кузнецом, — сказал Евсей.

— Ты лорд и обязан быть хорошим воином, — уже жестко сказал муж.

— Я, не лорд. И воином не хочу быть, — с вызовом ответил Евсей.

Я посмотрела на Гордея, он сердито смотрел на сына, ложка в руках погнулась. Ну, здравствуй, первая ссора. Я положила свою руку на руку Гордея. Он вздрогнул, опрокинул стул и быстро вышел. Я вздохнула и встала.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась я всем, и пошла за Гордеем. Он метался по комнате.

— Он возражает… не хочет быть лордом…я, его заставлю…

— И, как? — грозно спросила я. — Выпорешь, привяжешь, голодом морить будешь, или у тебя ещё есть что-то в арсенале? — Мой голос стал стальным, глаза потемнели. Поднеси ко мне спичку, сейчас, вспыхну факелом. Он удивлённо посмотрел на меня. С него как бы сошло затмение. Я его ещё не видела в ярости, а это меня разочаровала.

— Пойми. Мы всю жизнь защищаем свои земли. И каждый отец хочет, чтобы его сын не был слабаком, и мог защитить своё. И с детства нас воспитывают воинами, — уже примирительно говорил он.

— А ты пойми, их. Они росли в других условиях. Для них в первую очередь было важно, чем кормить семью. Приобрести ремесло. Ты видишь, сколько им лет, а они уже много чего могут делать. Скажи, сынки- воины могут это делать? — не убавляя голоса, задала я вопрос ему.

— Нет, — глядя на меня, сказал он.

— Я тебя понимаю, но этот вопрос быстро не решишь. Евсей может быть отличным кузнецом и неплохим воином. Так же и Кирей. Дай им шанс выбора. Пусть один день возятся со своими делами, а другой занимаются с учителями. Тем более вы с детства держали оружие, а им придется с ним только знакомиться. А там небесам виднее. Может они, и пойдут по твоим стопам, но будут разбираться неплохо и в другом.

На такой примирительной ноте мы и закончили. Гордей позвал сыновей и поговорил с ними. И они согласились обучаться. Но отстояли свое право заниматься любимым делом.

— Дочка, я всё смотрю на часы. Не дашь ли их хорошенько внутри рассмотреть, — как-то раз предложил мне дед.